Если он поторопится, то застанет Миранду в баре до ухода.
Ах, Миранда. Идеальная женщина. На пару лет старше Красавчика, крашеная блондинка. У нее все было чики-поки. Жила в небольшом коттедже за баром. Она была мягкой, теплой и нежной, причем в меру, без глупостей. Она делала по утрам завтрак, штопала его носки и не доставала его каждую секунду.
Он снова улыбнулся.
Какой же он был сволочью. Именно так он всем и говорил:
— Да, я сволочь, и что?
В былые времена его назвали бы наглецом, невежей, пройдохой, о таких «героях» написано много книг, но сейчас, в конце двадцатого века, он был просто сволочью.
Он был сам себе хозяин, сам черт ему не брат, и одевался соответственно. Только в черное. Все было черное, от байкерских ботинок до родной кожаной куртки «Харлей Дэвидсон» и футболки с «Ганз'н'Роузес».[51] Мужчина в черном, с длинными черными волосами и в черных летных очках — он всегда носил их, никогда не снимал. Будь то день или ночь, очки всегда были на нем. Исключение он делал только для любовных дел. Тогда он их снимал. Женщинам это нравилось.
Красавчик вышел в морозную ночь. Ночью в очках было мало что видно, и ему пришлось их приподнять, чтобы найти свой «лэндровер». Он забрался в машину и посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Выглядел он отлично и чувствовал себя отлично. Еще два-три дня, и он свалит из этой дыры восвояси богатым человеком.
Красавчик завел машину.
Да уж. Богатеньким пижоном.
Да, блин, прошла куча времени, с тех пор как он был «основным» в Ноттингемском университете. Чувак со связями, самый крупный дилер в общаге.
Красавчик.
Его называли Красавчиком с юности, и он действительно был красив: старый добрый байроновский тип. Приближаясь к тридцати годам, он очень боялся разжиреть, но спасибо наркотикам. Ему только нельзя было много пить, нет ничего противнее толстой задницы в кожаных штанах. Но он выглядел отлично. Сильным и опасным. Байкер из преисподней — хотя байкером он не был. Слишком много друзей разбилось на мотоциклах, и он не хотел рисковать. С него хватало крутого имиджа. Это само по себе оказывало желаемый эффект на окружающих. Страх и уважение. Ему нравилось не спеша, развязно заходить в бар и знать, что все люди смотрят на него и боятся. А еще лучше было, когда он вместе с Нодди с ревом разъезжал по уэльским окрестностям в «лэндровере» с припрятанными под сиденьями ружьями. Словно кадры из «Безумного Макса».[52]
Красавчик и Нодди отвечали за эту часть операции. Потом они будут контролировать и продажу, но главное было — обеспечить, чтобы все шло, как надо. В этой глуши, конечно, их никто не домогался. Именно поэтому Доктор выбрал эту часть Англии. Они проводили время на ферме, совершенствуясь в бросании ножей. Бросание ножей и стрельба из самострела. Они уже совсем неплохо овладели самострелом. Их главной целью было — подбить чайку. Нодди подобрался к одной очень близко, задел крыло, но большего им не удалось. Они даже пару раз выбирались пострелять из дробовиков, но потом им запретили. Док отчитал их, сказал, что не хрена вести себя как глупым щенкам. У Дока была лицензия на оружие, но он не хотел привлекать лишнее внимание, рисковать, что кто-то может приехать и начать разнюхивать.
Так что им оставался только самострел и ножи.
Красавчик засунул в магнитолу кассету с «Нирваной».[53] Сначала было тихо, но потом тишина взорвалась громкой музыкой, и он стал подпевать:
— Да, да, да, да, да…
Мать их. Все шло как по маслу. Но если эти типы начнут рыскать вокруг, то могут все испортить. Впрочем, у него были соображения на их счет.
Он добрался до бара «Виноградная Гроздь» около десяти. Только двое посетителей оглянулось, когда он вошел. К нему здесь привыкли.
Нодди сидел у барной стойки, перед ним стояла непочатая пинта пива, а Миранда обслуживала другого клиента. Она наклонялась через стойку, демонстрируя свою большую грудь.
— Все в порядке? — спросил Нодди с сильным западным акцентом, когда Красавчик скользнул на табурет рядом с ним.
— Да. — Красавчик улыбнулся Солдату. Нодди улыбнулся в ответ, зная, у кого он был.
Красавчик обратился к Миранде:
— Пинту «Лэндлорда», дорогуша.
Нодди любил армейское снаряжение, камуфляж, сетки, банданы, грубые ботинки, всякие ремешки. Нечто среднее между Рэмбо и южно-американским бойцом. Вот почему Красавчик называл его Солдатом или Солдатиком. У них у всех были клички, как у гангстеров. Что ж, обывателями их и впрямь не назовешь.
— Здесь кое-кто был, — сказал Солдат. — Расскажи ему, Миранда.
— Два чувака заходили, — ответила она.
— Да, я знаю, — сказал Красавчик. — Один лысый, другой седой.
— Верно. Откуда ты знаешь?
— Они повсюду рыскают. Ты им что-нибудь сказала?
— Нет. — Миранда протянула ему его кружку. — Но я взяла у них их адрес. — Она улыбнулась.
— Замечательно.
— Я не просто «куколка». Я сказала, что свяжусь с ними, если что-нибудь услышу.
— Где они остановились?
— Пансион «Пенпарк», что на Эбериствис-роуд.
— Я знаю, где это. Скажи-ка, у этого лысого длинные волосы сзади и по бокам?
— Да. Просто ужасная стрижка.
— Он пузатый? С длинными худыми ногами?
— Да, точно. Ты его знаешь, да?
— Наверное. Это брат Чеса. Нас предупредили, что он может появиться и разыскивать его. Тот, что с ним, должно быть, Дэннис Пайк.
Миранда отошла к другому концу бара обслужить клиента.
— Их, наверное, следует припугнуть, — сказал Красавчик.
— Правильно, — ответил Нодди. — Я не прочь немного поразмяться. С этой работкой сойдешь с ума от скуки.
— Но нам следует быть очень осторожными, — заметил Красавчик. — Все будет готово через пару дней, и нам совсем не нужно, чтобы кто-нибудь все испортил.
Нодди хмуро посмотрел на пиво.
— Я знал, что будут проблемы, когда нарисовался этот чертов лондонец.
— Я всегда считал его позером, — ответил Красавчик. — Корчил из себя крутого… и вдруг прикатил сюда с этим чертовым трупом.
Нодди усмехнулся и покачал головой:
— Черт его побери! Псих. Знаешь, нам нужно было избавиться от него еще тогда. Нам нельзя светиться.
— Какого хрена! Через два дня нас здесь не будет. Загоним порошок, отметим Новый год, и я свалю. Куда подальше.
— По-прежнему метишь в Таиланд? — спросил Нодди.
— Да. Устроюсь в хижине на побережье с какой-нибудь малолетней шлюхой в качестве личной рабыни. А что ты будешь делать?
— Я подумал наведаться в Штаты, поколесить по Майами или Малибу, а может, махну на Гавайи, займусь серфингом.
Миранда снова подошла к ним. Она склонилась к ребятам, ее буфера почти вывалились из блузки.
— Ты останешься на ночь, Красавчик?
— Не знаю. Мы должны сначала кое с чем разобраться. Зависит от того, сколько это займет времени. Оставь ключ под ковриком.
— Хорошо, но, если освободишься слишком поздно, не беспокой меня. Я немного устала.
— Может, заскочу утром, быстренько перепихнемся перед работой, а?
— Заслушаться можно, сволочь языкастая.
— Другой я тебе и не нужен. Я — твоя порция остренького.
Миранда посмотрела на него, легкая улыбка заиграла у нее на губах.
— Ты просто большой ребенок, Красавчик, — сказала она и взъерошила ему волосы.
— Все очень вкусно, миссис Джей. — Ноэль похлопал себя по животу.
— Очень рада, что вам понравилось. — Миссис Джонс собрала их тарелки. — Очень приятно, когда есть для кого готовить. Может, вы захотите выпить по рюмочке в гостиной? У меня есть бренди. И виски, если хотите.
— О, вот это я называю гостеприимством, — ответил Ноэль, вставая из-за стола.
— Я разожгла там камин. Надеюсь, гостиная вам покажется уютной.
— Великолепно.
Ноэль и Пайк вышли из столовой и, пройдя через холл, вошли в гостиную. Они устроились в креслах с цветочным рисунком, стоявших по обе стороны от камина, и стали слушать мерное потрескивание поленьев и ровное тиканье красивых часов на каминной полке.
Ноэль вытянул ноги:
— Я смог бы привыкнуть к такой жизни.
— Даже если нам улыбнется удача, то привыкнуть мы все равно не успеем, — заметил Пайк. — Как только разберемся с Паттерсоном, сразу рванем домой.
— Если только мы его найдем.
— Понаблюдаем за той бензоколонкой. Он может вернуться.
— Шанс весьма слабый, — ответил Ноэль, ковыряясь в зубах.
— Это единственный шанс, который у нас есть на данный момент, — сказал Пайк.
Вошла миссис Джонс, неся поднос с бутылками и тремя хрустальными стаканами.
— Что будете пить, джентльмены?
— Я, пожалуй, виски, — ответил Ноэль.
— Да, — согласился Пайк, — виски как раз кстати.
— Что ж, я составлю вам компанию.
Миссис Джонс щедро разлила виски по стаканам и протянула их гостям.
