— Прошу прощения, мистер Холман, — нас ненадолго прервали, — буднично сказал он.
— Ну, признаюсь, давно уже мне не было так интересно отвлечься от серьезного разговора, — с улыбкой проговорил я.
— Забавная ситуация, — промямлил Манхейм. — Юная старлетка, готовая на все, лишь бы сделать карьеру, и немолодой разведенный продюсер, склонный помочь прелестной девушке. К тому же за чисто символическую плату!
— Не принимайте меня за моралиста, мистер Манхейм, — заметил я. — Я просто выполняю поручение Акселя Барнаби. Или вы забыли?
Он тяжело вздохнул.
— Я все помню, мистер Холман. Действительно, вы сегодня уже второй человек, который приходит ко мне в связи с исчезновением Анны Фламини. Перед вами сюда ворвался какой-то полоумный, назвавший себя Мартином Харрисом. Он что-то кричал о том, что ее жизнь в опасности и спасти ее, дескать, может только крупная сумма денег. Ушел он лишь тогда, когда я пригрозил вызвать полицию.
— А он не сказал, кто же угрожает ее жизни? — поинтересовался я.
— Ну, насколько я могу судить, он обвиняет всех подряд. В том числе Акселя Барнаби, Винсента Манатти и даже моего собственного помощника — Гельмута Ларсена. Черт его разберет! По-моему, в его списке злодеев числятся даже Чарли Браун и Лил Абнер! — Зловещая усмешка скользнула по его лицу. — Ей-богу, подобных придурков я вижу на студии по сто штук на дню. И мне не доставляет радости общаться с ними еще и на сон грядущий в моем собственном доме! И вот что еще, — продолжал Курт, — передайте Барнаби, что, по моим сведениям, Анна Фламини сейчас в Австрии. Отдыхает там вместе с больной матерью. Впрочем, меня это не касается. Все переговоры относительно совместных съемок ведет Ларсен. Поэтому, если у вас есть сомнения, можете спросить у него.
— Конечно. — Я поднялся. — Спасибо, что уделили мне время, мистер Манхейм.
— Не могу ответить вам тем же, мистер Холман. — Он принялся смешивать себе новый коктейль. — Если еще надумаете навестить меня, звоните мне в офис. Моя секретарша назначит вам время. А сейчас вас проводить или вы сами найдете дорогу?
— Думаю, сам, — серьезно ответил я. — Но если вдруг услышите шум или девичий визг, значит, я ошибся дверью!
Выбравшись на улицу, я уселся в машину и вскоре был уже дома. Возможно, Манхейм сказал чистую правду о визите Харриса. Но с таким же успехом мог и солгать. Третьего варианта я не видел. Я мечтал только об одном — выспаться. И если бы этой ночью весь Лос-Анджелес исчез с лица земли в результате гигантского землетрясения, не думаю, чтобы меня это так уж взволновало. Впрочем, все равно я не успел бы проснуться.
На следующее утро звонок разбудил меня около половины десятого. Телефон звонил и звонил, а я все еще не мог собраться с силами и спустить ноги с кровати.
Итак, еще не окончательно проснувшись, подумал я, мы с Лос-Анджелесом пережили еще одну ночь.
— Холман! — Не узнать голос Манатти было просто невозможно. — Мне только что звонил Харрис. Он хочет, чтобы вы привезли ему деньги сегодня не позднее шести вечера. С ним будет Анна Фламини, и вы получите ее взамен денег.
— Где? — хрипло спросил я.
— В том самом коттедже, где же еще, — проворчал он. — Харрис сказал, что вы знаете, где это.
— Так оно и есть, — подтвердил я.
— Долго туда добираться?
— Пару часов.
— Тогда вы должны быть у меня после трех часов, чтобы забрать деньги. — Манатти повесил трубку, как обычно, не удосужившись дождаться моего ответа.
Через час, после плотного завтрака, я почувствовал, что готов к новым подвигам. Наверняка меня ожидает довольно интересный день, подумал я, пристегивая к поясу кобуру с тяжелым пистолетом 38-го калибра. Для начала придется снова встретиться с Акселем Барнаби в его орлином гнезде, Иглс-Рок. Боюсь, О'Нил может задать пару неприятных вопросов относительно исчезновения своего старого дружка, Лонни. Потом, с сотней тысяч, полученных от Манатти, я должен снова поехать в этот чертов коттедж и там обменять их на Анну Фламини. Интересно, наш общий друг Лонни все еще в доме? — жизнерадостно подумал я. Возможно, и парочка копов в придачу. Эта мысль немного охладила мой деловой энтузиазм.
Поездка вдоль побережья прошла довольно гладко.
Я все время поглядывал в зеркальце — похоже, «хвоста» не было. Мне пришло в голову, что проникнуть с оружием в такую крепость, как Иглс-Рок, так же сложно, как пробраться в Трою внутри легендарного коня.
Прежде чем современная Троя показалась на горизонте, я вытащил пистолет и припрятал его под сиденьем.
Мне пришлось ждать, пока вооруженный охранник звонил куда-то и пересказывал мою историю. Затем массивные, окованные железом ворота с трудом раскрылись, и я, проехав еще с полмили, уткнулся в дверь подземного гаража. Здесь у лифта меня уже поджидали двое.
Очередной охранник в серебристо-серой форме со значком и инициалами и О'Нил, выглядевший так, словно мы расстались всего пару минут назад.
— Надеюсь, вы не обидитесь, Холман! — Он приветливо улыбнулся, в то время как его ловкие пальцы пробежались по моему телу. — Сами понимаете, обычное дело, Барнаби просто помешан на предосторожностях такого рода.
— Конечно, — кивнул я.
Мы втроем вошли в лифт, и он плавно двинулся вверх.
— Приятно сознавать свою правоту? — дружелюбно поинтересовался О'Нил, когда мы вошли в гигантский холл.
— Это вы о чем? — не понял я.
— О Мартине Харрисе, — ответил он. — Ведь, если не ошибаюсь, именно его вы вчера называли «третьим неизвестным»?
— Все указывало на это, — сказал я самодовольно.
— По-моему, это просто удивительная история, Холман. Два таких титана, как Барнаби и Манатти, чуть не перегрызли друг другу глотки в поисках этой актрисы Фламини. А ее увел у них, можно сказать прямо из-под носа, какой-то второразрядный актеришка! — О'Нил помедлил перед уже знакомой мне дверью. — Можете входить, Холман. Хозяин ждет. Я подожду вас, и мы потом славно поболтаем. — Я отметил, как опустились густые ресницы, скрыв пугающую холодность глаз. — Знаете, странно, но я не думал, что буду так скучать по Лонни.
Конечно, это был просто обычный болтливый подонок.
Но, вы не поверите, мне страшно его не хватает!
Он дружески ткнул меня в спину, я толкнул дверь и оказался в уже знакомой полупустой восьмиугольной комнате. Барнаби был занят тем же, чем и прошлый раз.
Видимо, это вообще было его любимое занятие — смотреть в окно. Наголо обритая голова Акселя, казалось, поприветствовала меня солнечным зайчиком, посланным в мою сторону, когда он обернулся на звук моих шагов.
— Закройте дверь, Холман, — услышал я.
Выполнив эту просьбу, я направился к нему. Однако не прошел и половины расстояния, разделявшего нас, как он поднял руку в предостерегающем жесте.
— Остановитесь, пожалуйста. — В его высоком, пронзительном голосе послышалась тревожная нотка. — Каждый человек просто кишит микробами. Поэтому я не хочу рисковать своим здоровьем.
— Мне кажется, даже микробы относятся с почтением к такому человеку, как вы, — сострил я.
— Ради Бога, избавьте меня от ваших плоских шуток! — огрызнулся Барнаби. — Вы приехали, если не ошибаюсь, потому что Харрис указал Манатти, где и когда следует передать ему деньги и получить взамен Анну Фламини?
Я хотел бы услышать подробности.
— Они договорились сегодня на шесть вечера, — сказал я. — Я привезу деньги, а Харрис — Фламини.
— Где должен произойти обмен?
— Харрис не так глуп, чтобы объявить заранее, — соврал я. — Он обещал перезвонить Манатти.
Глубоко посаженные глаза Акселя глянули на меня с подозрением. Он пожал плечами.
— В конце концов, это не важно. Главное, чтобы вы запомнили одну вещь. Когда в ваших руках будет Анна, вы должны привезти ее сюда, ко мне.
— Вообще-то я работаю на Манатти, — напомнил я — В конце концов, кто больше всего хочет, чтобы сделка состоялась? Она станет реальностью, только если Анна Фламини окажется в моих руках.
— Это все, что вы хотели мне сказать? — поинтересовался я.
— Да. Уверен, что вы уже подзабыли, что благополучие и безопасность мисс Вудроу целиком и полностью зависит от того, насколько успешно вы выполните мои указания.
— Ничего я не забыл, — недовольно буркнул я. — Кстати, я хотел бы повидаться с ней перед отъездом.
— Это легко устроить, — кивнул Барнаби.
Он повернулся ко мне спиной и направился к стеклянной стене. Глядя ему вслед, я пытался представить себе, что могло привлекать его внимание снаружи. А может быть, он просто волновался. Уверен, что любому психоаналитику не хватило бы целого дня, чтобы описать причины душевного состояния этого богатого и могущественного человека: пустота и бессмысленность существования. Он мог осуществить свои сексуальные мечты, только оплачивая их чистым золотом.
О'Нил терпеливо ждал моего возвращения у обитых кожей дверей. Он священнодействовал: медленно и осторожно сдирал с сигары целлофановую оболочку, затем тщательно раскуривал ее.
