– Я хочу отправиться туда прямо сейчас, – твердо заявила она. – Я думаю, что убью его! Подождите меня здесь, пока я оденусь.
– Хорошо.
Я допил свой бурбон, потом то, что осталось в ее стакане и, поскольку считал, что ночь будет долгой, налил еще. На секунду мелькнула мысль: «Зачем я веду себя как подонок?» Потом решил, что сейчас такие мысли ни к чему. Минут через пять Марш вернулась, уже полностью одетая. На ней были черный свитер, черные узкие брюки, а через плечо переброшена большая черная сумка. В общем, получилась женщина-вамп, готовая наброситься на человека.
Первые десять минут мы ехали молча, Марш спокойно сидела возле меня. Внезапно она схватила меня за руку.
– Без вас, Дэнни, я бы никогда ничего не узнала. Этот грязный подонок вернулся бы домой и придумал кучу подробностей о большом деле, которым занимался в Лос-Анджелесе. – Она горько засмеялась. – Единственное, чем он не занимался всю эту неделю, мерзавец, так это именно делом!
– Вас, безусловно, не ожидает радостный прием, когда мы приедем туда, – осторожно сказал я. – Вы об этом подумали, Марш?
– Об этом мне думать ни к чему, – ответила она с некоторой снисходительностью. – Вы не видели меня в действии, Дэнни, особенно когда в деле замешана другая женщина. У них не будет ни малейшего шанса.
– Элоиза – настоящий гренадер, и у нее есть вышибала – огромный тип из сплошных мускулов.
– Его вы возьмете на себя, Дэнни, – твердо сказала она. – Я знаю, вы настоящий мужчина. Я поняла это сразу.
– Может быть. Но Элоиза тоже очень сильна.
– Не знай я вас так хорошо – подумала бы, что вы боитесь.
– Это скорее вопрос стратегии.
Потом я рассказал ей о широкой лестнице, ведущей к восьми комнатам на верхнем этаже, и о том, что ее муж находится в одной из них.
– Нам придется преодолеть препятствие в виде Элоизы и, по всей вероятности, еще и вышибалу. Думаю, что смогу заняться им, но я никогда еще не бил женщину, во всяком случае всерьез, и у меня нет намерения начинать.
– Предоставьте Элоизу мне, – решительно сказала она. – С ней я сама разберусь. Займитесь вышибалой, большего я от вас не прошу.
Четверть часа спустя мы доехали до места, остановились перед домом и вышли из машины. Я не знал, какую стратегию избрала Марш, но, безусловно, ей предстояло быть достаточно энергичной.
Марш быстро поднялась на площадку и стала судорожно звонить. Я настороженно держался позади нее и ждал, что будет. Секунд через десять дверь открылась. У Элоизы был очень величественный вид, когда она, удивленно подняв брови, свысока посмотрела на Марш.
– Вы пришли не по адресу, милочка, – заявила она с иронией. – Мы принимаем здесь только мужчин.
– В том числе и моего мужа, – прошипела Марш. – Отойди от двери, толстая шлюха!
– Что?! – Лицо Элоизы внезапно покрылось пятнами. – Как вы смеете говорить со мной вот так?
Тут она увидела меня и повернулась:
– Вы опять пришли доставлять нам неприятности, Бойд! – Сказав это, она повернулась и крикнула внутрь дома пронзительным голосом: – Чик! Чик!
Затем она обернулась к Марш, и это было большой ошибкой, так как Марш достала из своей черной сумки аэрозольный баллончик и нажала кнопку. Плотное облако ударило Элоизе в лицо, та отшатнулась, схватилась руками за глаза и завизжала. Я услышал в доме тяжелый топот, быстро приближающийся, и прошептал Марш:
– Скажите ему, когда он добежит сюда, что я снаружи, и не стойте у него на дороге.
Я отступил на шаг, чтобы спрятаться у стены, и стал ждать.
Топот становился все слышнее, затем Марш замечательно сыграла свою роль.
– Он снаружи! – заорала она и неопределенно махнула рукой. – Вы поймаете его, если поторопитесь! Он только что брызнул ей чем-то в глаза!
Прозвучало что-то вроде рева, и Марш отошла от двери.
Я выставил ногу, и на мгновение передо мной мелькнуло красное лицо Чика. Его берцовая кость больно ударилась о мою. Он успел издать еще несколько воплей, покидая площадку. Он полетел в горизонтальном положении, минуя все ступеньки, и это без малейших усилий с моей стороны. К несчастью, моя машина стояла как раз перед входом в дом.
Чик, летевший головой вперед, со страшным грохотом врезался в металл и тяжело ударился о корпус машины. Я от всей души пожелал, чтобы он не умер, и подошел убедиться в этом.
Он лежал неподвижно, но сердце его билось нормально, и дыхание, хотя и слабое, все же ощущалось. «Если ему повезет, – подумал я, – он отделается жесточайшей головной болью. Двигаться будет с трудом, но не умрет».
Я выпрямился и обнаружил, что вокруг стоит полнейшая тишина. Марш и Элоиза исчезли с порога, и в течение нескольких секунд у меня было ощущение, что они обе испарились. Я осторожно вошел в дом. Никого. Тогда я прошел в гостиную, и все объяснилось. Марш действительно не теряла времени, пока я занимался Чиком.
Элоиза сидела в одном из кресел, но без обычного комфорта: ее руки были связаны позади сиденья какими-то большими кусками серого шелка. Можно было подумать, что вороны свили гнездо в ее волосах, а по щекам текли слезы. Куски серого шелка – все, что осталось от ее платья. На ней теперь были только бюстгальтер из черных кружев, черные трусики, черный пояс и черные нейлоновые чулки.
Она словно вышла из фильма ужасов немого кино. Рядом с ней стояла тяжело дышащая, но вполне довольная собой Марш.
– Я решила, это удержит ее на то время, пока я пойду и расправлюсь с этим подонком там наверху, – сказала она. – Мне очень понравилось, как вы избавились от вышибалы.
Я посмотрел на слезы, текущие по щекам Элоизы.
– Что вы брызнули ей в глаза?
– Очень дешевый одеколон. Он щиплет, как дьявол, но не причиняет вреда. Она будет плакать до тех пор, пока он не испарится. А потом будет плакать без всякого одеколона, можете мне поверить. Но давайте действовать, Дэнни. Я иду наверх. Идете со мной?
– Вы думаете, что я вам потребуюсь там?
– Нет, а вдруг вам хочется посмотреть?
– Я останусь здесь. Если понадоблюсь, просто позовите меня.
– Как хотите. Но не думаю, что этот мешок с салом будет для вас хорошей компанией.
Марш нагнулась и резким жестом заставила лопнуть одну из бретелек Элоизы. Мне показалось, что Элоиза заплакала еще сильнее, если такое было возможно.
– Пора отправить ее к живодеру, – прибавила Марш.
– К живодеру? – пробормотал я.
– В Англии так поступают со старыми лошадьми, – весело объяснила она, – когда они не годятся больше ни на что. Из нее одной выйдет много полезных вещей!
Марш быстро вышла из комнаты, а я почувствовал нечто вроде сочувствия, когда посмотрел на слезившиеся глаза Элоизы. Я подошел к бару, намочил свой носовой платок в холодной воде и вернулся, чтобы протереть ей глаза и лицо.
– По-прежнему щиплет?
– Нет, – ответила она. Страшная злоба в ее голосе заставила меня сделать шаг назад. – Это вы ей сказали, не так ли, Бойд?
– Что ее муж провел здесь неделю? Теперь, когда вы об этом спросили, я припоминаю, что было нечто подобное.
– Как ни странно, я на нее не сержусь. На ее месте я поступила бы так же. У меня была бы такая же реакция. Но вы! – Ее дыхание внезапно сделалось хриплым. – Вы все разрушили! Вы это знаете? Глупец! Больной кретин!
– Моя драма заключается в том, что я никогда не могу разобраться, чего следует взорвать, а к чему не стоит прикасаться. Теперь это понемногу проясняется.
– Я станцую на вашей могиле! – пробормотала она.
– Не забудьте одеться так же, как сейчас, – умоляющим голосом сказал я. – Это действительно здорово – Элоиза как на тех неприличных почтовых карточках, которые выпускались во Франции.
Она наградила меня весьма грубыми эпитетами. Я вышел из комнаты, а она продолжала сыпать ругательствами.
Я решил исследовать нижний этаж. Там оказалась элегантная столовая, замечательно оборудованная кухня и, вероятно, комната Элоизы с большой кроватью с высокими стойками по углам. А еще на этом этаже была небольшая квартира: гостиная, спальня и ванная. Я прошел через гостиную, чтобы попасть в спальню, которую тоже нашел пустой. Из ванной доносился шум льющейся воды, что меня воодушевило.
Толкнув дверь, я вошел, отодвинул панель из матового стекла и замер, залюбовавшись. Она стояла ко мне спиной, и шум льющейся воды заглушил шум отодвигающейся панели. Несколько прядей светлых волос выбились из-под купальной шапочки. Это была картина, от которой не хотелось отводить глаз.
Я протянул к ней руку, она вскрикнула и резко повернулась ко мне.
– О, – ласково сказал я, – да это же Ширли Спинделросс! Как тесен мир!
– Это вы с вашими глупостями! – закричала она. – У меня мог случиться сердечный приступ!
– Да неужели?! – удивился я.
– Чего это вы здесь ищете, Бойд?
– Я подумал, что вы не могли быть далеко. Ни при каких обстоятельствах генерал не может быть далеко от своих войск.
– Вы несносны! Убирайтесь отсюда, чтобы я могла выйти из душа и одеться.
