– Ну, вот, ты снова говоришь, как моя бабушка, – сказал я.
Ирина задумалась. А потом произнесла:
– Конечно, все, что ты мне рассказал, похоже на правду. Скорее всего, так оно и было. Но как все это доказать?
– В том-то и дело, что никак, – ответил я. – Если Ярошевич не выживет и сам все не расскажет…
Она снова помолчала.
– Ты мне синяков понаделал, – вдруг сказала Ирина, глядя на свои руки.
– На теле Алениной должны быть синяки, – в задумчивости протянул я. – Как и на теле Ярошевича. Ведь «играли» они натурально. И все, что расскажет следователю Аленина, будет выглядеть реалистически. Никакая экспертиза не докопается…
– И что мы будем делать дальше? – посмотрела на меня Ирина как-то странновато.
– Надо подумать, – ответил я.
– А как насчет нашей игры? – спросила она.
– В смысле? – не понял я.
– Может, продолжим? – загадочно произнесла Ирина и вдруг, повалив меня на диван, впилась в мою шею долгим поцелуем, лихорадочно стягивая с меня джинсы…
Против подобной игры я не возражал.
Глава 12. Мы с Ириной – главные свидетели, или Я в качестве допрашиваемого
Меня разбудил звонок в дверь. Я посмотрел на часы: половина одиннадцатого. Уже и не утро, а скорее день. Хорошо же мы сегодня поспали. Хотя после наших ночных игр это и немудрено… Ирка спала. Я осторожно, чтобы не разбудить ее, поднялся, надел штаны и потопал открывать.
– Здравствуйте, – ответил на мой удивленный взгляд капитан полиции и представился: – Участковый уполномоченный капитан Кондрашов. Вы Русаков Аристарх Африканович?
– Да, это я, – сказал я.
– Вам повестка на допрос, – сказал участковый уполномоченный.
– Спасибо огромное, – душевно улыбнулся я участковому Кондрашову. – А то я уж и не знал, чем мне сегодня заняться.
– Ну вот, значит, будет чем, – не менее душевно улыбнулся мне участковый уполномоченный.
– А в качестве кого меня вызывают? – поинтересовался я. – В качестве свидетеля или подозреваемого?
– Там все написано, – еще шире улыбнулся капитан полиции. – Пока в качестве свидетеля.
– Пока? – посмотрел я на участкового, но тот промолчал. – Надеюсь, после допроса меня не переквалифицируют из свидетеля в подозреваемые? – поинтересовался я.
– Это как вы себя покажете, – ласково ответил мне участковый. Оказывается, душевные люди в полиции не редкость. – По крайней мере, теперь я вас, Аристарх Африканович, буду иметь в виду.
– В виду чего? – мягко спросил я.
– Не чего, а кого, – поправил капитан полиции. – Я буду иметь вас в виду, как человека, которого срочно вызывают на допрос в Главное следственное управление.
– Имейте, – разрешил я. И радушно добавил: – Заходите, если что…
– Непременно, – ответил капитан Кондрашов.
– Мне нужно где-то расписаться? – спросил я.
– Да, вот тут, – ткнул пальцем на заранее поставленную галочку участковый и подал мне шариковую ручку.
Я черкнул свою подпись и вернул ручку капитану. Кондрашов поблагодарил и отбыл. Я закрыл дверь и прочитал:
ПОВЕСТКА о вызове на допрос
В соответствии со ст. 188 УПК РФ Вам надлежит прибыть…
Далее шла дата – сегодняшнее число, время – 16.00, адрес, куда мне «надлежало прибыть» и к кому: «старшему следователю Главного следственного управления СК РФ по г. Москве подполковнику юстиции Попенченко В.З. для допроса в качестве свидетеля». Слово «свидетеля» было подчеркнуто. При себе мне надлежало иметь паспорт, а в случае неявки на допрос «в указанный срок без уважительных причин на основании ст. 113 УПК РФ» меня могли подвергнуть приводу или оштрафовать согласно «ст. 118 УПК РФ». Ни то, ни другое мне было как-то без надобности. Да и причины не явиться к Попенченко В.З. для дачи показаний у меня отсутствовали.
Примерно через час, когда мы с Ириной только что позавтракали и она, как настоящая хозяйка, мыла на кухне посуду, мне позвонили на сотовый. Номер был мне незнаком, но я все же ответил. Оказывается, это звонил мой знакомый подполковник В.З. Попенченко.
– Здравствуйте, – ответил я на его приветствие. – Слушаю вас, товарищ В.З. Попенченко.
– Вы получили мою повестку? – сурово поинтересовался подполковник.
– Так точно, – ответил я.
– Уважительных причин, чтобы не явиться на допрос, у вас не имеется, надеюсь? – продолжал допытываться старший следователь Главного следственного управления.
– Никак нет, – ответил я. – В указанное в повестке время я намерен предстать перед вашими очами в абсолютно натуральном виде.
– Это хорошо, – промолвил Попенченко. – А скажите, случайно где-то поблизости от вас нет Ирины Альбертовны Пиктиримовой?
– Находится, – чуть помедлив, ответил я. – Только не совсем рядом: она на кухне моет посуду.
Подполковник хмыкнул, а потом произнес:
– Будьте так добры, позовите ее к телефону.
– Минуту, – ответил я и прошел на кухню, где девушка громыхала посудой: – Ира, это тебя.
– Кто? – посмотрела она на меня вопросительно.
– Подполковник юстиции Вэ Зэ Попенченко, – ответил я и передал ей трубку.
– Да? – сказала в мобильник Ирина. – Нет… Дома только мама. Нет… Да… Хорошо, я буду…
Она передала мне трубку:
– Меня тоже вызывают на допрос, – сказала она.
– На сколько? – спросил я.
– На три часа, – ответила она.
– Ну, а меня на четыре, – сказал я. – Так что поедем вместе. Оно как-то веселее.
Через минуту зазвонил сотовый Ирины.
– Да, мам, – ответила она. – Да, я знаю… Мне позвонили… Нет, ничего не случилось… Нет… Говорю же тебе, ничего не случилось, просто мы оказались свидетелями одного происшествия… Кто мы? – Ира мельком взглянула на меня, – я и еще один человек… Да, мужчина… Нет, он хороший… Да… Нет, ты его не знаешь… Да все хорошо, не беспокойся… Да, буду дома вечером… Часиков в семь-восемь… – Ирина снова взглянула на меня и добавила: – Может, чуть позже… Да, буду… Где я сейчас? Сейчас я у подруги… У Светланы… Да, готовлюсь к экзаменам вместе с ней… Да, все хорошо… Да говорю же, все нормально… Пока…
Ирка нажала на кнопку отбоя и надула щеки:
– Уф-ф-ф…
– Мама звонила? – невинно поинтересовался я.
– Ага, – кивнула Ирина. – Ей принесли повестку, и она перепугалась.
– Понятно.
– Чем займемся до трех часов? – поинтересовалась девушка.
– Может, погуляем? – предложил я. – Сходим в Александровский сад. Это совсем рядом с Главным следственным управлением. Потом перекусим и к товарищу Попенченко.
– Давай, – согласилась Ирина.
И мы пошли гулять…
Ирина вышла от Попенченко минут через сорок.
– Ну как? – спросил я.
Девушка пожала плечами:
– Все нормально.
– Что он спрашивал? – задал я дурацкий вопрос. И получил заслуженный ответ:
– Все.
– Подождешь меня? – спросил я.
– Конечно, – ответила Ирина и села на стул рядом со мной.
– Гражданин Русаков, входите, – раздался из-за двери кабинета Попенченко голос.
Я вошел.
– Присаживайтесь, – указал мне на стул возле стола В.З. Попенченко.
– Спасибо, – вежливо ответил я. И сел на стул.
– Ну что, начнем? – посмотрел на меня старший следователь Главного следственного управления по городу Москве.
– Как скажете, – ответил я.
– Ваше имя? – начал допрос подполковник, ведя протокол.
– Русаков Аристарх Африканович, – ответил я.
ПОПЕНЧЕНКО. Год и место рождения?
РУСАКОВ. Тысяча девятьсот восемьдесят шестой, город Москва.
ПОПЕНЧЕНКО. Род занятий?
РУСАКОВ. Телевизионный корреспондент и ведущий программ телеканала «Авокадо».
ПОПЕНЧЕНКО (перестав записывать). Скажите, а что это за название такое – «Авокадо»? Вроде солидная телекомпания у вас, и вдруг такое не очень понятное название…
РУСАКОВ. Название вполне понятное… Его придумал наш шеф. А зовется наш телеканал «Авокадо» потому, что наши передачи, как и сам этот фрукт, экзотически вкусны, что важно для восприятия, полезны для ориентации в жизненном пространстве и тонизируют, то есть не дают расслабиться в гонке за удовольствиями и достатком, дабы вас не обошли на повороте завистники и конкуренты…
ПОПЕНЧЕНКО. Ясно. (Снова принявшись записывать за мной.) Скажите, как давно вы знакомы с актрисой Натальей Валерьевной Алениной?
РУСАКОВ. Знаком не более недели.
ПОПЕНЧЕНКО. А точнее?
РУСАКОВ. Я познакомился с Натальей Алениной пять дней назад.
ПОПЕНЧЕНКО. Как произошло ваше знакомство?
РУСАКОВ. С разрешения руководства нашего телеканала я веду журналистское расследование убийства продюсера Марка Лисянского, и в связи с этим возникла необходимость побеседовать с теперешней женой продюсера Лисянского Натальей Валерьевной Алениной.
ПОПЕНЧЕНКО. Скажите, Русаков, как понимать ваши слова: «с разрешения руководства нашего телеканала»? Значит ли это, что сначала вы проявили личную инициативу заняться расследованием убийства продюсера Лисянского, а уж потом руководство вашего телеканала дало вам разрешение продолжать заниматься этим делом?
