Мартин был спецом по таким делам. Если в визите Карло в Нью-Йорк был какой-то смысл, он это выяснит.
На следующее утро в десять часов я вошел в пресс-клуб и спросил официанта, не ждет ли кто-нибудь меня.
Он ответил, что в баре меня ждет один джентльмен. Сказано это было с интонацией, которая должна была дать мне понять, что слово «джентльмен» употреблено из вежливости.
Сарти сидел в углу, вертя в руках шляпу и уставившись пустыми глазами в противоположную стену.
Я пересадил его в более удобное кресло и сел рядом. У него была с собой кожаная папка, которую он держал у себя на коленях. Исходивший от него чесночный запах был столь сильным, что от него мог бы разжать руки и пойти ко дну потерпевший кораблекрушение моряк, вцепившийся в киль своего перевернутого вверх дном судна.
— Ну? Есть что-нибудь? — спросил я.
— Следуя вашим указаниям, — промолвил он, развязывая тесемки на своей папке, — я дал задание десяти своим помощникам выяснить прошлое синьорины Чалмерс. Я все еще жду их отчетов, но за это время мне и самому удалось получить нечто интересное из других источников. — Он почесал мочку уха, поерзал в кресле и продолжил: — Всегда есть вероятность, что в результате таких поисков будет пролит свет на какие-то малоприятные факты.
— Я имею представление о том, что вы собираетесь рассказать, — ответил я ему. — Я предупреждал вас, что это весьма конфиденциальное дело. Синьорина была дочерью очень влиятельного человека, и нам следует быть осторожными.
— Я об этом осведомлен, синьор. — Сарти приобрел еще более жалкий вид. — Вы должны осознавать, что лейтенант Карлотти движется в том же направлении, что и мы, и через непродолжительное время у него будет та же информация, что и у меня здесь. — Он похлопал по своей папке. — Если говорить точнее, эта информация окажется у него через три дня.
Я уставился на него:
— Как вы это узнали?
— Возможно, вам известно, что синьорина была наркоманкой? — спросил Сарти. — Ее отец назначил ей очень маленькое содержание, и ей нужны были соответствующие суммы денег, чтобы покупать наркотики. Мне очень неприятно это говорить, синьор, но для того, чтобы добыть деньги, она шантажировала тех мужчин, с которыми состояла в близких отношениях.
Я вдруг задумался, не обнаружил ли он, что я был одной из ее предполагаемых жертв.
— Я более или менее в курсе дела, — сказал я. — Вы не ответили на мой вопрос. Как вы узнали, что Карлотти…
— Если вы извините меня, синьор, — прервал меня Сарти, — я скоро к этому вернусь. В этой папке у меня список имен и адресов мужчин, от которых синьорина получала деньги. Я оставлю вам этот список для ознакомления. — Он задержал на мне взгляд, и меня прошиб пот. Теперь я был уверен, что мое имя тоже значится в списке.
— Где вы добыли эту информацию? — спросил я, доставая пачку сигарет и предлагая закурить ему.
— Нет, спасибо. Американские сигареты не курю, — сказал Сарти, наклоняя голову. — Если вы позволите…
Он достал пачку обычных итальянских сигарет и закурил.
— Я получил этот список от синьора Верони, частного детектива, который когда-то работал в полиции. Он берется только за особые и достаточно дорогие дела. Я, благодаря тому, что в моей организации больше сотрудников, иногда ему помогал. Зная, что вам сведения нужны срочно, я с ним связался. И он немедленно предоставил информацию, которая содержится в этой папке.
— А как он ее добыл? — спросил я, глядя на Сарти в упор.
— Он получил задание наблюдать за синьориной после ее прибытия в Рим. Он и двое его людей по очереди за ней следили. Они не выпускали ее из виду все время, пока она жила в Риме.
Это действительно меня шокировало.
— И они ездили за ней в Сорренто? — спросил я.
— Нет, у них не было таких инструкций. Верони получил указание наблюдать за ней, только пока она находится в Риме.
— А кто дал ему задание вести наблюдение?
Сарти печально улыбнулся:
— Этого я не могу вам сказать, синьор. Поймите: и то, что я вам уже сообщил, строго конфиденциально. Верони согласился помочь мне только потому, что мы с ним старые друзья, а также потому, что я делюсь с ним своими секретами и не придерживаю информацию.
— Если вы уже доверили мне свои секреты, — нетерпеливо заметил я, — то что мешает вам сказать, кто его нанимал?
Сарти пожал плечами:
— Ничто, синьор, за исключением того, что он мне этого не сообщил.
Я откинулся назад в кресле:
— Вы сказали, что Карлотти получит эту информацию через три дня. Откуда вам это известно?
— Верони собирается передать всю информацию лейтенанту. Именно я настоял на том, чтобы он ничего не сообщал до истечения этого срока.
— Но почему он должен передать эту информацию Карлотти?
— Потому что у него есть подозрения, что синьорина была убита, — скорбно заметил Сарти, — и он считает своей обязанностью передать лейтенанту эту информацию. Полиция помогает частному детективу, только если и он ей помогает.
— Почему вы ему сказали, чтобы он придержал эту информацию на три дня?
Он беспокойно заерзал:
— Если вы возьмете на себя труд ознакомиться с подготовленным мною докладом, то поймете причины, синьор. Вы мой клиент. Может оказаться, что вам захочется что-то предпринять. Можно сказать, что я позволил вам выиграть время.
Я попытался посмотреть ему в глаза, но мне это не удалось. Я выбросил свою сигарету и закурил другую.
— Мое имя тоже значится в этом списке, не так ли? — спросил я, стараясь говорить непринужденным тоном.
Он наклонил голову:
— Да, синьор, известно, что вы ездили в Неаполь в день ее смерти. Известно, что вы дважды были у нее дома ночью. Также известно, что она звонила вам в офис и спрашивала, не привезете ли вы ей фотопринадлежности, когда приедете в Сорренто, и в разговоре с вами она использовала имя миссис Дуглас Шерард. Верони принял меры, чтобы присоединиться к вашей телефонной линии.
Некоторое время я сидел недвижно.
— И Верони собирается передать эту информацию Карлотти?
Сарти посмотрел на меня так, как будто собирался закричать.
— Он считает это своим долгом, синьор. Кроме того, он знает, что у него будут большие неприятности в связи с сокрытием улик по делу об убийстве. Он может быть привлечен к ответственности как соучастник.
— Но, несмотря на все это, он собирается дать мне три дня?
— Я убедил его так поступить, синьор.
Если Карлотти узнает, что я Дуглас Шерард, ему даже не понадобится записка, которую я оставил для Хелен. Я не смогу из всего этого выпутаться, если в руках у Карлотти окажется доклад Верони.
— Может быть, вы возьмете на себя труд ознакомиться с докладом, синьор? — осведомился Сарти. — После этого, возможно, мы продолжим нашу беседу. Может быть, вы дадите мне какие-то инструкции.
Мне показалось, что в этих его словах таится некий зловещий смысл, но я не смог понять, в чем дело.
— Позвольте, я его посмотрю, — сказал я. — Если вы не спешите, вы можете подождать здесь. Дайте мне полчаса, ладно?
— Конечно, синьор, — произнес он, вынул из папки пачку бумаг и протянул их мне. — Я не спешу.
Я взял бумаги и, отойдя от него, прошел по коридору в бар. Благодаря тому что было воскресенье, мне в этот час удалось найти себе местечко.
Появился официант. Он бросил на меня обиженный взгляд, означавший, что сейчас не время, чтобы его беспокоить.
Я заказал двойное виски, взял стакан и сел за угловой столик. Виски немного успокоило мои трепещущие нервы, но не утихомирило страх.
Я прочитал двадцать с лишним страниц аккуратно отпечатанного текста. Он содержал список из пятнадцати имен: большинство из них были мне знакомы. Джузеппе Френзи возглавлял список. Мое имя стояло где-то в середине. Были указаны числа, когда Хелен проводила ночи с Френзи и с другими мужчинами, имена которых шли за именем Френзи. Это я пропустил и внимательно прочитал то, что касалось моих отношений с Хелен. Сарти не обманывал меня, когда говорил, что Верони и его люди ни на секунду не выпускали Хелен из виду. Каждая наша встреча была зафиксирована. После ознакомления с докладом мне стало совершенно ясно, что я должен был стать следующей жертвой ее шантажа.
Три дня!
Сумею ли я за это время переложить ответственность за убийство Хелен на Карло? Не мудрее ли будет пойти к Карлотти, выложить ему всю правду и вывести его на Карло? Но стоит ему только выслушать мой рассказ, как он придет к убеждению, что это я убил Хелен. Нет, этим путем идти ни в коем случае нельзя.
Затем мое внимание вдруг привлекло одно обстоятельство. В докладе Верони не было ни одного упоминания о Карло и Мире Сетти. Хелен должна была им хотя бы один раз позвонить. Это доказывал их телефон, записанный на стене в доме Хелен. Так почему же Карло и Мира не упомянуты в докладе?
