Честер Хаймз - И в сердце нож. На игле. Белое золото, черная смерть

Детективные романы в США и Англии сочиняются, как правило, людьми, достаточно далекими от криминальной действительности. Исключений сравнительно немного. И такие авторы были некогда связаны с органами юстиции или полиции или с частным сыском. Так, отец-основатель «крутого детектива» Дэшил Хеммет какое-то время работал в частном детективном агентстве Пинкертона, мастер полицейского романа Джозеф Уэмбо служил в полиции Лос-Анджелеса, а его коллега Дороти и по литературе и по охране общественного порядка Дороти Унак трудилась в полицейском управлении Нью-Йорка. Американский писатель Честер Хаймз, однако, резко выламывается из этой благопристойной традиции. В состязании между «полицейскими» и «ворами», что берет свое начало едва ли не от сотворения мира, вызывая повышенный интерес «болельщиков». Хаймз играл за команду уголовников со всеми вытекающими последствиями. Но обо всем по порядку.

Родился будущий мастер детективной прозы в 1909 году в Джефферсон-Сити, штат Миссури. С малых лет он проявлял обостренное чувство независимости и нежелание подчиняться чужой воле. Учился в школах Сент-Луиса, Миссури и Кливленда, штат Огайо. Быстро схватывал школьную премудрость и столь же быстро пускал в ход кулаки. По малейшему поводу и без оного. Не давал спуску ни чернокожим сверстникам, ни белым, напрасно ожидавшим от него смирения и повиновения. По окончании школы поступил в университет штата Огайо, откуда его, впрочем, быстро отчислили.

Академическая карьера кончилась, началась криминальная. Юный Честер зарабатывал на жизнь работой в отелях Кливленда, где главной его обязанностью было доставлять проституток гостям и следить, чтобы девицы не проникли в отель со стороны и исправно платили положенный процент боссам. Кроме того, Честер был завсегдатаем многих игорных заведений Кливленда и нередко выигрывал. Однако этим его несоблюдение правил поведения в респектабельном обществе не ограничивалось. Дважды его привлекают к уголовной ответственности — сначала за похищение партии оружия, которую, впрочем, продать так и не удалось, а второй раз за подделку чека. Оба раза, правда, он отделывается испугом — суд выносит условные приговоры, принимая во внимание среди прочего и юные лета правонарушителя, и сложную обстановку в его семье, где отсутствие денег сочеталось с постоянным выяснением отношений родителей правонарушителя. Однако в третий раз выйти сухим из воды Честеру не удается. В 1928 году он совершает дерзкое вооруженное ограбление, и на сей раз уже Фемида оказывается неумолима. Приговор гласил «от двадцати до двадцати пяти лет лишения свободы», причем условно-досрочное освобождение Хаймз получил, когда отсидел в тюрьме штата Огайо семь с половиной лет.

Собственно, в тюрьме-то и родился Хаймз-писатель. Вот как вспоминал он об этом в своей автобиографии «Качество боли»: «Когда передо мной уже забрезжил свет свободы, я приобрел пишущую машинку и стал учиться на ней печатать. Я читал рассказы Хеммета из журнала „Блек маек“, и мне показалось, что могу написать не хуже. Когда мои рассказы увидели свет, то другие заключенные пришли к тому же выводу. Все было очень просто. Я писал о том, как бывает на самом деле». Его рассказы стали появляться в американской периодике с 1934 года, и, по словам автора, это сильно помогло ему выжить — ни тюремщики, ни уголовники не смели дать волю своим садистским импульсам по отношению к человеку, который не просто что-то там пишет, но и печатается в журналах, которые читает вся Америка. Загадочное, почти мистическое благоговение перед теми, кто владеет искусством художественного слова, вообще присуще грубым и жестоким — от представителей криминального дна до просвещенных тиранов всех времен и народов, обожающих покровительствовать союзам писателей, строго, впрочем, спрашивая с последних.

После выхода на свободу в 1936 году Хаймз пытается отыскать свое место в американской реальности, но у него это плохо получается. Он покидает Огайо, переселяется в Лос-Анджелес, где снова и снова его третируют как представителя второсортной расы, хотя делается это достаточно корректно, с соблюдением всех правил социального ханжества. В 1944 году Хаймз с чемоданом рукописей переезжает в Нью-Йорк, но и в столице издательского бизнеса США чувствует себя не в своей тарелке. «Нью-Йорк меня не отверг, и от этого мне стало еще больней, — писал он в автобиографии. — Это может показаться парадоксом, но я не кривлю душой. Ото всех прежних обид мне было плохо, но в Нью-Йорке на меня впервые посмотрели как на нормального человека, и от этого стало еще больнее».

Шум и ярость, переполнявшие душу Хаймза, нашли свое выражение в его романах, посвященных драматической судьбе черного человека в Америке, где всем заправляют белые. «Если заорет, отпустим» (1945), «Война в одиночку» (1947), «Кто первым бросит камень» (1952) вызвали, как говорится, неоднозначную реакцию в прессе. Любопытно, что эстеты находили прозу Хаймза отменной, но люди политически ангажированные, напротив, встречали его книги в штыки. Романы Хаймза конца 40-х — начала 50-х полные горечи и обиды, населенные отчаявшимися, неистовыми персонажами раздражали коммунистов и консерваторов, вызывали недовольство белых южан и чернокожих собратьев. Тем, кто вроде бы должен был увидеть в книгах Хаймза свое, понятное, родное, отождествить себя с героями и ситуациями сюжетов, романы казались «грязными», «непристойными», «порочащими черную расу», «издевающимися над идеями добра и правды». Ситуация чужого среди своих и своего среди чужих (те, кто хвалили книги Хаймза, делали это по своим, не вызывавшим у него симпатий резонам) угнетала писателя. Постоянно напоминала о том, что он для всех «посторонний».

В конце концов Хаймз обращается за иностранным паспортом в госдепартамент, получает его — возможно, не в последнюю очередь потому, что его романы подвергались разносу в коммунистической прессе, и 3 апреля 1953 года покидает США на борту океанского лайнера, взявшего курс на Гавр. Как выяснилось, он покидал Америку навсегда. Он будет долго жить в Париже, потом переедет в Испанию, где и проживет до смерти, последовавшей в 1984 году, но в Америку не вернется, хотя в 60–80-е годы прославится как мастер детективной прозы, и эта слава, в свою очередь, повысит «продаваемость» его «серьезных» романов, рекламируя которые, издатели будут делать упор на их яростный мир секса и насилия, «покруче, чем у Спиллейна».

Детективным писателем Хаймз, впрочем, стал едва ли не случайно. В 1957 году к нему обратился Марсель Дюамель, который вел в издательстве «Галлимар» знаменитую криминальную «черную серию». В те годы французская публика буквально упивалась американскими гангстерскими фильмами и детективными романами, где бушевали роковые страсти, где было много крови и, конечно же, находилось место и для тайны. В известном смысле французские издатели не так уж и ошибались, помещая на титуле очередного криминального шедевра слова «перевод с американского», и мало кто из французских поклонников Чейза знал, что этот английский сочинитель, писавший исключительно об Америке, посетил эту страну, когда уже прославился своими жестокими мелодрамами с американским колоритом.

Честер Хаймз выполнил заказ Дюамеля за две недели. Обосновавшись во второразрядному парижском отеле, он сочинил роман «Из любви к Имабель», который в том же 1957 году был опубликован, а год спустя получил престижную «Гран при» за полицейский роман. В последующие два года Хаймз пишет и публикует еще четыре крутых детектива — кстати сказать, практически все его произведения криминального жанра, за исключением «Слепого с пистолетом», были первоначально опубликованы во Франции. Слава нового корифея детектива быстро доходит и до родины писателя, однако, несмотря на очень высокий рейтинг Хаймза у знатоков и теоретиков этого жанра, «Гран при» французов так и остается его единственной престижной наградой. Он так и не удостоился в США ни премии Эдгара По, ни Гроссмейстерского приза, хотя, безусловно, имел на это все основания. Что ж, американский литературно-детективный истеблишмент нанес писателю очередную обиду, словно подтверждая обоснованность его претензий к родине. Правда, и профессиональные читатели, и те, кто берется за книгу удовольствия ради, с интересом следили за детективным творчеством Хаймза, и уже в 70-е годы стал нарастать поток литературоведческих исследований о нем, от докторских диссертаций до монографий.

Честер Хаймз стал первооткрывателем новых детективных территорий. Он не просто познакомил читателей с криминальной жизнью нью-йоркского Гарлема, но сделал это так, что его «гарлемские истории» стали интересны неграм и белым, ими зачитывались в Америке, и в Старом Свете, в Африке, Азии и Австралии. Хаймза ценят и те, кто обожает детективные загадки, и те, кто убеждены, что в хорошем криминальном романе помимо напряженной интриги и традиционного «кто убил?» должно быть «кое-что еще».