Я ударил по ее заду шесть раз, и при каждом ударе она испускала вопль, стараясь кричать все громче. Наконец я бросил пояс на пол, вернулся к креслу и взял свой стакан, стоявший рядом на столике. Кэрол Доркас рыдала, как потерянная, но больше от злости, чем от боли, как мне показалось.
Я спокойно посоветовал ей:
– Вам нужно будет часочек повтирать крем, и при небольшом везении вы сможете садиться завтра вечером.
Она ответила мне каким-то бессмысленным бормотанием. Я допил свой стакан, поставил его и направился к двери.
– Подождите! – закричала она.
Я обернулся и увидел, что ей удалось выпрямиться на руках и коленях. Великолепные рыжие волосы беспорядочно спадали на плечи, а серо-зеленые глаза злобно смотрели на меня, делая ее похожей на ведьму.
– Это шлюха, Бойд! – продолжала Кэрол. – Она всегда была шлюхой. Она уже переспала со всеми: со Стоунли, Пемброком, Брэдом. И она также любит женщин. Вы знали это? Ваша мисс Эплби и ее лучшая подруга Элоиза Харман. А он об этом узнал!
– Что вы такое говорите? Боже мой!
– Д’Авенди, – прошипела она. – Он узнал обо всем, что она делала, и не мог этого вытерпеть! Он собирался развестись! Ей надо было помешать ему. Она не желала терять все это: большие деньги, дом и все прочее. Тогда она и убила его!
– Луиза находилась в Нью-Йорке, когда его убили, – спокойно возразил я. – Полиция досконально проверила ее алиби.
– Разумеется, Луиза была в Нью-Йорке, не здесь оставались ее друзья, не так ли?
– Кто из них, например?
– Среди прочих обожаемая Элоиза, вот кто!
Это было правдоподобно, особенно если она не выплевывала бы слова мне в лицо.
– Как вы думаете, почему Луиза стала ее компаньонкой и позволила превратить дом в бордель? Луиза нуждается в этих деньгах?
– Не знаю, нуждается ли она в деньгах, но этот домишко должен приносить немалый доход. Если она не дорожит этим домом, почему бы ей не превратить его в выгодное предприятие? Ведь просто невозможно быть такой глупой, Бойд! – Она встала и попыталась натянуть юбку на бедра. – Если кто и не прочь избавиться от Луизы, то это ее друг Элоиза. Хотите знать, почему? Потому что, когда Луиза подпишет бумаги о создании нового загородного клуба, Элоиза останется ни с чем! Нет борделя, нет клиентов, нет ничего!
– Допустим, вы правы. Предположим, именно Элоиза убила д’Авенди и в качестве компенсации получила свою часть доходов борделя. Но почему Луиза внезапно изменила свое решение через два года?
– Потому что она поняла, что ей уже не сохранить его, – ответила рыжая. – Мы можем закрыть ее бордель без особого труда, и Луиза это знает. Лучше получать доход с хорошего дела, чем оказаться с пустыми руками и остаться в дураках.
– Если Луиза знала это, то, несомненно, знала это и Элоиза.
– У Элоизы, возможно, были другие мысли. – Она нагнулась и подняла свой пояс. – Может быть, Элоиза решила помешать Луизе подписать наш договор, воображая, что сможет заставить нас забыть о проекте загородного клуба.
– У вас потрясающее воображение, Кэрол, – сказал я. – С ним может сравниться только ваш отвратительный характер.
– Именно она ваша клиентка, это несомненно! – выкрикнула Кэрол. – Элоиза! Она вас наняла, чтобы спутать все карты и отвести от себя подозрения! Или, может быть, вы находитесь в сговоре с ней, Бойд. Вы уже похитили или убили Луизу, и все эти слова насчет частного детектива – для того чтобы запутать нас!
– Могу сказать вам одну вещь, Кэрол. Место, где вы храните свои мозги, гораздо более привлекательно, чем ваша растрепанная голова.
Продолжая поносить меня, она намотала пояс на руку, замахнулась и стала приближаться ко мне. Я видел, как поблескивали заклепки поверх ее головы, и подумал, что эта женщина очень упорная. Не сдается легко. Однако, занятая большой проблемой, она не обратила внимания на детали. Она замахнулась еще сильнее, но…
Внезапно юбка соскользнула с ее бедер, Кэрол запуталась в ней и, пытаясь сделать шаг вперед, упала.
Она истошно завопила, ругая всех и вся, потом стала колотить ногами об пол.
Я открыл дверь и вышел в вечерний полумрак. На мой взгляд, это было лучшее, что я мог сделать, поскольку знал – что бы я ни сказал, ничто ее не успокоит.
Марш Стоунли осторожно приоткрыла дверь и, увидев меня, широко улыбнулась:
– Я ждала вас к восьми, Дэнни. Но все равно, входите.
Она широко распахнула дверь и закрыла ее, когда я вошел.
– Я только что из-под душа. Мне нужно одеться.
Это было очевидно: за исключением крошечного белого лоскутка на месте трусиков, на ней ничего не было. Маленькие высоко поднятые груди сияли белизной на великолепно загоревшем бронзовом теле.
Какой-то девиз был написан на белых трусиках, но я разобрал лишь первое слово.
– Обращаться с?.. – спросил я очень заинтересованно.
– С любовью, – ответила она и засмеялась.
– Чего только не придумают!
– Раз вы уже здесь, а обед будет готов не раньше чем через час, то не стоит терять время на одевание, правда?
– Моя дорогая, – серьезно ответил я, – сейчас мне не до подобных вопросов.
– Что вы такое говорите?
– Может, пройдем в гостиную и выпьем там по стаканчику? Я почему-то думаю, что мне будет легче сказать все со стаканом в руке.
Она с подозрением посмотрела на меня.
– Вы уверены, что с вами все в порядке? – спросила она.
– Теперь я знаю все, но то, что обнаружил, для меня крайне неприятно.
Мы вошли в гостиную, и я направился прямиком к бару. Здесь я приготовил смесь бурбона со льдом, но без воды и дал ей стакан.
– Садитесь и выпейте немного, – сказал я.
– Я начинаю верить, что вы действительно приносите дурные новости, Дэнни. – Теперь в ее голосе звучало беспокойство. – Не тяните и рассказывайте.
– Я и в самом деле исключительный подонок, – мрачно сказал я. – Никогда бы не поверил, что у меня хватит совести так относиться к прекрасной женщине. Но я не смогу предаваться любви с вами сегодня вечером, зная то, что я знаю.
– Если вы немедленно не скажете мне все, я сойду с ума! – закричала она.
– Это о Греге. Я узнал об этом около часа назад.
– Что узнали?
– Он действительно был в Лос-Анджелесе, когда поручил мне найти Луизу д’Авенди. Это правда. Но он в тот же день вернулся сюда.
– В Санта-Байю? – Она смотрела на меня ошеломленно. – Вы уверены в этом? Я его не видела.
– Вот как? Вероятно, его никто не видел. – Я с безнадежным видом пожал плечами. – За исключением тех шлюх, с которыми он осуществляет свои фантазии в течение вот уже недели.
– Каких шлюх?
Она конвульсивно передернулась и поперхнулась крепким бурбоном.
Я похлопал ее по спине, и она внешне успокоилась, однако искаженное лицо побагровело, и я надеялся, что это не от виски, который она глотнула.
– Так что за шлюхи? – наконец спросила она.
– У Элоизы. Он находится там с понедельника. Похоже, весь бордель к его услугам. Все фантазии, которые ему приходят в голову, исполняются – танцовщица канкана, индейская скво, ученица лицея, две девушки сразу… Все это должно было бы стоить ему целое состояние…
Она испустила приглушенный вопль:
– Грег всю неделю у Элоизы трахает одну девушку за другой?
– А иногда сразу двух, – сказал я, чтобы усилить впечатление.
– Это правда?
Ее темные глаза сверкали, как раскаленные угли.
– Сегодня днем я его видел собственными глазами. Он был как старый потрепанный Бахус, с маленькой подругой, ученицей лицея, на коленях. Она сосала леденец, а он пытался сунуть руку в ее штанишки. Похоже, он не имел особого успеха среди учениц лицея.
Она опять издала приглушенный вопль, и на этот раз я был уверен, что бурбон ни при чем.
– Он тратит деньги так, будто они растут на деревьях. Наши деньги!
– Я поинтересовался их обычным тарифом, – рассудительно продолжал я. – Двести пятьдесят долларов днем и триста ночью.
Марш Стоунли стала быстро прикидывать общую сумму.
– Если он находится там с начала недели, – бросила она, – то потратил уже более трех тысяч долларов!
– Я подумал, что вам следует быть в курсе дела, – сочувственно сказал я. – Теперь передо мной дилемма. Вы замечательная женщина, Марш, и я хочу заниматься с вами любовью больше, чем с кем-либо, но как это теперь возможно? – Я развел руками. – Зная то, что я знаю…
– Вы очень милы, Дэнни… – Голос ее смягчился, и она погладила меня по щеке. – Я понимаю, какое это произвело на вас впечатление. Но вы правильно поступили, что мне сообщили об этом.
Я вас отблагодарю за это, клянусь вам! Мы будем любить друг друга так, как вам и не снилось. Но сейчас я хочу вас попросить о большой услуге.
– Вам достаточно сказать лишь слово, Марш, – торжественно заявил я. – Я полностью в вашем распоряжении.
– Не отвезете ли вы меня в этот дом?
– Вы хотите отправиться туда? – Я надеялся, что мой голос прозвучал достаточно удивленно.
