– Посмотрим, – сказал я. – Давай отпустим женщин. А мину ты повесишь мне на шею. Какая тебе разница, кого держать в заложниках?
– Ты что, спятил? – удивился Олег. – Большая разница! Этих баб я совсем не знаю. Мне на них, грубо говоря, плевать. Я бы не стал на тебя надевать эту штуку, мало ли что случится...
– Тебе было бы меня жалко? – удивленно спросил я. – Так, что ли?
– Жалко, не жалко... Все-таки давно знакомы. Работали вместе. Я же тебя поэтому и попросил приехать. Чтобы ты помог мне. Ты ведь не будешь мне вредить.
– Почему это ты так думаешь?
– Все по той же причине. Ты мне не чужой человек. Ты же меня знаешь, Костя...
Олег пристально посмотрел на меня, и я почувствовал тяжесть этого взгляда, почувствовал давящую силу, заключенную в нем.
Я отрицательно покачал головой и сказал:
– Нет, я тебя совсем не знаю.
И это было правдой. К этому моменту я уже около двадцати минут находился внутри обменного пункта, и этого было достаточно, чтобы собраться с мыслями. Мое пробуждение от поднятого Максом сумасшедшего трезвона, моя поездка сюда на заднем сиденье машины – все это происходило слишком быстро. Я не думал: «Почему Олег сделал это?» Я думал по-другому: «Олег взял заложников. Что мне надо делать теперь?»
А теперь мы сидели друг напротив друга, я смотрел на оружие в его руке, на пульт управления взрывными устройствами, с помощью которого он хотел разорвать на куски двух совершенно незнакомых женщин... И он еще говорил: «Ты меня знаешь». Это подразумевало, что для меня не должно было быть неожиданностью ничего из случившегося. Это подразумевало, что от Олега следовало такого ожидать. И это делало меня его невольным союзником – ведь я знал Олега, здоровался с ним, выпивал вместе с ним, смеялся его шуткам... Я знал его?
Ничего подобного.
– А с чего вдруг ты решил заняться этим бизнесом? – спросил я.
– Вот это ты правильно подметил! – довольно кивнул Олег. – Это бизнес. Это способ зарабатывания денег. Я же не влез в обменный пункт только для того, чтобы кого-то убить. Нет, я просто хочу, чтобы мне заплатили деньги. И я уйду. А бабы – это моя гарантия.
– Ты уже об этом говорил. Давно тебе пришла в голову эта идея?
– Недавно. Но у меня было достаточно времени, чтобы подготовиться. Эти мины – мое производство. Пришлось почитать книжки, поговорить с опытными людьми... Но я сам все сделал. Работал без помощников. Помощники слишком дорого стоят в таких делах.
– А зачем тебе деньги? Что ты с ними будешь делать?
– Ну ты как ребенок, право! – изумился Олег. – Зачем деньги. Ну ты спросил.
– Просто раньше за тобой не водилось привычки зарабатывать деньги таким образом. Раньше ты ходил на работу и все такое...
– Дурак раньше был, – признался Олег. – Горбатился, горбатился... А счастья нет. И денег нет. И так меня все это затрахало – жена, сын-придурок, работа с девяти до шести за двести баксов в месяц... Надоело. Я решил: один раз надо напрячься, но чтобы потом всю оставшуюся жизнь можно было лежать на песочке где-нибудь в тропиках... Пить холодное пиво и гладить по загорелой попе мулатку. Вот я и напрягся. Кстати, спроси, как там насчет денег? Мне кажется, уже пора.
– Мы набрали около четырехсот тысяч, – проговорил мне в ухо голос банкира. – И вряд ли сможем собрать больше. По крайней мере, до утра.
– Четыреста тысяч, – сказал я Олегу.
Он посмотрел на часы, потом на заложниц... Что-то там происходило в его мозгу, какие-то решения принимались. Я видел знакомое лицо, я видел знакомую одежду на его теле, но я и представить не мог, что творится сейчас в его голове. Это был незнакомый мне человек с незнакомыми мыслями. Чужак.
И еще я подумал о словах Олега: «Этих баб я совсем не знаю... А с тобой мы вместе работали». Забавная логика. Олег считал, что, поскольку мы с ним знакомы, я должен действовать в его интересах, а не в интересах насмерть перепуганных беспомощных женщин. Их жизнями он мог легко пожертвовать. Что касается моей...
Вероятно, он испытывал бы потом некоторое сожаление. Секунды на три, не больше.
– Так, – сказал Олег. – По-моему, пора действовать. Уже достаточно стемнело. Большую сумму они не соберут, они лишь смогут придумать больше ловушек для меня. Надо сваливать. Согласен? – Он вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами. – Согласен, – сделал вывод Олег. – Молчание знак согласия. Тогда свяжи руки вон той толстой... Проволока на полу.
Я поднял моток черной толстой проволоки и подошел к женщине в коричневой блузке, той самой, у которой мина висела на шее. Очевидно, «пояс» не подошел к ее талии. Женщина протянула руки и терпеливо ждала, пока я закончу обматывать запястья проволокой. Она не смотрела на меня, она уставила глаза в пол. От нее пахло потом и трудноопределимым запахом... Который, вероятно, был запахом страха.
– Теперь скажи ментам, что ты сейчас выйдешь за деньгами, – приказал Олег. – Пусть поставят сумку у крыльца. Ты выйдешь первым и возьмешь сумку. Потом выйду я и обе мои подруги. И мы быстро пойдем к моей машине. Я оставил ее тут неподалеку. Пусть никто даже не думает дергаться. И пусть перестанут светить на крыльцо.
– Хорошо, – кивнул я и пересказал полковнику все условия. – А у машины ты отпустишь женщин? – спросил я Олега.
– Еще чего! Мы поедем вместе. Ты будешь вести машину, потому что мои руки заняты. Когда отъедем на безопасное расстояние, я сначала высажу женщин. Пульт останется у меня, и я смогу взорвать мины даже за полкилометра – поэтому никакой погони за мной быть не должно. А потом я высажу и тебя.
– Ты хорошо продумал свой бизнес, – сказал я.
– Ну, – Олег расплылся в улыбке. – Ты же знаешь, я никогда не был дураком!
– Ты уедешь один? Жену и сына брать не будешь?
– Они у меня уже вот где сидят, – Олег провел дулом пистолета по горлу. – Я только счастлив буду бросить их здесь.
– Ты начнешь новую жизнь...
– Вот именно, – решительно сказал Олег. – И я начну ее, чего бы это мне ни стоило. – Он положил пистолет на пол, взял автомат за ремень и накинул себе на плечо. Потом снова взял пистолет. – Скажи ментам, что при любой попытке дернуться в мою сторону я отпущу предохранитель, и мало им не покажется! Пусть стоят по стойке «смирно». А командовать парадом буду я.
– Костя, – прошуршал в динамике голос банкира, – сумка стоит у крыльца. Никто не будет пытаться вас задержать. Выходите спокойно... Никто не хочет осложнений.
– Никто не хочет осложнений, – повторил я Олегу. Тот улыбнулся.
– Вот как они запели... Им страшно. Они чувствуют, что во мне есть сила. Я, один, заставил всю эту шушеру играть по моим правилам! Вот она, жизнь! – в глазах Олега заплясали дьявольские огоньки. – Господи, как же я раньше до такого не додумался?!
На этот вопрос никто не ответил. Я думал о другом, а у Господа, вероятно, есть заботы и поважнее, чем отвечать на вопросы человека, долгие годы сдерживавшего в своей душе демонов, а потом позволившего им вырваться и устроить полномасштабную вакханалию.
Олег оглядел комнату, где просидел последние несколько часов, – ровный бежевый цвет краски на стенах, аккуратно расставленная мебель, окна, занавешенные изнутри и зарешеченные снаружи... Здесь было то, что называется сухим протокольным словом «порядок». Было до появления самого Олега, который взорвал порядок, еще не отпуская предохранитель. Испуганные заплаканные женщины со связанными руками, обрывки проволоки на полу, гильзы – это уже не было порядком. Это были симптомы опасного заболевания.
– Ну вот, – сказал Олег, морща лоб. – Сваливаем, что ли?
В его голосе слышалось сомнение. Здесь, внутри обменного пункта, он привык чувствовать себя в относительной безопасности. Отсюда он диктовал свои условия. Здесь он был царем и Богом.
Выйти на улицу и пройти пару сотен метров под прицелами двух десятков милиционеров – перед таким опытом стоило помедлить и бросить на комнату прощальный взгляд.
И в этом взгляде было кое-что еще, кроме прощания и сожаления.
– Хм, – сказал Олег, глядя на бронежилет. – Я забыл про эту штуку. Мне стоит ее надеть, но... – Он подозрительно посмотрел на меня. – Но у меня заняты руки. И пожалуй, я не решусь попросить тебя подержать пульт или пистолет, пока переодеваюсь.
Я пожал плечами. Кажется, Олег начал понимать, что мои симпатии к нему весьма ограничены.
– А бронежилет мне нужен, – продолжал он рассуждать вслух. – Ладно, попробуем так...
Он положил пистолет в карман брюк, а освободившейся рукой поднял с пола бронежилет. Потом он стал пытаться одеться с помощью только одной руки. Я боялся, что Олег окажется не слишком ловким, отпустит кнопку на пульте и... И мы все останемся в этой комнатке. А цвет стен уже не будет радовать глаз.
Но Олег справился. Он оказался способным парнем.
– Вот и все, – довольно произнес он, вновь беря пистолет в правую руку. – Можем начинать движение. Девочки, я понимаю, что у вас слегка затекли ноги, но идти придется быстро.
