— Багаж?
— У тех, кто платит вперед, не бывает никаких чемоданов. Вы что, думаете, что у нас тут дом моделей? Сюда приходят с бумажными пакетами. Этому малому надо было найти место, где можно по-быстрому перепихнуться, только и всего. Но одет он был так, словно явился с государственного приема.
— Опиши-ка мне его.
— Я не разглядываю своих постояльцев, мистер. Вот вас я запомню по разговору. Вам это надо?
— Не разводи здесь дерьмо, дружище. Где журнал регистрации?
— Черт подери, да я и так помню его имя. Петерсон, вот как он записался. Ньюарк, Нью-Джерси. Слушайте, что за...
— Дай телефон.
— Платный телефон на стене.
Я поглядел на него в упор, и секунды через три он сдался и протянул мне аппарат. Пришлось набирать общий полицейский номер, но в конце концов мне удалось связаться с Тобано.
— Я нашел Маркхама, сержант, — сказал ему я. — Он мертв.
Целую минуту я выслушивал ответ, потом проговорил:
— Успокойся. Он уже остыл и окоченел. У меня есть алиби на каждую минуту сегодняшнего дня. На твоем месте я связался бы с Греком. Может, ему повезло чуть больше.
В итоге Тобано все-таки сумел взять себя в руки и успокоился, но раздражение не исчезло.
— Не двигайся с места, пока мы не прибудем, понятно?
— Не очень, дружище. Считай, что звонок анонимный. Я с тобой позднее свяжусь. Кстати, ты получил результаты проверки отпечатков?
— Получил, — отрезал Тобано и бросил трубку.
Ночной портье отвлекся наконец от своей газетенки, и теперь безрезультатно пытался прикурить сигарету. Руки у него дрожали, губы тряслись. Я вернул ему телефон и зажег для него спичку.
— Рекомендую не подниматься наверх, мистер. Сиди где сидишь, пока не приедет черный воронок. И расскажи копам все, что знаешь.
Он изо всех сил затянулся, закашлялся и кивнул:
— Если тот парень вернется...
— Он не вернется, — оборвал я его.
* * *
Сосиски с блинчиками никак не желали лезть в горло Ли. На столе перед ним лежал выпуск «Ньюс», где на первой полосе под заголовком «Таинственные убийства» красовались простреленные тела Брайди Грека и Маркхама. Статья содержала смутные намеки на то, что это не простые разборки, и взгляд Ли словно приклеился к этому листку бумаги. Оба были убиты из пушки 22-го калибра, и почерк был похожий, только вот Брайди пытался удрать, поэтому понадобилось целых четыре выстрела, чтобы завалить его окончательно. Последний пришелся в затылок, видно, парень пытался выскочить из окна на пожарную лестницу. Так его и нашли — полусвесившимся с подоконника.
В итоге Ли сдался, раздраженно отпихнул тарелку и попытался проглотить немного кофе, но и тут потерпел полное фиаско: руки его дрожали так сильно, что весь кофе оказался на рубашке.
— Расслабься, старина, — сказал я.
— Ха, расслабься! Легко сказать!
— Не вижу причин для волнений.
Ли прекратил размазывать кофе по рубашке и поднял на меня глаза.
— На твоем месте я давно бы наложил в штаны со страху. Да как ты можешь сидеть здесь вот так!
— Посмотрим на положительные стороны этого дела. Двое уродов убиты. Преимущество потеряно.
— Почему, Дог? Черт, если они охотились за тобой...
— Вот тебе наглядный пример. Получаешь задание, пытаешься выполнить его и тем самым занимаешь очередь на тот свет. Каждый киллер должен заучить это правило назубок.
— Дог...
Я знал, чего он добивается, и покачал головой:
— Не спрашивай меня, малыш. Начиная с этого момента я больше не собираюсь ни с кем сближаться, так что вероятность того, что кто-то снова попытается провести фокус с ванной, сводится к минимуму. Кроме того, если это не сработало в первый раз, то вторично рисковать они не станут, предпримут прямое нападение. Конечно, я организовал для вас с Шарон охрану, но это так, на всякий случай, потому что я могу отдать руку на отсечение, что теперь они пойдут в лобовую.
Ли нетерпеливо водил костяшками пальцев по краю стола.
— Черт побери, Дог... но почему? Почему все это?
— Просто кто-то решил, что я имею некоторое отношение к ситуации, с которой на самом деле совершенно никак не связан.
Ли поджал губы и кивнул, тупо уставившись в одну точку:
— Ладно. Еще одно. Тебе когда-нибудь приходилось сталкиваться хоть с чем-нибудь подобным?
— Всю дорогу, — ответил я.
— Знаешь, Дог, я понял это, как только открыл ту проклятущую сумку. Не просто понял, почуял, унюхал, ощутил на вкус. И не я один. Все окружающие тоже почувствовали что-то неладное, только вот они никак не поймут, что именно. Вспомни, нам же необязательно было видеть фрицев, чтобы знать, что они прячутся за краем облака или летят на нас против солнца. Своего рода интуиция. Вот и теперь то же самое. Дог, неприятности ходят за тобой по пятам. Куда ты — туда они. С фрицами дело даже лучше обстояло, перед нами было целое небо — маневрируй, не хочу. А с тобой — все равно что отправиться на бомбежку, когда ты теряешь все преимущества, и вот фрицы могут прихлопнуть тебя, словно муху, потому что они набрали скорость и высоту, а ты из кожи вон лезешь, пытаясь как можно тщательнее прицелиться в пузатый локомотив.
Без тебя все было так легко, так мило. Жизнь походила на бесконечный праздник, кругом шутки, улыбки, смех и совсем немного трудностей, так, чтобы не заскучать. Завалить кого-то в постель — да с радостью! Но никто никого не заваливал из пушки. А потом ты решил, что к тому портфелю ты обязательно должен добавить эти чертовы десять кусков, и настало время «Титаника». Хренов корабль начал тонуть, но никто ничего не замечает. Все продолжают есть, пить и веселиться, а когда придет время, то окажется, что лодок на всех не хватает, а если кто и попирует, так это акулы.
— Ты слишком много думаешь, — сказал я.
— А что случится с твоей маленькой куколкой, дружище? Ты и ее наизнанку вывернул.
Я хотел было что-то вставить, но Ли отмахнулся:
— Черт возьми, старина, только не надо полоскать мне мозги. В этом городе ничего ни от кого не скроешь. Стоило тебе поглядеть на малышку, как она растаяла, словно лед на солнце, и запела совсем по-другому. Она же везде таскается за тобой. Что произойдет, если они попытаются искупать ее в ванне?
— Она под охраной.
— Чудесно! Просто великолепно! В какие милые игры ты играешь, старина Дог! И ради чего? Какого хрена ты добиваешься, Дог?
Я бросил окурок в кофейную чашку и задумчиво глядел, как он плавает и медленно намокает.
— Я все время твержу об этом, но, похоже, никто мне не верит. Мне ничего не надо. Только мои десять кусков, и все.
— А если они так и не поверят?
— Тогда им придется поверить, но боюсь, что доказательства будут довольно жестокими.
* * *
Последующие газетные выпуски содержали развернутую информацию о Маркхаме и Брайди Греке. Один из репортеров заявил, что по своим каналам ему удалось раскопать, будто эти двое были наемными убийцами и работали на мафию, и уже в шестичасовых новостях информация была подтверждена. Последние ссылались на достоверные заокеанские источники и, более того, связали их с операцией Турка в Европе. Одно из СМИ ухитрилось взять интервью у самого Турка, но тот заявил, что он — честный бизнесмен, занимается только законными делами, и гневно отрицал всякие грязные инсинуации. Аналитики упомянули о подозрительном убийстве наркокурьера в пригороде Марселя и о том фуроре, который в определенных кругах был вызван предположительным перехватом многомиллионной партии героина, и конечно же не преминули намекнуть на связь между всеми этими событиями.
Ал Де Веччио раздраженно хлопнул ладонью по новенькому цветному телевизору и выключил его.
— Теперь нам все известно, — сказал он.
— Теперь тебе ничего не известно.
— Я сегодня звонил кое-куда, — как бы между прочим бросил Ал, вставая с дивана, чтобы налить себе еще пива, и бросил взгляд на мое отражение в зеркале бара. — Удалось наконец-то достать одного шефа полиции на юге Испании, который согласился поболтать со мной немного, конечно, не без рекомендации с определенной стороны.
— И что?
— Был у них один загадочный тип, которого все называли El Lobo. Постоянно мутил воду тут и там. Никому неизвестно, кто он такой на самом деле, и редко кому удавалось увидеться с ним. Так вот, один из тех, кто знал его в лицо, утверждает, будто он погиб в холмах на окраине того самого городка на юге Испании.
— И что? — отхлебнул я пива, ожидая продолжения.
— По всему видно, этот El Lobo находил особое удовольствие вторгаться в сферу деятельности другой загадочной фигуры, известной как Ле Флер. Фактически ему удавалось это настолько хорошо, что он шаг за шагом взбирался на самый верх по крутой лестнице наркобизнеса.
— Чего о нем волноваться, если он умер?
— Потому что тела никто не видел, зато его почерк до сих пор чувствуется во всем.
— Это проблемы полиции, — пожал я плечами.
