Полистав книжечку турнирных партий в бумажном переплете, изданную в Лейпциге, я выбрал стремительный ферзевый гамбит и двинул белую ферзевую пешку на четвертую горизонталь. В этот момент в дверь позвонили.
Я встал, и, достав из письменного стола кольт-0,38, пошел к двери, держа пистолет в правой руке дулом вниз.
— Кто там?
— Бриз.
Прежде чем открыть дверь, я вернулся и положил пистолет на стол. Бриз, все такой же большой, небрежно одетый человек, только еще более усталый, чем раньше, и молоденький краснощекий сыщик Спенглер вошли в комнату.
Не извинившись, они отстранили меня, и Спенглер запер дверь. Молодые глаза обшарили взглядом квартиру. Бриз на несколько долгих секунд задержал свой пристальный взгляд на моем лице, подошел к кушетке и сел.
— Посмотри-ка тут кругом, — сказал он небрежно, снимая со своей большой лысой головы шляпу и кладя ее рядом на кушетку.
Спенглер заглянул на кухню, вернулся и направился в ванную. Скрипнула дверь в ванной, потом захлопнулась. Слышно было, как открывались и закрывались двери спальной, туалета, кладовки. Наконец он вернулся.
— Никого нет, — сказал он.
Бриз кивнул, вытирая платком лысину и лицо. Спенглер, заметив лежащий на столе пистолет, спросил:
— Можно мне взглянуть?
— Смотри, плевал я на вас обоих, — нахально заявил я.
Спенглер поднес пистолет к носу и понюхал. Потом вынул обойму, выбросил патрон из патронника, и подняв, вставил его в обойму. Положив обойму на стол, взял в руку пистолет и посмотрел ствол на просвет.
— Есть пыльца, — сказал он.
— А что вы там хотели найти, — сказал я. — Уж не рубины ли?
Пропустив это мимо ушей, он посмотрел на Бриза и заметил:
— Уверен, что из этого пистолета не стреляли, по крайней мере, в течение суток.
Бриз кивнул, пожевал нижнюю губу и опять внимательно поглядел мне в лицо. Спенглер собрал пистолет, положил его на стол, сел в кресло и удовлетворенно задымил.
— Ясное дело, что 0,38 совершенно ни при чем, — сказал он. — Такая штука прошибает стены, и пуля не может остаться в черепе.
— О чем это вы толкуете? — спросил я.
— Да о самой обычной вещи в нашем деле, — сказал Бриз, — об убийстве. А вы бы присели в кресло, отдохнули. Мне показалось, я слышал голоса. Наверное, это в соседней квартире.
— Наверное, — сказал я.
— А что, пистолет так и лежит у вас все время на письменном столе?
— Конечно, но не только. Еще он бывает у меня под подушкой, подмышкой, в ящике письменного стола и вообще, где мне понравится. Вас это устраивает?
— Марло, мы ведь пришли к вам не для того, чтобы слушать грубости.
— Вот это здорово, — сказал я. — Они ворвались ко мне в квартиру, стали шарить в моих вещах — и все это без всякого разрешения. Что же такое грубость, по-вашему? Наверное, надо сбить меня с ног и пинать в лицо. Не так ли?
— О, черт, — он усмехнулся.
Я усмехнулся ему в ответ, Спенглер тоже хмыкнул за компанию.
— Можно от вас позвонить? — помолчав, спросил Бриз.
Я показал на аппарат. Он набрал номер и стал говорить с каким-то Моррисоном, сообщив ему номер моего телефона, и потом сказал:
— Да, это телефон Марло. Конечно. Минут через пять-десять. О'кей.
Он положил трубку и вернулся на кушетку.
— Клянусь, вы не догадываетесь, зачем мы здесь.
— Для коллег у меня всегда дверь открыта.
— Бросьте вы ваши шуточки, Марло, ведь речь-то идет об убийстве.
— Кто сказал, что оно произошло?
— Ваше поведение говорит об этом.
— Да ничего подобного.
Он взглянул на Спенглера и пожал плечами, потом медленно поднял отяжелевшие веки и снова пристально поглядел на меня. Я продолжал сидеть за шахматным столиком.
— Вы хорошо играете в шахматы?
— Не очень. Просто иногда дурачусь за доской, обдумывая кой-какие вещи.
— Ведь в шахматы играют вдвоем?
— Я разыгрываю турнирные партии, записанные и изданные. По шахматам ведь имеется много литературы. А я за шахматами решаю задачи, откровенно говоря, не шахматные. Да что это мы вдруг заговорили о шахматах? Может быть, выпьем?
— Нет, не сейчас, — сказал Бриз. Я разговаривал о вас с Ранделлом. Он хорошо вас помнит в связи со случаем на пляже.
Бриз выпрямил на ковре свои усталые ноги. Его полное лицо осунулось и посерело.
— Он сказал, что вы никогда никого не станете убивать, что вы хороший, честный малый.
— Настоящий друг, — сказал я.
— Еще он сказал, что вы прекрасно варите кофе, что любите поспать по утрам, что вы не лезете за словом в карман, и что мы можем поверить всему, что вы нам расскажете, если только эти слова подтвердят пятеро независимых свидетелей.
— Ах, черт его подери, — сказал я.
Бриз кивнул мне, как будто услышал от меня как раз то, что ожидал. Большой, полный мужчина, занятый работой, он не улыбнулся и не чертыхнулся. Спенглер, откинув голову на спинку кресла и полузакрыв глаза, следил за дымком своей сигареты.
— Ранделл еще сказал, что за вами нужен глаз да глаз. Он говорит, что вы не так умны, как хотите казаться, и что вы всегда попадаете в ситуации, которые не придумает ни один умник. Вот так он сказал. А вы мне нравитесь. Я люблю ясность, поэтому так прямо и говорю.
Я сказал, что это очень мило с его стороны.
Зазвонил телефон. Я посмотрел на Бриза, но он сидел неподвижно, так что я встал и поднял трубку. Говорила девушка, и ее голос был странно знаком, но кто это — никак не мог вспомнить.
— Вы — Филип Марло?
— Да.
— Мистер Марло, я попала в беду, в ужасную беду. Мне очень надо вас видеть. Когда я могу с вами встретиться?
— А что, вам это нужно прямо сейчас, ночью? С кем я разговариваю?
— Меня зовут Глэдис Крейн. Я живу в отеле «Нормандия», на Рэмпартс. Когда вы сможете…
— Вы хотите, чтобы я приехал к вам сейчас же? — спросил я, пытаясь вспомнить этот голос.
— Я…
Разговор внезапно оборвался. Я сидел, сжимая в руке трубку, потом, прищурившись, посмотрел на Бриза. Он делал вид, что ему это безразлично.
— Какая-то девушка говорит, что попала в беду. Разговор прервали.
Положив трубку, я продолжал держать руку на аппарате, словно ожидая следующего звонка. Оба копа сидели молчаливые, неподвижные. Что-то уж слишком молчаливые и неподвижные.
Телефон зазвонил опять, я поднял трубку и спросил:
— Хотите поговорить с Бризом, не так ли?
— Угу. — Мужчина, по-моему, несколько удивился.
— Валяйте, изобретайте, — сказал я, и поднявшись из кресла, пошел на кухню. Я слышал, что Бриз очень быстро поговорил, и телефон замолчал.
Я достал из кухонного шкафчика бутылку «Четыре розы» и три высоких стакана для коктейлей. Взял из холодильника лед и имбирный эль и сделал коктейль. Поставив стаканы на поднос, вошел в комнату и опустил поднос на столик для коктейлей, стоявший перед кушеткой, на которой сидел Бриз. Взяв с подноса два стакана, один из них я отдал Спенглеру, а с другим уселся в свое кресло.
Спенглер взял стакан как-то неуверенно. Прихватив большим и указательным пальцем нижнюю губу, он вопросительно поглядывал на Бриза, словно спрашивая разрешения.
Бриз долго смотрел на меня, вздохнув, взял с подноса стакан, пригубил и, вздохнув еще раз, покачал улыбаясь головой. Так бывает, когда человек зверски хочет выпить, и глоток вина именно в этот момент переносит его в какой-то ясный, просторный, солнечный мир.
— Вот теперь, мистер Марло, мы, наверное, лучше будем понимать друг друга, — сказал он, расслабленно откидываясь на спинку кушетки, — теперь мы сможем вместе приняться за дело.
— Желательно без трюков, — сказал я.
— Что-что? — Он сдвинул брови на переносице. Спенглер, сидя в кресле, подался вперед.
— Зачем это нужно: выкапывать каких-то заблудших девиц и заставлять их петь жалостные песни по телефону. Уж не затем ли, чтобы потом заявить, будто она узнала мой голос и видела меня там-то и тогда-то.
— Эту девушку зовут Глэдис Крейн, — сказал Бриз.
— Мне она назвалась так же, только я о ней никогда не слышал.
— Хорошо-хорошо, — сказал Бриз, протягивая мне свою веснушчатую руку ладонью кверху. — Мы ведь не сделали ничего незаконного, надеемся, что и вы не сделаете ничего такого.
— Чего не сделаю?
— Не станете что-нибудь утаивать от нас.
— Вот как? Это почему же? — спросил я. — Я пока еще не у вас на жаловании.
— Слушайте, перестаньте хамить, Марло.
— И вовсе я не хамлю, я и не думал хамить. Уж я-то знаю копов настолько, чтобы не хамить им. Ладно, выкладывайте, что там у вас, только не надо больше таких трюков, как этот телефонный звонок.
— Мы занимаемся делом об убийстве, — сказал Бриз, — и стараемся, расследовать его как можно внимательнее. Вы обнаружили труп. Вы разговаривали с этим парнем. Он, отдав вам ключ, просил прийти к нему домой. Вы говорите, что не знали, зачем ему надо было видеть вас. И вот мы решили, что спустя некоторое время вы все обдумали и теперь, может быть, вспомнили еще кое-что.
