О'Нил терпеливо ждал моего возвращения у обитых кожей дверей. Он священнодействовал: медленно и осторожно сдирал с сигары целлофановую оболочку, затем тщательно раскуривал ее.
— Ваш хозяин разрешил мне перед отъездом повидаться с мисс Вудроу, — сказал я.
— Здорово придумали, — пробормотал он. — Так сказать, бизнес пополам с удовольствием.
— Примерно как у вашего хозяина с Анной Фламини? — предположил я.
— Хозяин отдает распоряжения — я выполняю, — коротко бросил он. — Я так понимаю, что наша дружеская беседа откладывается.
Он нажал кнопку вызова, и дверцы лифта распахнулись.
— Первый этаж, Чарли, — буркнул охраннику О'Нил.
Затем он повернулся ко мне, и я с удивлением обнаружил на его хмуром лице нечто, отдаленно напоминающее улыбку. — Скажите мне, Холман. — Он сделал неопределенный жест рукой с сигарой. — Что же, черт возьми, произошло с Лонни?
— С Лонни? — Я изобразил вежливое любопытство. — Не помню, слышал ли я это имя.
— Вряд ли вы управились с Лонни своими силами, — задумчиво произнес он. — А это значит, что кто-то помог вам.
Лифт остановился, дверцы распахнулись, и я последовал за О'Нилом на другой уровень архитектурной фантазии Акселя Барнаби. В первую минуту мне все здесь показалось вполне реальным. Я шагнул в просторный внутренний дворик с овальным бассейном в центре, обрамленным веселеньким зеленым газончиком. По периметру бассейна радовали глаз пышной зеленью высаженные кусты и карликовые деревья. До меня не сразу дошло, что, кроме девушки в черном купальнике, которая, свесив ноги в воду, сидела на краю бассейна, все остальное было искусственным и я все еще нахожусь в крепости на вершине горы. Я поглядел на искусную проекцию белого облачка, медленно и лениво плывущую по потолку, а затем с недоумением взглянул на О'Нила.
— Не понимаю, — искренне сказал я, — неужели не проще было сделать настоящий бассейн где-нибудь во дворе?
— Конечно, — согласился он, — если бы не одна опасность.
— И какая же?
— Микробы! Ведь нельзя же рассчитывать, что на открытом воздухе удастся полностью их избежать?! — Он презрительно пыхнул сигарой. — Кто знает, какой ужасный вирус может быть занесен налетевшим утренним ветерком?
— По-моему, у вашего хозяина куча проблем, — покачал я головой.
— Ну, ничего такого, с чем бы не справилась наша система антивирусного контроля. — О'Нил направился обратно к лифту. — Когда закончите беседу с мисс Вуд-Роу, просто нажмите эту кнопку.
И вдруг мне в голову пришла одна мысль.
— И когда же Аксель Барнаби в последний раз покидал пределы Иглс-Рок? — поинтересовался я.
— Кто знает? — угрюмо усмехнулся О'Нил. — Пять, может быть, десять лет назад.
Дафна Вудроу встретила меня враждебно. Пока я с приветливой улыбкой шел к ней, она не отрывала от моего лица свирепого взгляда. От такого взгляда, будь я помоложе, кровь у меня застыла бы в жилах. Черный шелк купальника подчеркивал красоту ее молочно-белой кожи. И я про себя удивился, как это Барнаби не пришло в голову потребовать, чтобы здесь установили гигантский соллюкс[4]. Тогда бы иллюзия солнечного сада была полной и кожа купальщицы была бы смуглой.
— Насколько я помню, последнее, что я сказала вам, — проговорила она с теми же певучими модуляциями в голосе, — вы грязный, жалкий подонок. С тех пор не случилось ничего, что бы заставило меня изменить это мнение.
— Я попросил у Барнаби разрешения повидаться с вами, — спокойно сказал я. — Ну, как дела?
— Бесподобно! — огрызнулась брюнетка. — Конечно, бывает, иногда вою от смертной скуки. Но ведь полного счастья никогда и нигде не бывает. — Она вытащила ноги из воды и встала. — Это ведь вы привезли меня сюда, Холман, — горько сказала она. — И теперь я вправе рассчитывать на то, что именно вы и извлечете меня отсюда. Причем быстро!
— Однажды лилипут сказал девице-великанше после того, как сломалась стремянка:
— "Теперь, милочка, это будет не так просто!"
— Немедленно! — взвизгнула Дафна.
— А немедленно вообще нереально, — честно признал я. — Но я очень рассчитываю, что это произойдет скоро. — По ее исказившемуся лицу я догадался, что, будь при ней сумочка, мне бы не сдобровать. — А теперь расскажите о Мартине Харрисе.
— Мартин Харрис? — Ее глаза широко распахнулись. — Он-то какое к этому имеет отношение?
— Как раз теперь он имеет отношение ко всему, — проворчал я. — Этот парень готов вернуть Анну Фламини в любящие руки Винса Манатти за чисто символическую сумму в сто тысяч зеленых. Предполагается, что я буду играть роль почтового голубя. Вот только Барнаби решил внести маленькие изменения в наш замечательный план. Вместо того чтобы вернуть Анну продюсеру Манатти, он велел привезти ее прямо к нему. И кстати, чтобы заставить меня быть хорошим мальчиком, любезно напомнил, что у него есть заложник. Это вы!
— Мартин Харрис? — От удивления она захлопала глазами. Но тут же яростно затрясла головой. — Но он все еще в Риме.
— Может, это его брат-близнец. А его имя начинается с той же самой буквы! — раздраженно буркнул я.
— Но если Анна с ним, значит, она с самого начала все планировала, — неуверенно промолвила Дафна. — Может быть, именно ему она звонила из мотеля в тот вечер?
— Не исключено, что это именно ее идея выкачать сотню тысяч из альянса Манатти — Барнаби в качестве возмещения за моральный ущерб, — сказал я. — Причем не впутывая сюда Мартина Харриса — кем бы он там ни был.
— Не уверена, — надула губки строптивая мисс Вудроу. — Это совсем не похоже на Анну.
— Ничего в этой истории не похоже на Анну, — сыронизировал я. — Что, собственно, вам известно? У меня такое чувство, что во всей этой истории не присутствует настоящая Анна Фламини. Это просто плод воображения Манатти — двухмерная тень, нереальный образ, который он сам себе выдумал однажды в знойный итальянский полдень. А еще это кинобогиня на двухметровом экране, которую посменно играют три дублерши в одинаковом гриме!
— Прекратите! — резко перебила Дафна. — Не говорите ерунды! В Анне нет ничего искусственного.
— Вам еще придется убедить меня в этом, — пожал я плечами. — С той минуты, как Манатти втянул меня в это дельце, Фламини для меня — не больше, чем просто аромат духов.
— Анна Фламини — естественная, самая настоящая женщина из всех, что я видела в своей жизни, — с горячностью выкрикнула брюнетка. — Ее главная ошибка и беда в том, что совсем юной она попала в лапы Манатти, еще не ведая, что творит. Анна принадлежит ему душой и телом! Поэтому-то она и решила, что у нее просто нет другого выхода, кроме как выполнить его приказ и сыграть отведенную ей роль в грязной сделке с Барнаби.
— Да, но в последний момент она передумала, — напомнил я.
— Вы, наверное, правы, — неуверенно согласилась Дафна.
— И попросила Мартина Харриса помочь ей, — продолжил я.
— Скорее всего, — девушка подняла брови, — впрочем, мне это не совсем понятно.
— Но почему? — удивился я. — Ведь он же был ее любовником в Риме?
— Ну так что из этого? — быстро возразила она. — К сожалению, Харрис — просто самодовольный придурок. Я презираю таких мужчин. Никогда не пойму, что Анна нашла в нем?!
— А как он выглядит?
— Думаю, ему лет двадцать пять, высокий блондин, роскошная шевелюра, пышные, словно приклеенные усы.
При каждом удобном случае смотрится в зеркало.
— Поменяйте светлые волосы на черные — и перед вами портрет О'Нила.
— Очень похож. — Дафна слабо улыбнулась. — Да, у них действительно много общего.
— Но ведь тот факт, что Харрис прилетел сюда из Рима как раз в момент, когда Анна решила исчезнуть, не может быть совпадением, — задумчиво сказал я. — Несомненно, у них уже заранее был план.
— И опять вы правы. — Брюнетка опустила глаза. — Меня гораздо больше волнуют эти сто тысяч, о которых вы рассказали. Ведь Анна, видимо, считала, что он влюблен в нее. А я с самого начала готова руку была дать на отсечение, что этот парень любит всей душой только деньги.
— Думаю, сегодня что-нибудь выяснится, — предположил я. — Чего я до сих пор не понимаю, так это почему Манатти не захотел, чтобы вы по приезде в Лос-Анджелес остановились у него?
— Винс — человек очень скользкий, — задумчиво сказала девушка. — Думаю, в этой затее он сам себя перехитрил. Ведь продюсер предполагал, что богач Барнаби намерен надуть его и будет следить за домом. Поэтому, наверное, он велел нам с Анной остановиться в мотеле и привез в дом других девушек. Винс думал, что тому, кто следит за домом, вряд ли удастся подобраться настолько близко, чтобы разглядеть, что среди этих девиц нет Анны.
— Трикси и Дикси? — удивился я. — А мне-то казалось, что они там вроде наживки.
— Ну, не знаю. — Ее губа презрительно скривилась. — Не заметила особой разницы между ними и обычными шлюхами.
