Она ждала моего ответа, и я кивнул.
— Ладно, — вздохнул я. — Где деньги?
— В моей комнате. Я сбегаю за ними и принесу видео.
— Видео?
— Покажу тебе мать, — нетерпеливо пояснила она. — Ты кто, частный детектив или…
По ее губам я понял, что она произнесла слово «говно». Еще немного, и я бы влепил ей пощечину.
— Все, беги скорее. Жду пять минут. Придешь, вместе уходим, а не придешь, уйду один.
— Что?! Что значит — приду или не приду? — заорала она. — Я там сижу и говорю со Шмитцбауэр о матери. Потом приходишь ты и устраиваешь скандал с Грегором. Чтобы никаких «придешь, не придешь»! Думаешь, я потаскушка какая-нибудь?
Боже, кто научил ее таким словечкам? От удивления я только раскрыл рот. Пришлось выдержать еще один взгляд этой негодницы, который означал: «Ты втравил меня в эту историю, вот и вытаскивай из нее». Потом она исчезла.
Я закурил сигарету, отплевываясь от дыма. Ну и клиентку я приобрел!
В следующий момент началось то, чего я больше всего боялся: захлопали двери, в коридоре загремели шаги, послышались дикие выкрики: «Они не могли далеко уйти», «Эта свинья от меня не уйдет», «Эй, какашка, мы здесь».
Они действительно были совсем рядом. Путь в коридор отрезан, а другого способа выйти из этого помещения нет. После тщетной попытки оторвать один из стульев от пола, чтобы разбить им окно, я оставил его в покое. Высота подоконника была не больше метра. Я натянул на голову пиджак, рукавами обмотал руки и, еще раз прислушавшись к приближающимся в коридоре шагам, взял разбег, выдвинул вперед плечо и ринулся на стекло.
Все продолжалось не более трех секунд: грохот, стук разбитого стекла, приземление на живот — лицом в грязь. Где-то рядом я услышал крики: «Быстрее сюда, он здесь» — и отполз на животе за багажник «мерседеса».
— Ты только посмотри, куда он пополз!
— Наш какашка настоящий Джеймс Бонд.
— Джеймс Бонд не оставляет за собой следов. Эй, какашка, не замарай нашу тачку.
— Эй, ты! Вылезай оттуда, спокойно потолкуем!
Из-за колеса машины я видел, как в проеме разбитого окна скалятся два типа. Их правые руки скрывал подоконник. Что они в них держали, было нетрудно догадаться.
Мне надо было выяснить, возможен ли мирный вариант. Не исключено, что Аренс послал их, чтобы договориться и купить меня. Стрельба была ему ни к чему. Стянув с себя измазанный грязью пиджак, я высунул его из-за колеса. Нет, мирный вариант исключался. То, что еще недавно служило мне одеждой, оказалось за считанные секунды продырявленной насквозь тряпкой, которая валялась на земле, наглядно демонстрируя, что именно бандиты понимали под «спокойно потолкуем».
Я поднял голову и понял, что из-за машины мне уже не выйти. Из окна открывался хороший обзор всей площадки перед домом. «Мерседес» был единственным укрытием, а после того, как я в панике расстрелял всю обойму в Грегора, в пистолете не осталось ни одной пули. Но парни этого не знали и явно не желали портить выстрелами свою новехонькую машину.
Я прополз вдоль защищенной стороны машины к дверце, которая была слегка приоткрыта, надеясь, что ключи там. Ползя на животе, я успел крикнуть:
— Вы же сказали, что хотите спокойно потолковать! Что-то не похоже на спокойный разговор! А мой пиджак! Пропал любимый пиджак, если вы вообще знаете, что такое пиджак.
— Эй ты, какашка, кончай болтать!
Я добрался до дверцы и увидел заламинированный портрет хорватского президента на болтающемся брелоке ключа зажигания.
Машина стояла примерно в трех метрах от входа в здание. Распашная дверь и коридор, ведущий от нее внутрь, казались мне чуть шире габаритов капота.
— В гробу мы видели твое поганое тряпье.
Входную дверь от комнаты для посетителей отделяли около десяти метров. Чтобы добежать до входа, им понадобятся три-четыре секунды, если не меньше. Правда, они могут выпрыгнуть из окна — тогда мне останется только отбиваться комьями грязи.
— Эй, парни, что дальше?
— Я же сказал, спокойно потолкуем.
— О чем?
Я осторожно дополз до водительского сиденья. Автоматическое управление.
— О том, что дальше делать.
Мне показалось, что кто-то из них тихо прыснул. Эти типы вели себя чертовски высокомерно, чувствуя свое превосходство. Если бы я начал пресмыкаться перед ними, клянчить, это бы лишний раз подтвердило их превосходство. Это был мой шанс.
— Вы серьезно?
— Серьезнее не бывает.
— Я хочу спокойно поговорить с Аренсом.
— С Аренсом? Почему нет? Можем к нему съездить.
Снова хихиканье.
— Но с одним условием.
— С каким еще условием?
— Что с этой минуты все будет тихо-мирно.
— Так и будет. Честное слово.
— О’кей. Тогда предлагаю встретиться у входа, без оружия.
Наступила пауза, один откашлялся, потом раздался голос того, кто только что говорил со мной.
— А почему бы тебе просто не вылезти из-за машины? Мы же договорились, что с этой минуты все будет тихо-мирно.
— Хочу убедиться в ваших мирных намерениях. Тогда мы будем на равных, и я буду видеть, где ваши пушки.
Я на секунду смолк, а потом продолжил в более примирительном тоне:
— Послушайте, парни, мне порядком надоела вся эта стрельба. Вообще-то моя работа — искать пропавших собачек и сбежавших мужей. Если честно, хочется поскорее покончить с этим делом. Предлагаю сесть вместе с Аренсом за стол и обсудить наши дела. У меня, кстати, есть информация, которая его заинтересует: об албанце и о планах полиции. У нас в Турции есть поговорка: «Если ты испачкал чей-то ковер, то должен настричь шерсти со своих баранов, чтобы хватило на новый». Понятно?
— Хорошая поговорка. А где твоя пушка?
— Я же сказал, что хочу говорить с вами.
— Ясно, стричь шерсть собираешься, а…
— Если принимаете мое предложение, бросаю пистолет к дверям — в знак доброй воли. А без пушки мне остается только бежать. Согласны?
— Согласны. Бросай пушку.
Тон его был настолько издевательским, что нетрудно было догадаться, как они там потешались надо мной. Но самым важным было то, что они не выпрыгнули из окна.
— О’кей. — Я поднял руку с пистолетом над крышей, и по нему не выстрелили. — Я верю вам.
— Всегда верь нам, какашка! Самое главное в жизни — доверие.
Я выпрямился, направив дуло разряженного пистолета в их сторону, и мы сквозь автомобиль поймали взгляд друг друга. Мои противники еле сдерживали смех.
Я показал пистолетом на дверь и сдержанно улыбнулся.
— Ну, до скорого. Значит, все тихо-мирно, да?
Они кивнули, и даже на этом расстоянии я видел, как их глаза сияли от предвкушения скорой расправы. Оставалось ждать, когда они выйдут к двери…
Я немного выждал, потом швырнул пушку в лужу грязи между «мерседесом» и входом. Глядя на окно, слышал, как у меня в ушах стучали молоточки. Они остановились и оглянулись назад. Конец, подумал я. Парни были молоды, сильны, явно неплохо экипированы, чтобы изрешетить меня, как мой пиджак. На их фоне я был стариком, к тому же лишенным оружия.
Две-три секунды мы стояли, вперившись взглядами друг в друга. Приди им сейчас в голову вспрыгнуть на подоконник и сигануть из окна, я даже не пытался бы бежать. Шанса спастись не было бы никакого. Вдруг один из них коротко кивнул в мою сторону, снова ухмыльнулся, дескать, как можно быть таким дураком, и в следующее мгновение оба исчезли из оконного проема.
Десять метров до двери. Это, как я подсчитал, займет у них три или четыре секунды. Я ринулся к рулю, повернул ключ зажигания и врубил рычаг автоматики на полный ход. Вместе с двигателем включилась и стереомагнитола, и из шести или восьми динамиков грянул хит в исполнении Джэннет Джексон. Увидев через стеклянную дверь бегущих через коридор двух бритоголовых, я до упора выжал педаль газа. Машина сделала резкий рывок, и у парней отвисли челюсти. Разумеется, у них и в мыслях не было расставаться со своими пушками, но, прежде чем они вскинули пистолеты, «мерседес» уже врезался в дверь. Им оставалось только бежать назад. Пока все шло по задуманному мной плану. Единственную проблему составляла ширина коридора. Примерно через три метра после двери он сужался, и машина уже не могла вписаться в этот проем. Однако стены были из гипса, а «мерседес» — везде «мерседес», так что других вариантов у меня не было. Когда я мчался через коридор, тесня бандитов впереди машины, за мной справа и слева сыпались обломки стенных панелей и куски пластмассовой обшивки. Все происходило под звуки песни Джэннет Джексон «Whoops now», и лучшего аккомпанемента я бы не мог пожелать. Пару раз бандиты отскакивали к дверям, но в этом доме с прикрученными к полу стульями и столами все двери были плотно заперты. В процессе гонки, хватаясь за ручки дверей, они потеряли свое оружие, что было для меня еще одной наградой.
