Барри позвонил Дику в квартиру Мейбл Хилл из бара на углу Сент-Николас-сквер и 155-й улицы ровно в десять вечера. Он дал три звонка, потом вдруг встревожился. Шестое чувство подсказало: в доме полиция и они выслеживают, откуда звонок. Он бросил трубку, словно это была змея, и поспешил к выходу. Официантка, подняв брови, удивленно посмотрела ему вслед. Он кинул пятьдесят центов на стойку за тридцатипятицентовое пиво и быстро вышел на улицу, озираясь в поисках такси. Он поймал одно, шедшее в сторону центра, и сказал:
— Высадите меня на 145-й у Бродвея.
Когда они свернули на 145-ю, он услышал вой полицейской сирены и увидел машину, мчавшуюся в сторону бара Боумана. Над его верхней губой выступили капельки пота.
Бродвей — улица пограничная. Чернокожие прочно заселили район к востоку от нее, но западная часть еще заселена пуэрториканцами и остатками белых. Барри вылез на северо-западной стороне перекрестка, быстро дошел до 149-й и свернул к Гудзону. Он зашел в опрятный небольшой жилой дом и поднялся на третий этаж. Ему открыла та светло-коричневая, почти белая девица, которая валялась в кровати, когда пожаловала Айрис. Не успев закрыть дверь, она выпалила:
— Айрис убила Мейбл Хилл сразу после того, как от нас ушла. Здорово, да? Ее сцапали. Только что сказали по радио! — Голос ее звенел от волнения.
— А Дик? — напряженно спросил он.
— Он успел уйти. Его ищут. Дай я сделаю тебе выпить.
Барри обвел взглядом квартиру. Она была вполне уютная, но ему было не до уюта. Дик явно пытался связаться с ним, а его не было.
— Отвези меня домой, — приказал он.
Она было надулась, но, увидев его лицо, быстро пришла в себя.
Пять минут спустя цветной детектив Пол Робинсон, приставленный с Эрни Фишером следить за Барри, увидел, как он вышел из машины у дома, где жил, и быстро стал подниматься по лестнице. Пол сидел в черном «форде» с обычным манхэттенским номером, припаркованном на другой стороне улицы. Пол связался по радиотелефону с лейтенантом Андерсоном и сказал:
— Он вошел.
— Продолжать наблюдение, — распорядился Андерсон.
Когда Барри вышел из лифта на четвертом этаже, на площадке стоял молодой человек, собиравшийся ехать вниз. Это был Эрни Фишер. Он стоял здесь уже два часа, притворяясь, что собирается спускаться, всякий раз когда подъезжал лифт. Но на сей раз он и впрямь спустился. Выйдя на улицу, он сел в двухцветный «шевроле», стоявший у входа, и связался по радиотелефону с напарником.
Тогда Пол вышел из своего «форда», перешел улицу и вошел в дом, не посмотрев на своего партнера. Он занял место на посту у лифта на четвертом этаже, делая вид, что собирается ехать вниз.
Солидный хозяин квартиры сообщил Барри, что ему звонил несколько раз мистер Блумфилд и просил передать, что если Барри раздумал покупать машину, то он уже нашел другого покупателя. Барри бросился к телефону и позвонил мистеру Блумфилду.
— Блумфилд, — ответил голос, не имевший к этому имени никакого отношения.
— Мистер Блумфилд, мне нужна машина. Я хочу довести сделку до конца. Я ходил собирал деньги.
— Приезжайте ко мне в офис, — сказал голос, и связь оборвалась.
— Еду, мистер Блумфилд, — сказал Барри после того, как связь разъединилась — исключительно для ушей хозяина квартиры.
Барри зашел к себе, нацепил кобуру с «кольтом» 45-го калибра и надел просторный черный шелковый спортивный костюм, скрывавший кобуру.
На лестничной площадке он увидел молодого человека, нетерпеливо нажимавшего на кнопку лифта. Он не вызвал у Барри ни подозрений, ни дурных воспоминаний. Они поехали вниз вместе. Молодой человек вышел первым, быстро спустился по ступенькам, вышел на улицу и перебежал через дорогу. Барри мигом забыл о его существовании.
От тротуара отъехал «шевроле», а Барри сел в такси, занявшее освободившееся место. Машина двинулась в сторону центра, к 125-й улице. «Шевроле» держался впереди. Черный «форд» ехал сзади на расстоянии квартала.
У 125-й улицы Эрни наугад свернул налево, в сторону Восьмой авеню. Такси резко свернуло направо. «Форд» приблизился к нему.
Барри увидел черный «форд» в заднее стекло. Он велел шоферу резко притормозить у бара. «Форд» просвистел мимо, водитель и не взглянул на такси, а на развилке взял влево.
Барри велел своему шоферу развернуться и взять на восток. Его не смутило появление «шевроле» у Восьмой авеню — таких «шевроле» в Гарлеме сотни — «кадиллаки» бедняков. По его приказанию такси свернуло направо и остановилось у отеля «Тереза» на Седьмой авеню. «Шевроле» проследовал в сторону 125-й улицы.
Отпустив такси, Барри вошел в вестибюль отеля и попросил швейцара вызвать ему другое такси. Он и не заметил, как у бара напротив остановился черный «форд». На этой улице всегда стояло много машин. Такси доехало до 116-й улицы и резко повернуло направо. «Форд» проехал прямо. По 116-й улице со стороны Леннокса двигалось немало машин, и среди них попалось несколько «шевроле».
Такси остановилось на красный свет у Восьмой авеню, и среди машин, шедших на север, было несколько «фордов». Гарлем кишел черными «фордами» — «линкольнами» бедняков, и Барри не придал этому никакого значения. Когда зажегся зеленый, он велел таксисту свернуть направо и притормозить. Черного «форда» рядом не оказалось. «Шевроле» проехал через Восьмую авеню.
Пол сделал двойную парковку за углом на 117-й улице и быстро прошел пешком назад, на Восьмую авеню. Он увидел, как Барри вошел в бильярдную. Тогда Пол пересек Восьмую, не спуская глаз с бильярдной, и остановился на противоположной стороне. В бильярдной было полно чернокожих, накачавшихся спиртным и наркотиками. Барри мало чем выделялся — разве что одет был получше. Вокруг него стали виться шлюхи.
Через минуту «шевроле» выехал на Восьмую со 119-й и, проехав на юг, остановился около 116-й. Эрни совершил двойную парковку за парочкой так же запаркованных машин.
Пол перешел улицу, сделал вид, что собирается зайти в бильярдную, потом якобы передумал и зашагал по 117-й, притягивая как магнит шлюх со всех сторон.
«Шевроле» отъехал, завернул за угол 116-й, сделал двойную парковку. Эрни позвонил лейтенанту Андерсону и сообщил:
— Он зашел в бильярдную на Восьмой, — и дал название бильярдной с номером дома.
— Следите дальше, — сказал Андерсон и позвонил Могильщику и Гробовщику.
Радиотелефон зазвонил, когда детективы беседовали со «слепым». Тот говорил:
— В этом танке сидели пятеро белых. Одно это уже меня насторожило. Когда он остановился, человек с эспаньолкой, что сидел спереди, наклонился к шоферу и помахал рукой цветному, который ошивался у станции метро. Когда дверца хлопнула, я обернулся и сделал снимок. Надеюсь, получилось.
Гробовщик вступил в связь с лейтенантом. Тот сказал:
— Они наблюдают за ним. Он в бильярдной на Восьмой, — и сообщил название бильярдной и номер дома.
— Едем, — сказал Гробовщик. — Все будет по-тихому.
— Это ваш ребеночек, — сказал лейтенант. — Понадобится подмога, зовите.
— Расскажешь потом, Генри, — сказал Могильщик «слепому».
— О чем речь, — сказал тот и вылез из машины, надевая темные очки.
Езды до Восьмой было пять минут, но Могильщик уложился в три с половиной, не прибегая к помощи сирены.
Пол сидел в «форде» напротив бильярдной. Он сказал, что Барри внутри, а Эрни стережет у черного хода.
— Помоги ему, — сказал Могильщик, — а мы зайдем с этого конца.
Они заняли место отъехавшей машины Пола и стали ждать.
— Думаешь, он там общается с Диком? — спросил Гробовщик.
— Я не думаю, — поправил его Могильщик. — Я жду.
Время шло.
— Если бы мне платили по доллару за каждый час, что я прождал этих подонков, — сказал Гробовщик, — я бы взял большой отпуск и поехал удить рыбу.
— Ты мазохист, — хмыкнул Могильщик. — Если чего я не выношу в рыбалке, так это ожидать, когда клюнет.
— Да, но зато рыба в тебя не выстрелит.
— Слушай, Эд, если тебе не нравится опасная работа, иди собирать налоги.
Теперь уже хмыкнул Эд Гробовщик.
— Нет уж, только не в Гарлеме. Здесь нет работы опасней, чем собирать налоги, дружище.
Они надолго замолчали, размышляя о причинах, по которым гарлемцы не платят налогов. И еще они думали о восьмидесяти семи тысячах, отнятых у этих бедняков.
— Попадись мне этот сукин сын, я бы взял кочергу и ворочал дерьмо в его заднице, пока он не вернул бы все до цента, — сказал Гробовщик.
— С дерьмом у него будет туговато, — заметил Могильщик. — Теперь в моде жратва, от которой не бывает дерьма.
Из бильярдной выходили одни, входили другие. Кого-то сыщики знали, кого-то нет, но никто из них им не был нужен.
Так прошел час.
— Думаешь, они смотались? — спросил Гробовщик.
— Откуда мне знать? — отозвался Могильщик. — Скорее всего они затаились и ждут, как и мы.
