Она вздрогнула и опустошила стакан. Я поспешил его снова наполнить.
– Спасибо. – Она схватила стакан, прильнула к нему, и, когда оторвалась, половины содержимого как не бывало. – Вы видите, что у меня нет никаких оснований жить, – бормотала она. – Не только Петер покинул меня навсегда, но и красота моя никогда не вернется. Скажите откровенно: вы когда-нибудь видели красивую блондинку со стеклянным глазом?
Я успокоил ее:
– Это всего лишь фингал. Придется несколько дней носить черные очки.
– Это неважно. Моя жизнь кончена. Что я без Петера?
– Обаятельная актриса-блондинка, которая может снова привести в порядок свою квартиру в Гринвич-Виллидж, и в ней уже не будет крутиться вшивый актеришка. Вспомните, что он постоянно оскорблял вас, разбил любимую вазу…
– …требовал еду в самое неподходящее время, – добавила она. – По крайней мере, я смогу пользоваться своим зеркалом, перед которым он вечно торчал! Не нужно будет беспокоиться о прачечной, где рубашки всегда стирают не так, как ему надо! Не нужно больше… – Она внезапно замолчала и посмотрела на меня разинув рот. – Дэнни Бойд! – вскричала она с восторгом. – Я свободная женщина!
– Точно, – согласился я.
– Мне больше не надо сидеть дома взаперти, ждать его и гадать, в каком состоянии он вернется! Если я захочу лечь с маской на лице, то не надо сидеть в ванной до тех пор, пока он уснет! Это чудесно! – Она одним глотком осушила стакан и сунула его мне в руку. – Выпьем! Отпразднуем это!
– Великолепная идея, – сказал я покорно. – Уцепитесь пока за диван. Я не хочу, чтобы вы повредили потолок до моего возвращения.
– Алкоголь… меня вовсе не пугает… вовсе! – убежденно бормотала Нина. – Запросто могу выпить десять стаканов подряд… и ничего не будет!
Я плеснул на лед чуток виски, наполнил стакан водой и протянул ей. Она отпила, насупилась и бросила на меня обвиняющий взгляд.
– Что вы пытаетесь со мной сделать, Дэнни Бойд? – спросила она ледяным тоном. – Это намного крепче, чем было.
– Извините. Но вы сказали, что мы должны отпраздновать событие.
– Это правда! – воскликнула она, улыбаясь. – Выпьем за свободу!
Она резко и высоко подняла свой стакан. Результат не замедлил сказаться: ледяная жидкость выплеснулась и потекла по ложбинке между ее грудями. Импровизированное парео неожиданно соскользнуло… и она оказалась голой до пояса, с мохнатым полотенцем вокруг талии.
– За свободу! – весело повторила она.
Она, похоже, ничего не заметила и поднесла стакан к губам.
Я смотрел на нежную холмистость ее грудей, предоставленных самим себе, твердых, округлых, с воинственно торчащими коралловыми кончиками. Издержки хорошего воспитания побуждали меня сказать что-нибудь; вероятно, мне следовало тактично обратить ее внимание на беспорядок в одежде, но мое горло оказалось парализовано, и я не мог из него извлечь ничего, кроме мерзкого хрипа. В этот момент Нина начала что-то подозревать. Она перестала тянуть из стакана и опустила глаза, затем повернулась ко мне и впала в столбняк. Потом изобразила вежливую улыбку и спросила:
– Вы уже летали в этом году на Бали?
– Нет, – сказал я хрипло, – к чему мне теперь это?
– Не волнуйтесь. – Она задорно подмигнула здоровым глазом. – Я опережу вас на все сто процентов, Дэнни Бойд.
– В каком смысле? – пробормотал я.
– Вы вообразили, что я хочу отпраздновать свою первую свободную ночь с вами, а? Думаете, что я упаду в ваши объятия под предлогом, что мое платье и все остальное полностью вымокло, не так ли? Думаете, у меня не хватит наглости выскочить голышом в Центральный парк и поймать такси, а? – Она радостно засмеялась. – Вы думаете, у меня нет выбора и я вынуждена буду провести ночь здесь с вами? Спорю, вы думаете, что я только этого хочу и жду!
– Я… кхе. – Я затруднялся что-либо сказать. – Ну, я… э…
Она осторожно поставила пустой стакан на маленький низкий столик у дивана, повернулась ко мне спиной, вытянула ноги на подушки и уронила голову на мои колени. Широко открытый голубой глаз и черный в опухшем веке пристально глядели на меня; потом она взяла меня за руки и крепко прижала их к своим грудям.
– Сейчас я вам признаюсь, Дэнни Бойд, – сказала она чуть слышно. – Вы абсолютно правы!
– Ах, да? – спросил я внезапно упавшим голосом.
– Отныне я свободная женщина, – задумчиво сказала она. – Свободна выбирать. Вы – избранник моей первой ночи… но, может, не следующей. Сейчас я свободна в выборе, и… почему бы мне и не воспользоваться этим! Ну не чудесно ли?
– Еще как! – согласился я.
Она подняла руки, обхватила меня за шею и притянула к себе. Ее пухлая нижняя губа с успехом заменяла все существующие на свете заклепки; я не возражал бы до конца дней своих быть приклепанным к ее губам, но затем пошли в ход ее зубы. Я замычал от боли.
– Мне очень жаль, Дэнни. Ты не знал, что мохнатое полотенце может щекотать! На нем лежишь, как на щетке!
Она выпрямилась, скинула ноги с дивана и встала. Полотенце упало к ее ногам, и горло мое снова оказалось парализованным.
– Пойдем же в спальню, Дэнни. – Она машинально почесала одну из своих круглых ягодиц. – Помни мои слова: никогда не покупай себе шерстяное нижнее белье!
– От цели нас отделяет целая комната, – сказал я. – Я не хочу, чтобы ты устала по дороге.
С решительным видом игрока в регби я встал с дивана и взял свой приз под коленки. Когда я выпрямился, она оказалась у меня на плече.
– Дэнни Бойд, – воскликнула она свистящим голосом, – если ты потащишь меня под холодный душ, я тебя убью!
– Я имею в виду совсем не это, – успокоил я ее, направляясь в спальню.
– Тогда ладно. – Она слегка задыхалась. – Мне все еще щекотно. Почеши меня, хорошо?
– Это пройдет под рубрикой «Домашние занятия, соединяющие полезное с приятным».
– Честное слово, – мурлыкала она, – это не совсем то, что я имела в виду, когда просила тебя об этой услуге, но это гораздо забавнее.
– Забавное только начинается, – возвестил я, небрежно бросая ее на кровать.
Она вытянулась, перевернулась на спину и посмотрела на меня с шутовской жадностью.
– Надо же! – сказала она торжественно. – Впервые в жизни я занимаюсь любовью с поэтом!
Я наблюдал за Ниной, когда она делала для себя очередной тост, и не смог удержаться от замечания:
– Никогда не встречал человеческое существо, способное так много есть с утра. Когда ты ела в последний раз? Прошлой зимой?
– Это все ночная гимнастика, – сказала она, старательно жуя. – Ничего особенного в этом нет, любовь вызывает аппетит… Я всегда так говорила!
– Ты красива, привлекательна, волнующа, – проворчал я, – но твой утренний монолог крайне прозаичен. Сменим тему.
– Идет, – живо согласилась она. – О чем будем говорить?
– О Петере Пелле.
Она чуть не подавилась.
– Никогда не произноси этого имени в моем присутствии!
– Тогда начнем с нуля. Давно ты знаешь Чарли Ваноссу?
Наморщив лоб, Нина погрузилась в глубины воспоминаний.
– Почти год. Я была на небольшом приеме, и один из парней привел его.
– Один из парней?..
– Да… ну, знаешь, компания приятелей, в общем-то изрядных разгильдяев. Я познакомилась с ними в те времена, когда начинала как танцовщица в мюзик-холле. Это было давно, – добавила она поспешно. – Теперь я настоящая актриса.
– Несомненно, – вежливо согласился я.
– Я не считала Чарли разгильдяем, ну, не совсем, и тем не менее была поражена, узнав, что он женат. Ваноссы пригласили нас обоих на вечер, и эта Карен принялась бесстыдно обхаживать Петера, да еще под самым моим носом! А бедный Чарли сидел в уголке с дурацкой улыбкой и спокойно опорожнял стаканчики. Когда мы вернулись домой, то впервые поссорились. Я помню, что Петер целых два дня не разжимал зубов! Ну… – она удовлетворенно пожала плечами, – теперь-то все кончено!
– Как ты думаешь, Петер спал с ней?
– Уверена! Но он вернулся ко мне – как всегда.
– Ты случайно не знаешь, не спал ли он также с некой Джен Рандольф?
Она горестно посмотрела на меня.
– За кого ты меня принимаешь? Не думаешь ли ты, что я спрашивала имена его девок каждый раз, когда он исчезал на несколько дней? И записывала их в книжечку?
– Не знаю. Я просто думал, что, может быть…
– Нет! – Яростный взгляд. – Рандольф? Это еще что за мымра?
Я смутно пояснил:
– Это женщина, которую очень хорошо знают и Карен, и Чарли Ваносса. Я просто подумал, а вдруг…
– А почему ты их не спросишь об этом? – проворчала она. – Уверена, что если они в курсе, то с удовольствием расскажут.
– Я не могу их застать. Ни того, ни другого. Каждый раз, когда звоню, я попадаю на эту ослицу-горничную, которая говорит…
– …они уехали и, вероятно, не вернутся раньше чем через месяц. Что-то вроде этого? Карен сказала нам в тот вечер, когда мы у них обедали, что они записали голос горничной на пленку. Когда они не хотят, чтобы их беспокоили, они подключают к телефону магнитофон. А я думала, что частные детективы хитрые!
