Когда я подбежал к своей машине, Алан уже завел мотор. Я вытолкнул его с водительского места и помчался вслед за грузовиком. Он уже скрылся из вида, и когда мы выехали на Сансет, то не знали, в какую сторону он поехал.
Я повернулся к Алану, который с несчастным видом сидел с пистолетом в руке.
— Я же тебя предупреждал, что надо только позвать меня, а не стрелять. Неужели это было так трудно запомнить?
— Я боялся, что машина уедет. Я целился в голову водителя.
— Он пытался меня задавить. Ему не удалось бы удрать, если бы кое-кто не поспешил со стрельбой.
— Мне очень жаль, — сокрушенно ответил Алан. — Я считал себя более метким стрелком.
Он протянул мне пистолет рукояткой вперед.
— Ладно, оставим это, — проронил я, поворачивая налево, к городу.
— Ты хорошо разглядел грузовик?
— Вроде бы армейский, предназначенный для перевозки людей. По-моему, черного цвета, да?
— Синего. А как выглядел водитель?
— Я не разглядел его как следует. На нем была фуражка с козырьком — это все, что мне удалось разглядеть.
— Ты не обратил внимания на передний номер?
— Мне кажется, что его не было.
— Это еще хуже. Весьма вероятно, что в этом грузовике мог находиться Сэмпсон или когда-то находился в нем.
— В самом деле? По-видимому, нам следует обратиться в полицию?
— Думаю, следует. Но прежде нам нужно поговорить с миссис Сэмпсон. Вы звонили ей?
— Я не смог ей дозвониться. Она уже приняла снотворное. Ведь она не может спать без него.
— Тогда я должен увидеть ее утром.
— Вы полетите с нами?
— Нет, я поеду на машине, но сначала мне хотелось бы сделать здесь одно дело.
— Какое именно?
— Небольшое частное дело, — твердо ответил я. — Возможно, когда-нибудь я расскажу вам о нем.
— А… — обиженно протянул Алан и замолчал.
Мне не хотелось с ним разговаривать. Уже светало. Темные облака постепенно светлели. Ночное движение замерло, но уже стали появляться служебные грузовики. Я высматривал среди них армейский грузовик с крытым верхом, но такого среди них не было.
Высадив Алана у «Валерио», я отправился домой. На пороге меня поджидал литр молока. Я взял его и отнес на кухню. Часы на стене показывали двадцать минут четвертого. Я нашел в морозильнике коробочку мороженых устриц и сварил их. Моя жена не любила устриц. Теперь же я мог сидеть у себя на кухне и в любое время дня и ночи есть их в свое удовольствие.
Наконец, я разделся и нырнул в постель, стараясь не глядеть в сторону пустой двухспальной кровати в другой комнате. Кстати, это тоже неплохо, что не надо никому объяснять, где ты провел ночь.
Только в десять утра я отправился в город. Питер Колтон сидел у себя в кабинете за полированным столом. Он был полковником во время моей службы в разведке. Когда я вошел, он поднял глаза от папки с полицейскими рапортами и тут же опустил их в знак того, что он мне не рад. Теперь он был старшим следователем окружной прокуратуры — крупный мужчина средних лет с аккуратно подстриженными светлыми волосами и фиолетовым носом, похожим на нос быстроходного катера. Его кабинет напоминал прокуренный куб с единственным окном в стальной раме. Я почувствовал себя неудобно в кресле с жестким каркасом, стоявшем возле стенки.
После непродолжительной паузы он повернул свой нос в мою сторону.
— Что случилось с той частью твоего тела, которую, за неимением лучшего определения, я буду называть твоим лицом?
— Я ударился о дверь.
— И ты хочешь, чтобы я арестовал эту хулиганскую дверь?
Его рот искривился в улыбке, и он прибавил:
— Ты должен учиться сам выигрывать свои сражения, малыш, если в них, конечно, нет ничего по моей части.
— Есть жареный каштан и три пластинки жевательной резинки, — обиженно пробормотал я.
— Ты намереваешься подкупить представителя власти, вернее закона, всего тремя пластинками жвачки? Ты понимаешь, что сейчас атомный век, малыш? В трех пластинках скрыто достаточно энергии, чтобы разорвать нас всех на клочки.
— Оставим эту философию. У меня есть сведения о «Диком Пиано».
— Ты полагаешь, что мне больше нечем заниматься, как бегать по кабакам? Или мне уже пора переменить свой кабинет на жалкую комнатенку частного детектива? Хорошо, валяй. Ты опять хочешь получить что-нибудь задарма?
— Кое-что я тебе подкину. Это может оказаться самым крупным делом в твоей карьере.
— И, конечно, ты хотел бы что-то взамен.
— Так, пустячок, — признался я.
— Ладно, давай послушаем твою историю в двадцать пять слов.
— Твое время уже перестало быть ценным?
— Уже шесть, — заявил он, подпирая нос большим пальцем.
— Два дня назад муж моей клиентки выехал из аэропорта Бербенк в черном лимузине в неизвестном направлении. С тех пор его никто не видел.
— Двадцать восемь.
— Заткнись! Вчера она получила письмо, написанное его рукой, с просьбой приготовить сто тысяч наличными.
— Ни у кого нет такой суммы наличными.
— У них есть. Тебе это о чем-то говорит?
Питер достал из верхнего левого ящика стола листы, отпечатанные на стеклографе, и быстро просмотрел их.
— Похищение? — рассеянно спросил он.
— Похоже на то, если только не подвел мой нюх. А что есть в сводках об угонах машин?
— За последние семьдесят два часа не было украдено ни одной машины. Два дня назад говоришь? В какое время?
Я сообщил ему подробности.
— Твоя клиентка ничего не напутала?
— Она очень рассудительна.
— Но, может быть, не по отношению к мужу. Скажи мне ее имя.
— Потерпи минутку. Прежде я хочу оговорить две вещи. Первое — это не для прессы. Кроме того, я хочу, чтобы ее муж вернулся живой, а не в свинцовом гробу.
— Это слишком важно, чтобы скрывать, Лью.
Колтон встал и принялся расхаживать по кабинету.
— Ты будешь действовать по официальным каналам, а я этого не могу. Но тем временем ты мог бы кое-что уже сделать.
— Для тебя?
— Для себя. Начинай с проверки агентов по прокату автомашин. Затем «Дикое Пиано»…
— Достаточно. Я подожду официального заявления, если такое будет.
— Разве я когда-нибудь подсовывал тебе фальшивую карту?
— Множество, но не стоит об этом. Может быть, ты немного преувеличиваешь.
— Зачем бы я стал это делать?
— Это дешевый и легкий способ получить то, что тебе нужно.
Его глаза превратились в узкие щелки.
— В округе чертова уйма прокатных контор.
— Я сделал бы это сам, но мне необходимо уехать из города. Эти люди живут в Санта-Терезе.
— Кто они?
— Могу я на тебя положиться?
— Отчасти. Настолько, насколько это возможно.
— Сэмпсон… Исчез Ральф Сэмпсон.
— Я слышал о нем и помню, что ты говорил мне о каких-то деньгах.
— Вся беда в том, что у меня нет уверенности, что именно с ним произошло. Нам остается лишь ждать.
Он подошел к окну и, повернувшись вполоборота, спросил:
— Ты что-то говорил о «Диком Пиано»?
— Это было до того, как ты сказал, что я действую дешевым и слишком доступным способом.
— Не уверяй меня, что я задел твои самые нежные чувства.
— Ты просто разочаровал меня. Я принес тебе выгодное дело, а ты проморгал его.
— Я работаю не на себя, Лью, — он резко повернулся ко мне. — Дуайт Трой был там?
— Кто он такой?
— Маленький ядовитый тип. Заправила в «Диком Пиано».
— Я думал, что есть закон против подобных заведений и таких людей. Извини меня за невежество.
— Ладно. Ты видел его?
— Если это седой англичанин, то да.
Колтон утвердительно кивнул.
— У меня было свидание с ним. Он держал меня на мушке, а я ждал. Обезоруживать его не входило в мои планы.
Колтон недовольно пожал плечами.
— Мы пытаемся к нему подобраться уже четыре года. Это очень шустрый, скользкий тип. Он так увлекся рэкетом, что чуть не попался, и теперь занялся еще чем-то. Он здорово заработал в тридцатые годы на контрабанде спиртным в Калифорнии. С тех пор у него были подъемы и падения. Одно время он владел игорным притоном в Неваде, пока синдикат не выкинул его. После этого он стал меньше наживаться, как я слышал. Теперь мы ждем, когда он влипнет.
— Пока вы ждете, могли бы закрыть «Дикое Пиано», — заметил я с грустной иронией.
— Мы прикрываем его каждые полгода, — недовольно пояснил Колтон. — Перед последней облавой оно называлось «Фальшивым бриллиантом». У них наверху находилось помещение для мазохистов, систематические истязания женщин и так далее. Мы положили этому конец.
— Кто там заправлял тогда?
— Некая Эстабрук. И чем это кончилось? Против нее даже не возбудили дела, — Колтон фыркнул. — Я никак не мог повлиять.
— Ты знаешь, где живет Трой?
— Нет, я хотел спросить это у тебя.
