В нескольких шагах от меня, на самом пороге комнаты лежал Стив. Остекленевшие глаза его смотрели в потолок. Револьвера при нем не было, да это и не имело значения. Что-то заставило меня поднести руку к щеке, а когда я взглянул на нее, то увидел, что она в крови. Я принялся осторожно ощупывать свою голову. Вдоль затылка тянулась длинная липкая рана. Этот удар, видимо, и оглушил меня. Будь он посильней, был бы я уже на том свете.
Голова невыносимо болела. Я даже не мог собраться с мыслями. Медленно оглядываясь, я увидел, что нет ни Бэби, никого. Кроме мертвого Стива. И пока я мучительно раздумывал, что мне теперь делать, с улицы донесся сильный шум. Я выглянул в окно — весь гараж пестрел полицейскими. В следующее мгновение они были уже в комнате, и снова пол подо мной закачался. Откуда-то издалека я слышал голоса, но слов разобрать не мог. Потом снова в моей голове что-то произошло, и все стало восприниматься более отчетливо. Я увидел подле себя несколько полицейских. Один из них спросил:
— Вы — Фаррел?
— Да, Фаррел… — Мой голос прозвучал глухо и вяло.
— А это — Лукас? — Он показал рукой на труп Стива, который все еще лежал на пороге.
— Да… — я кивнул, но сразу сморщился от боли.
— Хорошо! — Он приказал: — Уведите его!
Казалось, тысячи рук схватили меня, и холодное железо сдавило мои запястья. Поддерживая под руки, меня вывели на улицу, втолкнули в машину, а когда я попытался сопротивляться, еще крепче сжали и откинули голову назад. После этого все погрузилось в сплошной желтый туман. Временами этот туман рассеивался, и я видел перед собой чье-то лицо, но в следующий момент оно снова исчезало. Я думал, что схожу с ума. Мне казалось, что в этом тумане затерялся миллион человек. Все они были рядом друг с другом, и ни один из них не мог найти другого. И еще: все они были в синих фуражках. Я старался выпрямить ноги, но они становились все тяжелее и тяжелее. Предо мной вновь возникло какое-то лицо, но прежде, чем я успел заговорить, оно исчезло. Наконец я смутно различил седовласого человека, на котором не было фуражки. А потом я увидел женщину в белом чепчике и мужчину в белом халате и с участливой улыбкой. Он осторожно исследовал мою голову. Возможно, я и сам бы выбрался из этого желтого тумана, но тут я опять увидел перед собой чьи-то руки и почувствовал укол… «Наверняка это все-таки женщина, у мужчин нет таких острых ногтей», — промелькнуло у меня. Вскоре туман рассеялся, и я с блаженным спокойствием погрузился в забытье.
Сквозь высокие окна в комнату падал свет и рисовал причудливые узоры на чистом полу и белых спинках кровати. Я немного скосил глаза и увидел, что у кровати сидит полицейский. Заметив, что я открыл глаза, он испытующе посмотрел на меня, а потом позвал сестру.
Голова нестерпимо болела, но боль уже была какой-то другой, не той, сопровождаемой желтым туманом. Надо мной склонилась сестра.
— Как вы себя чувствуете? — участливо спросила она.
— Чудесно! Болит голова, но я это как-нибудь перенесу.
— Доктор сейчас придет, — сказала она, улыбаясь. — И он вам, может быть, разрешит что-нибудь перекусить.
Врача я уже знал, встречался с ним в желтом тумане. Он опять осторожно исследовал мою голову. Я морщился, вздрагивал, но боль была все-таки терпимой.
— У вас сотрясение мозга, — наконец сказал он. — Но сейчас уже немного лучше. Несколько дней полного покоя и сна. Сестра вам сейчас даст снотворное.
— Спасибо, — сказал я.
Когда врач выходил из палаты, его задержал полицейский.
— Он уже может говорить, господин доктор?
Он сказал это довольно тихо, но я расслышал каждое слово.
— Лейтенант хочет его допросить и как можно скорее.
— Нет! — врач решительно покачал головой. — Сегодня нельзя. Может быть, завтра.
— Но послушайте, доктор, — запротестовал полицейский. — Ведь речь идет об убийстве, и лейтенант…
— Вот когда я начну давать вам указание, каких людей нужно арестовывать, а каких нет, тогда и вы будете указывать мне, когда мои пациенты готовы для допроса, — резко бросил врач.
Снова появилась сестра. Она, даже не глядя, дала мне таблетку, я запил ее водой и вскоре погрузился в сон без сновидений…
Когда я проснулся, за окном было темно, а в моих ногах по-прежнему сидел полицейский, но уже другой. Другая сестра принесла мне ужин, которого хватило бы разве что воробью, а потом дала мне таблетку.
Когда я снова проснулся, был день, и голова моя больше не болела. Я чувствовал себя бодрым, свежим и ужасно голодным. Мне принесли завтрак, и врач снова меня обследовал. Все было хорошо, если бы не хмурое лицо дежурного полицейского, настраивавшего меня на минорный лад. Наверное, такое же настроение появляется у гусей незадолго до Рождества.
Около одиннадцати часов появился человек с серыми глазами и в гражданской одежде, но я-то отлично знал, что это полицейский. Он придвинул к себе стул и сел возле меня.
— Меня зовут Хаукер, — сказал он серьезно. — Лейтенант Хаукер из комиссии по расследованию убийств.
— А меня зовут Майк Фаррел, — ответил я осторожно.
— Это я знаю. — Он вынул из кармана пачку сигарет и предложил мне.
— Спасибо.
Он дал мне прикурить.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он. — Вы уже в форме?
— Более или менее, — ответил я. — Но я помню все. Стив Лукас убит, не правда ли?
Лейтенант кивнул.
— Вы хотите получить от меня показания, — продолжал я. — Я нам все расскажу, лейтенант. Ради Стива. А потом вы можете упечь меня в кутузку за воровство.
— Только не надо шутить, — сурово сказал он. — Речь идет не только о воровстве, но и об убийстве двух человек.
— Что? — пролепетал я.
— Разве вы ничего не слышали, когда вас арестовывали?
— Во всяком случае, не помню, — тихо ответил я. — Вы говорите — убийство двоих?
— Да. Убийство Эдмунда Дэвиса и Стива Лукаса.
— Но ведь это же чушь, лейтенант, — сказал я со злостью. — Я не убивал ни того, ни другого.
— Если вы благоразумны, Фаррел, вы сознаетесь, — ответил он. — Для полиции это дело совершенно ясное.
— Ясное? — повторил я. — Вы что же, хотите сказать, что у вас есть и доказательства?
— Ах, да! Я и забыл, что у вас было сотрясение мозга!
Я не мог понять, говорит ли он серьезно или с издевкой, а он добавил:
— Видимо, мне надо рассказать все с начала.
— Прошу вас, сделайте это, лейтенант.
— Мы обыскали квартиру Дэвиса и там нашли очень много отпечатков ваших пальцев. На револьвере, из которого был убит Стив Лукас, — только ваши отпечатки. Кроме того, у нас есть еще и свидетель.
— Кто?
— Барбара Мэнкеринг.
— Бэби?! — Я удивленно уставился на него. — Не верю этому!
— Я могу вас ознакомить с ее показаниями, — небрежно бросил лейтенант. — Она обо всем нам рассказала. Как вы познакомились во время партии в покер, как вы сразу же после этого начали ее преследовать. В конце концов, ей стало даже страшно… А она хотела бросить Дэвиса, потому что нашла нового дружка — Стива Лукаса.
— Стив и Бэби? — я на какое-то время закрыл глаза. — Чушь какая-то!
— Совсем не чушь, — недовольно ответил Хаукер. — Слушайте дальше, Фаррел. В тот день, когда убили Дэвиса, Бэби была у него на квартире. А потом появились вы и предложили организовать еще одну партию в покер, чтобы Дэвис мог отыграться, вам не понравилось, как он ответил, и вы набросились на него с кулаками, а потом задушили. После этого вы начали угрожать ей, заявив, что убьете и ее, если она выдаст вас. Вы принудили Бэби пойти с вами в гараж. Там вы ее… — Лицо Хаукера скривилось от отвращения. — Ладно, не надо об этом. Пусть свое мнение выскажут наши психиатры. Как-никак, у нее на шее до сих пор видны следы удушения, а у вас на лице — следы ногтей. Она рассказала вам о своей симпатии к Лукасу, чтобы вы хоть немного образумились. И вы действительно оставили ее в покое и переключились на Лукаса.
— И что же, она подписала такое показание, лейтенант?
— Да, подписала, — сказал он довольным тоном. — Вы хотите выслушать конец этой истории?
— Ну, конечно же! — с сарказмом выдавил я. — Это, пожалуй, интереснее сказок Шехерезады.
— Вы заставили Бэби позволить Лукасу, чтобы он пришел в гараж. Вы встретили его и прошли с ним в дальнюю комнату, где оставалась девушка. Увидев Лукаса, Бэби сделала ему знак, чтобы он был осторожнее, но прежде, чем он успел вытащить револьвер, вы расправились с ним. А Бэби смогла подхватить револьвер, выпавший из рук Лукаса, и выстрелить в вас, но промахнулась. Об этом она узнала лишь потом. Когда вы упали на пол, она стремительно выбежала из гаража. В нескольких кварталах от гаража она буквально бросилась в объятия дежурного полицейского и все ему рассказала.
— Может быть, вы выслушаете и меня? — спросил я со злостью. — Или это лишь напрасная трата времени, поскольку вы и так все хорошо знаете?
— Нет, почему же, я с удовольствием вас выслушаю. — Хаукер попытался остаться все таким же деловым. — Итак, вы хотите дать показания?
