Последний рывок сквозь неторопливую вечернюю толпу — и я внутри, в вестибюле. Никого. Дверь лифта уже закрывалась. Я кинулся к нему. Но даже ладонь не успел просунуть. Лифт пошел вверх.
Прыгая через три ступеньки, я взлетел по лестнице к себе на этаж и на какие-то секунды опередил лифт. Его дверь в этот момент как раз начала открываться. Оттуда выходила Трэйси. Я зажал ей рот, втолкнул в лифт, и мы снова поехали на первый.
— Извини за грубость, — сказал я, отнимая ладонь от ее лица. — Объясню все попозже. Дай отдышаться. — Я пыхтел как марафонец.
Лифт остановился. Трэйси я велел ждать в холле, а сам выглянул на улицу. Через полминуты с Бродвея на Третью вывернула машина Сэмсона. Сэмсон и Пресс. Мой «кадиллак» он наверняка заметил. Значит, все нормально. Оба вышли, а я выскочил на дорогу и замахал им.
Сэм с Прессом пришли за мной в вестибюль. Здесь я прежде всего обратился к Трэйси:
— Тебя видели. Времени в обрез. Слушай, что надо сделать. Поднимаешься в мой офис, стучишься и говоришь: «Мистер Скотт. Шелл… это я, Трэйси. Откройте, пожалуйста». После этого сразу отходишь в сторону и ждешь. Ждешь, пока не позову. Как только я приглашу тебя в квартиру, внимательно за мной следи. И когда я задам вопрос, ответишь: «Да, это тот самый человек».
Затем я начал объяснять Сэму и Прессу:
— Она стучится, уходит, и мы, Сэм, выставляем впереди себя вот эту гадину. Ты понял, Пресс? — Я старался говорить тихо, но угрозу он почувствовал и испугался, чего я и добивался. — А я посмотрю, правильно ли ты понял. Пикнешь лишнего — продырявлю башку. — Это была не шутка. — Потом, Сэм, мы заходим. Пистолет наготове. И все. Вечеринка закончена. Дело закрыто. Конец представления. А теперь вперед!
Больше мы не останавливались и ни о чем не говорили. Перед дверью офиса встала одна Трэйси. Мы все — сбоку. Она оглянулась, я кивком подбодрил ее, и она постучала.
— Мистер Скотт… Шелл… это я, Трэйси, впустите меня.
Трэйси снова оглянулась, я приложил палец к губам и кивнул в сторону лифта. Она отошла. Сэм вытолкнул Пресса и поставил прямо перед входом. Я встал рядом. Мы ждали.
Внезапно дверь распахнулась, и низкий грубый голос воскликнул:
— Уолтер! Какого черта ты здесь?..
Я пихнул Пресса в спину и вслед за ним шагнул в комнату, Сэмсон с револьвером в руке не отставал ни на шаг.
При виде нежданных гостей жирная физиономия Мэгги превратилась в застывший бараний холодец. Она ничегошеньки не понимала. Вертела своей огромной башкой то в мою сторону, то в сторону Пресса, а блестящий револьвер сиротливо выставлялся из бессильно опустившегося кулака.
Разинув рот, Мэгги переводила взгляд с меня на Сэма и обратно, а я тем временем взял из ее лапищи револьвер и сказал:
— Привет, кошечка. Праздник окончен.
Она моргнула раза два или три, и только тогда у нее в башке что-то заработало.
— Подонок! Грязный ублюдок! — Далее следовала вся нецензурная брань, которую она знала. — У тебя же против меня ничего нет.
Пока Сэмсон устанавливал их с Прессом рядышком у стены, я решил ее немного урезонить:
— На тебя, Мэгги, у нас всего хватит. А для начала скажи-ка нам, какие у тебя отношения с главой № 10 Кодекса о здоровье и безопасности граждан штата Калифорния?
Сэмсон моментально обернулся, чтобы проверить, не шучу ли я. Но лицо Мэгги выражало скорее недоумение, чем испуг. Я продолжал:
— Этот раздел Кодекса, миссис Риморс, больше известен как Акт о борьбе с наркотиками. И первое, что мы предъявим, — это обвинение в хранении наркосодержащих веществ, что уже само по себе является уголовным преступлением и влечет за собой несколько лет тюрьмы. Но остается и многое другое, как-то: сокрытие украденного имущества, покушение на убийство, еще кое-что. Но для нас хватит и одной маленькой соломинки. Она-то и сломает тебе хребет, Мэгги. Это соучастие в убийстве Джорджии Мартин. Конечно, красавица, ты сама ее не убивала, но ты наняла Сипелей — выродков, готовых родную мать вздернуть. Но для суда это то же самое, как если б ты застрелила ее из собственного пистолета.
Мэгги хрипло прокашлялась и сплюнула на пол:
— Не докажешь, дешевка.
— Мэгги, — возразил я, — здесь не «Эль Кучильо», Полы здесь моют. То, что ты здесь стоишь, для моего пола уже оскорбление. Теперь я вижу, что ты еще более гнусная тварь, чем я думал. Ты и этот не очень, как оказалось, праведный Нарда. Только вначале он тебе был знаком как Уолтер Пресс. И знакомство ваше было вовсе не шапочным.
Мэгги скосила глаза на Пресса, оглядела его с ног до головы и снова посмотрела на меня:
— О чем ты болтаешь. Мак? Я в жизни его не видела.
— О, как интересно! А кого ж тогда, если не этого Уолтера, ты назвала Уолтером, когда этот самый Уолтер только что стоял в дверях?
Мэгги упрямо насупилась.
Подошел Сэмсон:
— Что еще за хранение наркотиков, Шелл? У нас уже есть убийство.
— Есть не только убийство, но и наркотики. И работали они по-крупному. Проворачивали будь здоров. Общество Ревнителей Истины Внутреннего Мира, чудо-пророк Нарда, гипнотизирующие лекции, утренние службы — все это не более чем помпезное прикрытие для перекачки наркотиков.
Мясистая физиономия Мэгги обмякла, она придвинула к себе самый большой в офисе стул и села.
— Все кончено, Мэгги. Надеюсь, понимаешь, что тебе грозит. А сейчас, Сэм, — я обратился к нему, — прошу немного послушать, а потом сказать свое мнение. И ты, Мэгги, тоже почисти уши и слушай. Хотя ответ ты уже знаешь. Ты и Нарда.
Я говорил, повернувшись к Сэмсону, но знал, что и Мэгги и Пресс не пропустят ни слова.
— Помнишь, я рассказывал про первый ночной визит к Нарде? Я тогда прикинулся Фрэнсисом Джойном и после заутрени зашел к Нарде поболтать. Я сидел на полу. А он стоял. И я смотрел на него снизу вверх. Что-то такое было у меня в голове, туман какой-то, но я тогда не придал значения. Нарда снизу смотрелся как великан, но я встал, и оказалось, что он не такой уж и высокий. Ну да ладно. Я сидел на полу, и вошли близнецы. Оба с оружием. Один сразу начал палить и очень аккуратненько прострелил мне плащ. А я таких парней с оружием сильно уважаю. Но слушай, Сэм, я их совсем не испугался. Оказывается, я могу быть храбрым, как лев. Понял, Сэм? И я их начал подкалывать. Какой я смелый и так далее. Тогда один Сипель бьет меня вот сюда. — Я дотронулся до все еще не спавшей опухоли. — Бьет дулом пистолета. А мне хоть бы что. Пустяк. От такого пустяка я полетел вверх тормашками, но боли никакой. Я их подкалываю дальше, подымаюсь на ноги. Так с ними круто разговариваю, что сам себя не узнаю. Это еще не все, слушай дальше. Они ведут меня на Алоха-стрит. Туда, где ты нашел того, которого я убил. Запирают вместе с Трэйси. А я ничего не делаю, ничего не предпринимаю. И пока я ничего не предпринимаю, приносят какое-то жаркое. Я не ел часов двенадцать или больше, все время на ногах и бегом, но я, оказывается, не голоден. Я хожу там по комнате, бросаюсь на стены, а два раза даже вставал у двери и ждал, когда кто-нибудь из них войдет. Я готов был разорвать их на куски, перегрызть глотку. А в комнате там тяжеленный стул, я мог бы бить им как молотом, но я о нем даже не подумал. В мозгах что-то крутится и крутится, будто кто-то снова и снова запускает колесо рулетки, но выпадают неизменно одни двойные нули. Мне тогда казалось, что я справлюсь с ними голыми руками. Понял, Сэм, какое у меня было состояние? А потом я присел, зевнул разочек и проспал как младенец часов десять или одиннадцать. А сны, Сэм! Боже, какие сны я видел! О них я расскажу отдельно, как-нибудь потом. Но я проснулся, и все стало нормально, и мы выбрались. — Тут я прервался и глубоко вздохнул. — Смекай же, Сэм. Догадайся, не ошибешься.
Сэм невозмутимо достал из кармана большую спичку, зажег ее и поднес к кончику зажатой в зубах сигары. Затянувшись, он посмотрел на Мэгги, потом на Пресса, вынул сигару изо рта и сказал:
— Допинг для дурачков.
— Именно, Сэм! Допинг. Это был наркотик. И если ты немного пошаришь по закуткам «Эль Кучильо» и подвалам Нардиного храма, доказательства сами выплывут.
Говоря это, я внимательно следил за реакцией Мэгги. До сих пор она смотрела в пол, но после последней фразы подняла голову и так и впилась в меня своими глазками. Пресс тоже.
— Что, Мэгги, спинка зачесалась? Жарко стало? — Я засмеялся. — Ничего, я тебе баньку устрою. Все для этого готово.
Снова повернувшись к Сэмсону, я продолжал:
— Какое-то время я подозревал, что наркотик в сигаретах. Помнишь, я дал тебе одну? Но ты ответил, что марихуаной там не пахнет, и моя первая догадка лопнула. Но со второго раза я все-таки решил задачку. О, Сэм, сначала для меня это было как фантазия, причуда, прихоть воображения, но потом…
Переведя взгляд на Пресса, я нараспев, подражая его голосу, затянул:
— Внемлите же мне. Подобно Иисусу Христу, давшему ученикам своим еду и питье, я, Нарда, призываю вас к себе и делаю то же самое… — Я наклонился к нему. — Ты подлый вонючий подонок! Знаешь, Сэм, я выпил то, что они давали, и съел эту печенинку. То есть они меня накормили, чем хотели. Я был в библиотеке, Сэм. Специально читал про наркотики. Их можно запросто принимать как таблетки. И не надо тыкать вены. Работает почти так же, но с небольшой задержкой. Нормальный здоровый мужик типа меня особого кайфа не получит, морфий там или что. Но после нескольких раз, Сэм… Ну, что ты об этом думаешь?
