— Точно. Лилли уверяет, что вор держал их в руке; он уже собрался уходить, когда вдруг появилась она. А вот и «пушка».
Госс принес короткоствольный «смит и вессон» 38-го калибра. Конечно, они все выглядят страшновато. Вполне деловая пушка, никакого хрома, перламутра или других украшений.
— У нее есть разрешение на ношение оружия?
— Нет, конечно. Один из ее приятелей подарил ей пистолет. Очень давно, и она говорит, что уже не помнит ни когда, ни, естественно, кто. — Веки Билла закрылись. Он просто засыпал на ходу. Я понимал, до чего он вымотался.
— Да, непростой случай. Насколько я понимаю, Верм был убийцей номер один в шайке Домано. Телохранитель и убийца. Он вряд ли будет воровать побрякушки. Раз он явился сюда, то лишь для того, чтобы убить кого-то.
— Верно. Но кого?
Я открыл было рот, потом захлопнул его.
— Билл, я разговаривал с Лилли прошлой ночью перед тем, как нагрянули Домино, Башка и вот этот тип. Они подслушали, по крайней мере, часть из того, что она мне рассказала, а рассказала Она многое. Я не очень-то вслушивался в ее откровения, но они явно говорили не в пользу Ники Домано.
— Ты полагаешь, что он мог послать своего «мальчика» сюда, чтобы пришить ее?
— Очень может быть. Надо поговорить с ней.
— И я хочу, чтобы ты поговорил с ней. Ты ее знаешь гораздо лучше и сможешь выведать то, чего не смогли мы.
— Ну, мы не так уж и близки. Так, здоровались, иногда пропускали по стаканчику.
На его лице промелькнула усмешка: не то, мол, что твои интимные отношения с Зазу...
— Билл...
— Ага,— он посмотрел на диван и сделал знак глазами сидевшему там сыщику. Тот поднялся и подошел к нам. Билл перекинулся с ним несколькими словами, потом сказал мне:
— Она в твоем распоряжении.
— Пусть посидит пару минут и подумает спокойно.
— О’кей. Твое впечатление?
Я посмотрел на два пятна крови в пятнадцати футах друг от друга.
— Наверное кто-то был с ней. Этот кто-то обменялся выстрелами с Вермом, и последнему не повезло.
— Мы проверим эти пятна. Если они оставлены разными людьми, значит, Лилли лжет, ведь так?
— Точно.
— Мы не обнаружили пулевого отверстия ни в стенах, ни в мебели. Если был еще один выстрел, пуля должна была в кого-то попасть.
— Можно, конечно, справиться у медиков. Если в этого некто попали, пуля должна остаться в нем... Минутку! — Я задумался. — Когда это случилось, Билл? Только поточнее по возможности.
Он достал из кармана пиджака записную книжку и раскрыл ее:
— Дежурному сообщили в девять сорок семь. Я был в машине на пути домой, когда Сэм позвонил мне через две минуты — в девять сорок девять. Сюда, в «люкс», я поднялся в девять пятьдесят четыре. Связался с Сэмом и с тобой в десять ноль пять.
— Дежурному позвонила Лилли?
— Она.
— В девять сорок семь. Скажем, Верм был застрелен непосредственно перед этим или несколькими минутами раньше... Билл, в десять ноль одну или десять ноль две, прямо до твоего звонка, я разговаривал с Мэтью Омаром.
— Ты позвонил ему?
— Нет, он. Вот почему мне это кажется важным. — Я рассказал ему о состоявшемся разговоре.
— Странно, — проворчал он.
— Может, это покажется еще более странным, но позволь мне высказать одну дикую догадку.
— Давай.
— Омар был здесь с Лилли. Верм явился сюда, чтобы пришить Лилли, и обменялся выстрелами с Омаром. Омар мозговитый парень, он ловок с цифрами, с бухгалтерией, но он вполне может иметь при себе и «пушку». Верм рухнул там, где лежит сейчас. Омар тоже потерял немного крови на этом вот месте... — я показал на пятно у двери в спальню... — потом быстро договорился о версии с Лилли и ушел до того, как она позвонила в полицию.
— И позвонил тебе? Зачем? Ради алиби?
— Может быть. Все дело во времени. Он сказал, что звонит из дома — и это вполне возможно. Отсюда до его дома минут пятнадцать — двадцать. Но он мог говорить откуда угодно, даже из автомата.
— Остаются кое-какие пробелы.
— Может быть. И, может быть, мы их заполним. Больше всего меня удивил его звонок. Он так и не сказал, зачем звонил.
— Но он показался тебе...
— Нервным, взвинченным, напряженным. Но он мог быть и раненым.
— Давай-ка проверим.
Я дал Биллу адрес Омара и Пробки, и он пообещал позвонить.
Я пересек комнату и подошел к темно-синему дивану, на котором сидела Лилли Лоррейн.
— Привет, Шелл, — сказала она, когда я опустился рядом.
— Привет, Лилли.
— Ты выглядишь ужасно.
— Ага. А ты выглядишь прекрасно.
Лилли была в жемчужно-сером платье из джерси или из какой-то новомодной чудодейственной ткани, и на ней оно смотрелось чудесно. Вырез почти достигал пупка — перед моим внутренним взором моментально возникло видение Сиваны, — но нижняя половина глубокого декольте была перехвачена тремя крошечными пуговками. Чтобы держать вместе края верхней половины, понадобились бы, на мой взгляд, три здоровенных болта с шайбами. Ее манера одеваться отвлекала внимание от ее лица. Я все же пригляделся к нему: пухлые красные губы, кремовая кожа, ярко-голубые глаза, чуть менее яркие, чем обычно, из-за недавних слез.
— Это ты убила его? — спросил я.
— Да. Ужасно, просто ужасно!
— Ты чудесная девочка, Лилли.
— Ужасно! О!.. — Она зарыдала. Несколько слезинок, подлинных слезинок выдавились из ее глаз. Целых три. — О!.. — повторила она. — Шелл... у меня потекла краска?
— Да нет. Так, размазалась немного. Расскажи-ка мне все с самого начала.
— Ну, я пришла домой. Он, должно быть, рылся в моих ящиках и нашел мою маленькую зеленую шкатулку.
— Твою... зеленую?
— Где я храню свои камушки.
— Без шуток?
— И я выстрелила в него.
— Я тебя не виню.
— Я зажгла свет в гостиной, а он как раз выходил из спальни с моими драгоценностями. Они сверкали, и мне показалось, что у него в руке наган, и я испугалась.
— Ага.
— И выстрелила. Он упал, потом поднялся и пошел. Я отступила к входной двери, а он надвигался на меня. Но не дойдя немного, упал опять. Потом я позвонила в полицию.
— Лейтенант Ролинс сказал мне, что у Верма не было оружия. А он всегда ходит вооруженным. Так что случилось с его наганом?
— Не знаю, Шелл.
— О’кей. Кто был с тобой, когда ты его продырявила?
— Со мной? Не понимаю, о чем это ты.
— Я имею в виду, кто кроме Джея Верма? Твой друг, любовник, подруга, тетя, дядя?..
— Никого.
— О’кей. Тебя не было дома. Куда ты ходила?
— В кино.
— В таком наряде?
— Разумеется.
— О’кей.
Мы поговорили еще с минуту, потом я поднялся и подошел к Ролинсу.
— Чего-нибудь добился? — спросил он меня.
— Ага. Стреляла не она.
— Как ты это понял?
— Сам не знаю.
— Мы заберем ее в управление и допросим.
— Лучше сделать это по телефону.
— Не понимаю.
Я постепенно приходил в себя, освобождаясь от чар Лилли.
— Может, все дело во мне самом, — ответил я. — В следующий раз я пошлю ей телеграмму. Узнал что-нибудь об Омаре?
— Ага, мне только что отзвонили. Ребята побывали у него дома. Его не оказалось, но там его кореш Пробка. Он уверяет, что только-только переступил порог и понятия не имеет, где Омар. Сам Пробка в большом подпитии. Патруль все еще осматривает дом. В углу гостиной стоит письменный стол с телефоном. Рядом с ним ковер, который ребятам показался не на месте. Они его сдвинули и обнаружили свежую кровь.
— Вот как? И никакого следа Омара? Никакой другой зацепки?
— Именно так. Интересно вот что. Эта Лоррейн жила здесь только последние два месяца, а до этого в гостинице «Уилмингтон». Ты представляешь, сколько стоит здесь проживание? Штуку в месяц.
— У нее наверное есть друг. Она легко вызывает расположение мужиков...
— Это верхний, четырнадцатый этаж. На самом деле здесь только тринадцать этажей, и после двенадцатого следует четырнадцатый. Два «люкса» имеют свой собственный лифт.
— Два?
— Ага, этот и другой, через холл. Два месяца назад мужчина, назвавшийся мистером Эймсом, снял второй «люкс», заплатив вперед за шесть месяцев. Высокий, привлекательный, с низким голосом, как описали мне его. — Ролинс сделал паузу. — Я бы не обратил внимание на это описание, если бы мы не говорили о похожем парне. — Он сообщил мне другие подробности рассказанного администратором «Маделейн», включая глубокую ямочку на подбородке мистера Эймса.
— Мэтью Омар?..
— Очень похоже на него. Все сходится.
Ролинс взглянул на Лилли.
— Ты серьезно считаешь, что она не стреляла?
— Почти. В одном у меня нет сомнений: Верм явился сюда не за брошами и серьгами. Или она убила его по другой причине, или кто-то еще застрелил его, а она прикрывает этого кого-то. Я склоняюсь к последней версии.
— Я тоже так считаю, — Ролинс пожевал губу. — Меня не убеждает безоружный Верм. Если он пришел убить ее, сто против одного, что результат был бы иным. Разве что она гораздо лучший стрелок, чем мы предполагаем.
