– Но не могу же я показаться ему в таком виде… – развел руками Вилли. – К чему такая спешка?
Феликс вошел вслед за ним в маленькую каморку со спертым воздухом, которую Вилли именовал своей комнатой.
– Тебе не о чем беспокоиться, – сказал Феликс, морщась от неприятного запаха. – Ну и вонь, как в свинарнике!
– Я не беспокоюсь, – сказал Вилли, снимая пиджак. Он повесил кобуру с револьвером на спинку стула и снял рубашку. Потом открыл кран над раковиной. – По крайней мере, босс ничего не имеет против меня? – Он через плечо бросил беспокойный взгляд на Феликса.
– Нет. Просто он хочет узнать, что произошло на вилле Триони, когда Лорелли вручала письмо.
Вилли даже подскочил, и мыло выскользнуло у него из рук.
«Ну и проныра наш старик! – подумал он, наклоняясь за мылом. – Ничего от него не скроется».
Феликс, не сводивший с него взгляда, увидел, как Вилли вздрогнул, и насторожился. Внезапно у него похолодела спина.
– Ты видел Лорелли? – спросил он, стараясь говорить небрежным тоном.
– Да, и видел, и слышал, – подтвердил Вилли, тщетно пытаясь погасить злобный огонек, вспыхнувший в его глазах. Он наклонился и стал намыливать плохо выбритые щеки.
– А она заметила тебя?
– Нет.
Вилли колебался. Должен ли он рассказывать Феликсу об услышанном? Ему не хотелось делать Феликса своим врагом. Им предстояло еще долго работать вместе после того, как Лорелли превратится лишь в воспоминание. Феликс, конечно же, не обрадуется, если Вилли сообщит новость Альскони, не доложив предварительно ему. В любом случае Феликс уже не сможет помешать ему сообщить обо всем старику. Альскони ждет, и Феликс не осмелится задержать его. Он не посмеет даже возразить. Рассудив таким образом, Вилли решил ввести Феликса в курс событий. Вместо одного спектакля будет два, решил он. Раз никакого риска нет, ему доставит огромное удовольствие увидеть рожу Феликса, когда тот узнает о предательстве своей подружки.
– Если бы она меня видела, – ухмыльнулся Вилли, – ее бы здесь уже не было.
Реакция Феликса была мгновенной, Вилли даже не успел схватиться за оружие.
– Что ты хочешь сказать? – прорычал Феликс, бледный от ярости и страха, сжимая горло Вилли.
Вилли попытался разжать пальцы Феликса. Лицо его побагровело, но стальные пальцы продолжали сжимать горло. Тут еще Феликс принялся трясти Вилли, и казалось, вот-вот его задушит.
– Что ты хочешь сказать? – снова повторил Феликс.
Вилли глотнул воздуха из последних сил.
– Отпусти меня… – прохрипел он. – Или я все расскажу боссу. Оставь меня в покое.
Феликс влепил ему увесистую затрещину. Хлопья белой пены отлетели от лица Вилли и повисли на стене.
– Почему бы ее здесь не было? – спросил он жестко. – Ну! Говори, или я вобью эти слова тебе в глотку.
– Она нас предала! – завопил Вилли, у которого от боли выступили слезы. – Она нас предала!
Феликс поднял кулак, но передумал. Его лицо исказилось от ужаса.
– Ты лжешь, скотина! – гневно проговорил он.
– Я все слышал, – заикаясь, проговорил Вилли. – Она сказала, что хочет удрать из организации. И просила денег. Сказала, что поможет Дону убежать, если они дадут ей двести пятьдесят тысяч долларов.
Феликс вспомнил слова Лорелли: «Мы должны уехать рано или поздно. Не надо ждать, пока полиция нападет на наш след. Мы должны уехать!» Бедная дурочка! Самоубийство. Он отошел от двери.
– Ты действительно слышал, как она это говорила?
Вилли поднес руку к щеке и вытер пену.
– Да. Ты не имел права набрасываться на меня.
– Заткнись! – отрезал Феликс. – Давай выкладывай все. И не вздумай что-нибудь скрыть.
Вилли рассказал ему о том, как он увидел Лорелли, как последовал за ней на виллу на случай, если у нее возникнут неприятности.
– Я сделал все, как ты мне велел, – говорил он плаксивым голосом. – В комнате было три человека: тот тип, которого мы упустили, толстяк, они называли его Черри, а также мисс Ригби. Она обещала сразу же отправиться в Нью-Йорк. А потом Лорелли объявила, что сообщит им то, о чем ее не просили говорить. Она заявила, что Миклем никогда не будет освобожден, а босс хочет выманить все его деньги. Она сказала, что поможет ему выбраться, если ей пообещают двести пятьдесят тысяч долларов.
– Они согласились? – спросил Феликс.
– Еще бы! Но я думаю, что ей этих денег не видать. Она сказала, что разработает план побега Миклема и придет к ним в четверг утром, чтобы показать схему сигнализации и рассказать об охране.
Феликс подался вперед. Пот струился по его лицу.
– Послушай, Вилли, если ты мне солгал, я тебя убью, – сказал он глухим, полным ярости голосом.
Вилли боязливо отодвинулся.
– Я сказал правду… – простонал он.
Феликс достал носовой платок и вытер лицо.
– Что они собираются делать? Предупредить полицию?
– Нет. Лорелли просила их не вмешивать в это дело полицию.
Феликс отошел от Вилли.
– Ты никому об этом не говорил?
– Нет.
– А Джакопо?
– Нет, конечно. Это его не касается.
Теперь, когда Феликс, казалось, оправился от шока, Вилли немного приободрился. Он взял бритву и принялся скоблить покрасневшие щеки.
– Надеюсь, старик будет доволен. Хочу попросить гонорар. Как ты думаешь, он не сможет мне отказать?
Феликс едва слушал его. Лорелли попалась! Альскони отправит ее к Энглеману. При этой мысли его затошнило. Внезапно он понял, до какой степени привязался к Лорелли. Это открытие его потрясло. А может быть, и ему конец? Альскони может не поверить, что он не замешан в предательстве Лорелли. И может даже подумать, что это Феликс заставил ее пойти на сделку с обитателями виллы Триони. Он бросил взгляд на улыбающегося Вилли. Уговорить его держать язык за зубами теперь невозможно, он это понимал. Вилли – негодяй, и доверять ему – безумие. Он, несмотря ни на что, все равно доложит Альскони. Если Феликс хочет спасти Лорелли, надо ликвидировать Вилли. Он ухватился за это решение. Это спасение.
Вытирая лицо грязной салфеткой, Вилли спросил:
– А что с ней будет? Думаешь, Энглеман ее раскромсает?
Феликс пожал плечами с притворным равнодушием.
– Не знаю, – сказал он, пытаясь говорить как можно грубее. – Да мне и наплевать, что с ней будет. Пусть получает то, что заслуживает.
Вилли облегченно вздохнул.
– Да, верно. Ничего не поделаешь… Думаю, мне стоит попросить старика, чтобы он дал мне немного. – Он открыл ящик и вытащил чистую рубашку. – На прошлой неделе во Флоренции я видел одну машину… Если бы старик раскошелился, можно ее купить.
– Я дам тебе кое-что, – сказал Феликс, как бы между прочим, подходя к тому месту, где висел револьвер Вилли. Он остановился, оказавшись между Вилли и оружием. – Особенно не настаивай, – сказал он. – Если босс ничего не предложит тебе, я замолвлю за тебя словечко.
Лицо Вилли озарилось.
– Правда? Вот это да! Пришло время и мне отхватить кусочек. Ведь я выполнил немало грязной работы.
Феликс заложил руки за спину, нащупал пальцами рукоятку револьвера и осторожно вытащил его из кобуры.
– Тебе лучше поторопиться, – сказал он. – Старик вообще тебе ничего не даст, если ты будешь долго копаться.
Вилли натянул на себя рубашку.
– Да, – согласился он, – я вожусь уже довольно долго.
Он повернулся к зеркалу и стал причесывать жирные редкие волосы. Вдруг Феликс шагнул вперед, и их взгляды встретились. У Вилли кровь застыла в жилах. Он увидел, как Феликс поднял руку, и открыл рот, чтобы закричать, но было поздно. Рукоятка револьвера обрушилась на его голову, и он рухнул как подкошенный, ударившись о край раковины. Его безжизненное тело с глухим стуком упало на пол.
Через десять минут после ухода Энглемана Дон разомкнул кольцо на ноге и встал. Он понимал, что рискует быть пойманным, но просто не мог больше оставаться в бездействии. При выходе из пещеры ему улыбнулась удача – его острый взгляд заметил металлический блеск на выступе стены. Дон вытащил зажигалку и высек огонь. При ближайшем рассмотрении металлический предмет оказался никелированным электрическим фонариком, оставленным тут на случай внезапной аварии со светом. Дон нажал на кнопку фонарика, и лампочка осветила дальнюю стену. Дон решил, что батарейки совсем новые, и двинулся по галерее, оставив в стороне зев еще одного коридора, и метров через пятьдесят оказался у бронированной двери, преградившей ему путь.
Возле двери находилась кнопка. Дон нажал на нее несколько раз, однако ничего не произошло. Озадаченный, он отступил на несколько шагов назад, чтобы осветить дверь сверху донизу фонариком. Она была плотно вделана в каменные стены, и можно было сколько угодно наваливаться на нее плечом, дверь не подалась бы и на полсантиметра. Дон вернулся в коридор, прошел по нему и остановился перед дверью, за которой были кабинет Энглемана и пульт управления, если верить Лорелли. Он нажал на кнопку, вмонтированную в стену. Раздался слабый щелчок, и дверь отворилась.
