— Пойдем все-таки взглянем на труп в погребе, — сказал он.
Заметив сломанный замок, он нахмурился, но не сказал ни слова. Он вторично нахмурился, когда увидел, что замок ящика тоже сломан, но и тут воздержался от комментариев.
Несколько минут он стоял неподвижно, глядя на труп Марлен Кауфман, потом посмотрел на меня.
— Я должен был бы… — Он с выражением бессилия пожал плечами. — Но к чему!
— Я знаю, что следовало иметь ордер на обыск, — сказал я примирительным тоном. — Но это требовало времени, и я боялся, что Кауфмана с его связями кто-нибудь об этом проинформирует — секретарь суда, например, или другой подкупленный человек.
Лейверс проворчал:
— Признаюсь, что смерть преступника в ходе расследования очень упрощает дело. Можно не опасаться, что изворотливый защитник на процессе сделает из вас осла…
— Это правда, сэр.
— Здесь больше нечего делать, — заключил Лейверс. — Вернемся в мой кабинет и рассмотрим события более тщательно. Прежде всего нужно допросить обоих телохранителей.
— Да, сэр. Вы позволите мне немного выпить, прежде чем мы уедем? Мне надо подкрепиться, а этот погреб буквально переполнен…
— Пошевеливайтесь! — нетерпеливо бросил он.
В пять часов утра я вернулся в родные пенаты. Вспомнив, что отдал ключ Джо, нажал кнопку звонка, надеясь, что она не слишком крепко спит.
Через пять секунд дверь открылась.
— Эл! — закричала Джо, бросаясь мне на шею. — Как я счастлива тебя видеть!
Я поднял ее на руки и внес в гостиную.
— Ты простудишься, гуляя в таком виде!
— Я не могла сомкнуть глаз. Расскажи мне все! Нет, подожди минуточку, я накину халат и поставлю кофе.
Через десять минут кофе был готов, и мы уселись на диван.
— Все в порядке, — сказал я. — Шериф, конечно, никогда не признается, но уверен, он доволен. Мак и его друг спасают свои головы. Им сказали, если они все добровольно расскажут, можно будет забыть, как они удрали в тот момент, когда Кауфман собирался нас ухлопать.
— Значит, все закончено?
— Не совсем. Осталось два-три штриха, которые шериф просил меня прояснить утром. Так что мне нужно поспать. В девять я снова влезу в упряжку. Судебный следователь так спешит увидеть свое фото в газете на первой странице, что дело должно появиться в специальном утреннем выпуске.
— Ну почему бы тебе не поспать до полудня. Я принесу тебе завтрак в постель, шикарный завтрак.
— Невозможно! Раз следователь сообщил в прессу, мне необходимо быть на работе до девяти!
Я поставил пустую чашку на стол.
— Разбуди меня, — сказал я Джо. Потом вытянулся и закрыл глаза.
Когда я проснулся, солнце рисовало яркие узоры на ковре. Я поглядел на часы. Десять с четвертью. Сияющая Джо вышла из кухни, неся поднос.
— Я дала тебе поспать, дорогой, — сказала она, — и…
Не слушая, я бросился в ванную, принял душ, побрился в пять минут и столь же молниеносно оделся.
— У меня нет времени! — сказал я. — Дай ключи от машины.
Она протянула мне их.
— Я постараюсь сделать все как можно быстрее, дорогая… Тут недалеко магазинчик. Можешь пойти туда и хорошо провести время…
На глазах у нее появились слезы. Что за хам этот Уилер!
— Я пошутил! — сказал я. — Понимаю, что тебе неприятно об этом говорить, но я нахожу клептоманию очаровательной!
— В таком случае, — нерешительно сказала она, — Я лучше верну тебе твой револьвер!
Я молча взял его и положил в кобуру. Потом осторожно, пятясь, вышел. Казалось, если на секунду выпущу ее из поля зрения, могу оказаться на улице в трусах!
Я сел в машину и поехал в отель «Вагнер». Администратор сказал, что мистер Бонд живет в 312 — м номере и еще не выходил из комнаты.
С бьющимся сердцем я сел в лифт и доехал до третьего этажа. Прошел по коридору до 312 — го, даже не дал себе труда постучать, а сразу повернул ручку. Дверь открылась. Я вошел.
Мистер Бонд подскочил, увидев меня. На его кровати стоял открытый чемодан, рядом лежал конверт.
Утренняя газета валялась на полу. Я увидел крупный заголовок: «Убийца-миллионер убит лейтенантом полиции».
Я закрыл дверь, прислонился к ней спиной и улыбнулся Дугласу Бонду.
— Вы уезжаете, мистер Бонд? — вежливо спросил я.
— Я прочитал в газетах, что вы закончили дело, лейтенант, — сказал он. — Великолепная работа, позвольте вас поздравить!.. Что касается меня, то мне больше нечего делать в Пайн-Сити. Возвращаюсь домой, в Вэйл-Хейтс.
Я подошел к кровати и взял конверт. На нем был штамп авиакомпании. Внутри я нашел билет до Чикаго.
— Вы делаете чертовский крюк, — заметил я.
Он слабо улыбнулся и не нашел, что ответить.
— Ну вы и тип, мистер Бонд, — сказал я. — Подумать только, я считал себя хамом, что осмелился говорить с вами о Лейле Кросс… А ваше любовное отчаяние — это что-то. Сыграно отменно.
— Я не понимаю, лейтенант.
— А я уверен, что прекрасно понимаете.
Он подобрал билет на самолет, который я бросил на кровать, и положил во внутренний карман пиджака.
— Вы извините меня, лейтенант, — сказал он, — но я спешу. Мне пора на самолет.
— Вы не знали точно, что сталось с Марлен? И бросились искать следы Лейлы?
— Не понимаю вас, лейтенант…
Он закрыл чемодан, взял его в руку и двинулся на меня.
— Извините, но мне нужно ехать, если я не хочу опоздать на самолет.
Я отстранил его ладонью. Он отступил, натолкнулся на кровать и упал, выронив чемодан.
Вдруг закрыл лицо руками и залился слезами.
— Вам следовало бы взять пример с другого бухгалтера, о котором я недавно узнал, — сказал я. — У него было невинное хобби — извлечение квадратных корней.
Это куда менее опасно, чем шантаж.
— Я не знал, — рыдал он, — что он ее убьет!
— Кто скомбинировал это дело? Вы или Марлен?
— Я. Я знал о существовании татуировки и об организованной поставке девушек. Также имел случай познакомиться с Лейлой Кросс. Я однажды пользовался услугами этой организации, и пришла Лейла…
— Даже бухгалтеры способны оценить качественный живой товар, не так ли?.. Расскажите мне о Марлен Кауфман.
— Мы встретились совершенно случайно и с первого взгляда потянулись друг к другу. Страсть захлестнула нас.
Но у нас не было будущего. Я не богат. У Марлен свои проблемы. Кауфман поклялся, что никогда не потребует развода и не даст развода сам, и денег не даст ни цента.
Безвыходная ситуация. Поразмыслив, я пришел к выводу, что клиентура Леннигана подбиралась, главным образом, в заведениях Кауфмана, в его отелях и барах. Вполне возможно, что Кауфман и Снэк Ленниган — одно и то же лицо. В сущности, последнее не так уж и важно: достаточно найти кого-то, кто согласится клятвенно подтвердить, что Кауфман и есть Ленниган. Я поговорил с Марлен, и она нашла идею потрясающей. Но посчитала, что нужно найти по крайней мере двух свидетелей, чтобы шантажировать Кауфмана. Она продала часть своих драгоценностей и нарядов и дала мне десять тысяч долларов. Я знал, что Лейла Кросс падка на деньги и сделает ради них все, что угодно. Я стал ее зондировать. Сначала она и слышать не хотела, но, когда я пообещал ей пять тысяч долларов за подписанное заявление, она согласилась. Я дал ей еще тысячу за то, что она уговорила Анжелу Маркой подписать такое же заявление, и Анжеле заплатил четыре тысячи долларов. Оба документа я отдал Марлен. Она обещала через три дня сообщить о результатах. Но мы уже не встретились.
Я закурил.
— Эти девушки знали, что Кауфман и Ленниган — одно и то же лицо?
— Они ничего не знали, — ответил Бонд. — Инструкции ведь им давала Ольга Кельнер.
— Так что же вы сделали после того, как Марлен не появилась?
— Я не знал, что делать, — с несчастным видом сказал он. — Я ждал четыре дня, потом позвонил Кауфману под видом лавочника и попросил разрешения поговорить с миссис Кауфман. Мне ответили, что она в Лос-Анджелесе, делает покупки. Я понял, что это не правда. Я подумал, что она могла встретиться с одной из этих девушек, и поехал к Лейле, но она уже исчезла. Бросился к Анжеле Маркой, там тоже никого. Тогда я все понял. Кауфман мог и убрать Марлен. Я тоже решил исчезнуть на тот случай, если Кауфман начнет доискиваться до сути и выйдет на меня. Сначала я поехал в Лос-Анджелес и обежал все отели в надежде все же найти Марлен, но, конечно, не нашел.
Потом приехал сюда. Искал Лейлу и Анжелу. Наконец обнаружил Лейлу в похоронном бюро. Я надеялся, она что-нибудь знает. Я позвонил ей, и мы встретились.
Лейла рассказала, что уехать ей посоветовала Ольга Кельнер, потому что Кауфман ее ищет. Но у меня было впечатление, что она кое о чем умалчивает. Поэтому я решил встретиться с ней еще раз, не зная, конечно, что она уже убита.
— Когда вы меня увидели, то сказали первое, что пришло в голову, — что вы жених Лейлы?
— Да, — согласился он.
— И вчера утром вы пришли ко мне, потому что были убеждены: Кауфман убил свою жену. Вы хотели пустить меня по его следу, чтобы я узнал, что сталось с Марлен?
