— А вы? — спросил я.
— И моя жизнь. — Она произнесла это с полнейшей убежденностью. — Моя жизнь подошла к концу.
Большая мухобойка не дает достаточно света, чтобы судить о красоте женщины. Но когда Миранда посмотрела на меня, сомнений у меня не возникло. Не скажу, что она была хорошенькой или похожей на беззащитного милого котенка, какой представилась мне, когда выступала на сцене кафе «Кактус». Я увидел на ее лице вполне подходившее ей спокойное упрямство, благодаря которому она казалась старше, чем при ярком освещении.
— А вы… — Я замолчал.
Мне хотелось спросить у Миранды, живет ли она в чистенькой красно-синей спальне или та комната является лишь музеем ее детства. Однако мне не удалось сформулировать вопрос так, чтобы он не звучал осуждающе. Как выяснилось, я мог не продолжать — Миранда поняла, о чем я подумал.
— Да, — кивнула она. — Боюсь, что да. У Брента просто не было выбора. Ну а в моем случае это просто лень.
Существовали и другие причины, но я не мог продолжать расспросы, не проявив агрессивности.
— И почему же нет выбора у Брента? — спросил я.
— Отсутствие медицинской страховки. Медицинские счета Марлы были огромными. Если бы Брент попытался найти работу, она не могла бы рассчитывать на программу государственной помощи неимущим. Им приходилось оставаться безработными. Они владели лишь этим маленьким сараем — так решил отец. Марла дала согласие за них обоих. Брент предпочел бы остаться на улице. Он очень гордый.
Я попытался связать слово «гордость» с Брентом. Для этого потребовались заметные усилия.
Из кухни послышался долгий и громкий смех Уиллиса Дэниелса. Тот прощался с последними уходящими гостями.
— Так зачем вы меня пригласили? — снова спросил я.
Миранда посмотрела на свои руки.
— Когда мы находились в моей спальне… вы не поняли.
— Похоже, не понял. Я решил, что вы просите, чтобы я увез отсюда Эллисон.
Свет фар последнего пикапа удалялся по Серра-роуд. Как только машина свернула на РР22, из кухни послышался грохот, словно кто-то колотил тростью по стойке, полной стаканов. Уиллис Дэниелс произнес несколько непристойных ругательств, и наступила тишина.
— Нет, — ответила Миранда, которая не отреагировала на шум и просто продолжала наш разговор. — Я хотела, чтобы вы увезли отсюда меня. И плевать, куда именно.
Я вел «ФВ» слишком быстро, преодолевая повороты РР22 на скорости пятьдесят миль в час.
Ветер свистел вокруг, дул сзади, растрепал волосы Миранды, темные пряди устремились вперед, словно отчаянно мечтали покинуть Булверде раньше, чем ее лицо. Она не делала попыток привести их в порядок.
В сотне ярдах за нами лениво следовал автомобиль с включенными фарами.
— Вы знаете, как добраться до офиса Леса? — спросила Миранда так тихо, что я едва слышал ее сквозь шум ветра.
— Конечно.
Мы решили, что я отвезу ее в викторианский дом на Монте-Виста, в котором находилось агентство, и там она сможет провести ночь. Миранда знала, где хранились запасные ключи. Она сказала, что у Леса есть комната для гостей на втором этаже, предназначенная для приезжих артистов, и она думает, что тот не станет возражать, если она там останется.
Я не сомневался, что Лес не станет возражать.
Вскоре она сжала мое плечо рукой, которая показалась мне ужасно горячей из-за прохладного ветра.
— Благодарю вас. Вы в порядке?
— Конечно. Немного побаливает челюсть.
Миранда опустила руку.
— Я рада, что удар достался вам.
— Почему?
— Некоторое время мне казалось, что вы Супермен, который швыряет людей на пивные бочки и приносит круассаны и пистолеты женщинам, попавшим в беду.
Я покачал головой.
— И я ношу красное белье. Хотите взглянуть?
Она улыбнулась.
— Может быть, в другой раз.
Мы сделали еще один поворот. Фары следующей за нами машины вырвали из темноты кусок леса. Между кедрами двигались едва различимые коричневые призраки — олени, лисицы, опоссумы. Свет фар исчез и появился снова, нас по-прежнему разделяло сто ярдов.
Когда мы свернули на юг, на I-10, фары последовали за нами. Впереди, над Сан-Антонио, сияли облака.
Мы все еще находились в округе Авалон, когда фары стали приближаться.
— Самое время, — сказал я.
— Что? — спросила Миранда.
Я сбросил скорость до сорока миль, и фары начали приближаться быстрее, потом вновь отстали. Тогда я опять сбросил скорость.
Наконец они сдались. Красный свет замигал на крыше машины, взывала сирена. Это был черный «Форд Фестива».
— Что… — начала Миранда.
— Скорее всего, ничего, — ответил я.
— Сколько бутылок пива вы выпили? — нервно спросила Миранда.
Мы съехали на обочину.
Я посмотрел в зеркало заднего вида. К нашей машине со стороны пассажирской двери подходил какой-то тип, похожий на небритого орангутанга. У него была бледная кожа, жесткие черты лица и маленький пучок оранжевых волос на макушке. Одной рукой он держал возле уха фонарик, другая спряталась под мятым коричневым пиджаком спортивного покроя.
С моей стороны приближался кряжистый блондин в бирюзовой рубашке поло и брюках. У него на поясе висел пистолет. Оба вели себя осторожно и оставались рядом с машиной.
— Уф, — сказал я. — Не думаю, что у них есть индикаторная трубка.
Они осветили «ФВ» с расстояния в пять футов. Блондин подошел к моему окну.
При других обстоятельствах я бы сказал, что у него дружелюбное и открытое лицо — крупные черты, красный нос, жесткие усы, широкий лоб без морщин, на котором остался след от шляпы. «Старина Бубба». Отличная компания, если ты намерен выпить пива. Но не сейчас, когда тот светил фонариком мне в глаза, его левая рука лежала на рукояти пистолета, а на лице появилось подозрительное выражение.
— Как поживаете? — сказал я.
Бубба нахмурился еще сильнее.
Парень с оранжевыми волосами подошел к Миранде и бросил на нее почти презрительный взгляд.
— Мисс Дэниелс?
Миранда удивилась, но вовремя вспомнила нужное имя.
— Привет, Элджин. Как дела? Как Карен?
Я посмотрел на Буббу.
— Элджин — это его кодовое имя?
— Заткнись, сэр.
Сэр. Классно. Вежливый обыск.
Элджин почесал пучок волос, отошел от окна Миранды, но тут же вернулся. Он выглядел смущенным. Бедняга рассчитывал приятно провести время — вечер полицейской жестокости. Два против одного. И никаких тебе леди. Никто не знает твоего имени. Нет, такого варианта развития событий сценарий не предусматривал.
— Почему бы вам не выйти из машины, мадам?
Миранда посмотрела на меня, рассчитывая на совет. Я улыбнулся. Она повернулась к Элджину и попыталась одарить его такой же улыбкой.
— Конечно, Элджин. Надеюсь, не произошло ничего плохого.
Элджин помог ей выйти из машины, снова посветил мне фонариком в глаза, затем провел лучом по заднему сиденью.
— Что в футляре? — спросил он.
Стоявший рядом со мной Бубба посмотрел назад и вздохнул.
— Гитара, Элджин. А ты что подумал? — и, взглянув на меня, заявил: — Покажите мне права и бумаги на машину, сэр.
— А разве вы, парни, не должны предъявить мне сначала ваши документы?
Бубба смотрел сквозь меня.
— Бумаги.
— Очень медленно, — добавил Элджин.
Я прекрасно знал, что будет дальше, и потянулся к бардачку, стараясь держать руки так, чтобы они находились в луче фонарика.
Когда мои пальцы находились в нескольких дюймах от цели, Элджин громко выругался, вытащил девятимиллиметровую пушку и завопил:
— Пистолет!
Бубба отреагировал мгновенно. На счет «один» он засунул полуавтоматический пистолет мне в ухо, а другой рукой обхватил меня за шею. На счет «пять» меня выволокли из машины и швырнули на асфальт. Один мой глаз ничего не видел, другой различал лишь размытые вспышки света. Что-то большое и тяжелое пыталось пробурить отверстие у меня между лопаток. Наверное, колено Буббы. Еще несколько секунд ушло у него на то, чтобы довольно надежно зафиксировать сустав моей правой руки. Однако ему следовало нажимать немного ближе к локтю, чтобы уж наверняка. Я решил не сообщать ему об этом.
В таком положении мы находились с минуту, возможно, меньше. Я не видел и не слышал Миранды, но периодически Элджин повторял:
— Пожалуйста, оставайтесь на месте, мадам. — Он сделал вид, что обыскивает бардачок.
Прошло немного времени, и тепло и влага с асфальта просочилось сквозь мою футболку. Наверное, несколько камушков попало в мою левую ноздрю, челюсть снова начала пульсировать от боли. И еще у меня возникло ощущение, что кто-то пытается свернуть мне шею при помощи огромной открывалки для пива.
— Эй, Фрэнк.
— Нашел? — осведомился Бубба-Фрэнк.
— Да, — сказал Элджин.
