Они встречались все десять дней. На четвертый день Кэд рассказал Викки о Хуане и о неделях кошмара, которые прожил после ее ухода, о пьянстве и выздоровлении. В тот вечер он понял, что любит Викки Маршалл и что она тоже любит его, но ничего не стал говорить ей об этом. Призрак Хуаны был еще слишком реален, и, честно говоря, Кэд боялся быть втянутым в подобную авантюру.
Он даже обрадовался, когда Бурдик сказал, что им нужно ехать в Париж, чтобы сделать репортаж о наводнении его американскими туристами.
Был май. Кэд хотел получше разобраться в своих чувствах к Викки. Он очень много думал об этом и, наконец, решил, что разведется, а потом, когда будет свободен, сделает Викки предложение.
Не обсуждая этого с Бурдиком, Кэд посоветовался с опытным адвокатом, и тот сказал ему, что не видит никаких трудностей. В Мексике можно легко и быстро получить развод. Ему достаточно будет около двух недель пробыть в Мехико, чтобы договориться с хорошим адвокатом.
Кэд сказал Матиссону, что ему необходим отпуск на пятнадцать дней, чтобы утрясти свои личные дела. От Бурдика он не стал ничего скрывать и объяснил, что дело идет о разводе, и тот пожелал ему удачи.
Последний вечер он провел с Викки, но не стал посвящать ее в свои планы, считая, что это только его проблемы. Он только сказал ей, что отправляется в Мехико, чтобы закончить там одно срочное дело.
На следующее утро Кэд вылетел в Мехико.
Кэд пересек большой холл отеля «Эль Прадо», где разношерстная группа американских туристов любовалась фресками Риверы. Он только что пообедал в ресторане и не знал, куда девать свободное время.
Было воскресенье. Предыдущие три дня Кэд провел в спорах со своими мексиканскими адвокатами, которые, заверяя, что дело закончится очень быстро, заставляли его подписывать бесчисленные бумаги и засыпали вопросами о Хуане до такой степени, что он уже чувствовал легкую тошноту.
Кэд уже решил, что возьмет книгу и отправится в парк, чтобы отдохнуть там до темноты, как вдруг чей-то голос назвал его фамилию:
— Сеньор Кэд?
Он обернулся и увидел Крила, который, казалось, был страшно рад этой встрече. Кэд почувствовал легкий стыд: ведь он не предупредил о своем приезде. Он не сделал этого потому, что Крил слишком живо напоминал бы Кэду о его прошлом, что было совсем некстати. Но, неожиданно для себя, он вдруг тоже обрадовался и протянул Крилу руку.
— Как приятно снова видеть вас, сеньор Кэд, — сказал Крил, и его глаза увлажнились. — Вы замечательно выглядите, и я счастлив.
— Я тоже рад вам, Крил. Пойдемте, выпьем по стаканчику. У вас есть время?
— Конечно, — еще больше обрадовался Крил, увлекая его к бару. — Мне не нужно спрашивать о ваших делах: я знаю, что все хорошо. Я видел ваши репортажи в «Сан». Простите, что я говорю так, я бедный и необразованный человек, но наши фотографии потрясли меня.
Кэд был рад, что полумрак бара помогал ему скрывать волнение. Он только похлопал этого славного человека и заказал кофе для Крила и кока-колу для себя. Только после этого он сказал чуть дрожащим голосом:
— Ради бога, Адольфо, перестаньте называть меня сеньор Кэд. Вы слишком много сделали для меня и можете считать Вала Кэда своим другом. Называйте меня по имени. И вы совсем не кажетесь необразованным человеком, не нужно наговаривать на себя.
Крил поежился от радости.
— Скажите мне, Вал, почему вы здесь?
Кэд, не задумываясь, тут же рассказал ему о Викки.
— Я приехал сюда, чтобы развестись. Вы должны познакомиться с этой девушкой, она — полная противоположность Хуане, на которой мог жениться лишь сумасшедший. Но теперь я пришел в себя.
Крил положил в кофе три кусочка сахара и сказал:
— Хуана была не для вас. Она думала только о деньгах и сексе. Это было вроде болезни…
— А что с ней сейчас?
— Она здесь.
Кэд почувствовал, как сжалось горло.
— По-прежнему с Диасом?
— Нет, конечно. Разве вы ее не знаете? Когда она вернулась из Испании, Диас был уже в прошлом. Его дела очень плохи. Сегодня днем я пойду на корриду, и мне кажется, что это будет последний бой Педро.
— Почему последний?
— Диас — конченый человек. Я знаю, что из-за него вас тогда сильно избили. Это был злой и опасный человек, он слишком любил, когда его хвалят, но у него была одна очень важная черта — храбрость. Эта женщина отняла у него все мужество. У него осталось лишь умение, вот и все. А храбрости больше нет. Вы бы пожалели его, если бы увидели снова. В позапрошлое воскресенье его освистали, неделю назад публика кидала в него пустые бутылки, а сегодня…
Крил вздохнул.
— Но почему это, Адольфо?
Крил отвел глаза.
— Почему? А вы забыли лачугу, в которой жили?
Кэд опустил голову.
— Какие же все мы мужчины — идиоты.
— Дело не в этом. Просто у нее — смертельная хватка.
— Но как она? Что с ней сейчас?
— Она живет в доме, который вы раньше снимали. Пока одна. Диас засыпал ее подарками. Он проводил ночи в клубе «Сан Пабло», где бывают самые богатые американцы. Она отлично справляется…
Кэд постарался прогнать воспоминание о ее самом желанном на свете теле, о ее смуглой коже, о ее длинных черных волосах…
— Я пойду с вами, Адольфо. Хочу посмотреть на выступление Диаса.
— Разумеется. Там будет много свободных мест. Сейчас на его выступления ходят только те, кто хочет увидеть его кровь. Настоящие стервятники, их притягивает смерть.
— А вы?
— Для меня это — конец главы, — пожал плечами Крил. — Несколько месяцев моей жизни связано с вами, с ней и с Диасом. Из-за него мне прокололи покрышки. Мы, мексиканцы, всегда помним о таких вещах. Может быть, я тоже стервятник, но когда я присутствую при начале чего-то, всегда имею в виду, что должен увидеть и завершение.
В четыре часа они заняли места сразу за оградой, выкрашенной красной краской. В нескольких метрах Кэд увидел выступающих сегодня трех тореро, которые собирались выйти на арену. В одном из них, одетом в белую рубашку и бордовые брюки, Кэд узнал Реджино Франко.
— Да, — подтвердил Крил, проследив взгляд Кэда, — он по-прежнему с Диасом. Редкий случай преданности. В позапрошлое воскресенье, когда Диаса освистали, Реджино плакал.
На другом конце арены Кэд увидел Педро Диаса в черном с серебром костюме, его сопровождали два молодых толстых матадора, за ними следовали пикадоры на лошадях.
Когда матадоры подошли, чтобы приветствовать распорядителя корриды, Кэд разглядел Диаса.
Адольфо был прав. Хищное лицо, которое Кэд когда-то сфотографировал, было теперь вялым, глаза беспокойно бегали, рот подергивался в тике.
— Сейчас он получит первого быка, — сказал Крил.
Диас приблизился к Франко, который взял его плащ, затем поднял лицо, и его беспокойные глаза встретились на мгновение со взглядом Кэда, но появление быка заставило его отвернуться.
— Он вас узнал, — заметил Крил.
Бык показался Кэду огромным. Тщедушный человечек размахивал перед ним плащом. Зверь бросился на него и левым рогом зацепил за плащ.
— Диас хорошо сделает, если поостережется. Ай-ай-ай! Каков зверь!
Кэд смотрел на Диаса, который не спускал глаз с быка. Франко, свесившись из-за ограждения, что-то говорил ему, и его лицо выглядело встревоженным.
— Замолчи, — услышал Кэд голос Диаса, — и дай мне выпить.
Франко протянул ему большую бутылку с узким горлышком. Диас сделал большой глоток, и Кэд увидел, как судорожно дернулся его кадык.
— Публика думает, что это вода, — сказал Крил, — но это текила.
По трибунам пробежал шепот. Бык боднул и опрокинул одну лошадь. Пикадор, ругаясь, кинулся в укрытие. Плащи отвлекли от него внимание животного.
Диас с презрительной улыбкой взглянул на Кэда.
— Итак, вы вернулись? Я посвящаю вам первого быка! Но я вам ничего не должен. Мне даже жалко вас!
Франко послал Кэду злобный взгляд и сплюнул на песок.
— Желаю удачи! — крикнул Кэд.
— Он совершенно пьян, — сказал Крил.
Настало время выходить матадору, и Диас приблизился к быку. Он, казалось, не торопился покончить с животным, сделал несколько неуверенных шагов и покачнулся. Публика замолчала. Кэд видел, как Франко говорил с двумя другими матадорами, которые пожали плечами и, взяв плащи, приблизились, чтобы помочь Диасу.
Увидев их в нескольких метрах от себя, он выругался по-испански и сделал знак посторониться.
Публика начала свистеть.
Кэд видел, как Франко побежал вдоль ограждения, чтобы оказаться позади быка.
— Идиот! — сказал Крил. — Он только расстроит Диаса.
Педро находился уже неподалеку от быка. Он остановился и завертел мулетой. Зверь насторожился.
Все произошло так быстро, что Кэд толком не понял: он услышал глухой удар, увидел Диаса взлетающего в воздух и упавшего на песок.
— Этого следовало ожидать, — вздохнул Крил.
Бык быстро повернулся. Остальные матадоры потрясали мулетами, чтобы отвлечь его внимание, но зверь, казалось, интересовался только пытающимся встать Диасом.
