— Потому что тела никто не видел, зато его почерк до сих пор чувствуется во всем.
— Это проблемы полиции, — пожал я плечами.
Ал обернулся, подошел ко мне и посмотрел прямо в глаза:
— Я бы так не сказал. Полиция по одну сторону баррикад, а эти чертовы организации — по другую. У копов руки связаны. У тех других — вообще никаких тормозов. У них есть деньги, люди, и они прекрасно знают, как навязать свои правила игры. Им абсолютно наплевать на то, кто стоит у них на пути. И они не считают, что Е1 Lobo мертв.
— Давай ближе к делу, Ал.
— Это уже не первый раз, когда я задумываюсь над тем, как похоже это имя El Lobo... Волк... с твоим. Скажи мне, друг мой, не называл ли кто-нибудь тебя Пес?
— Бывало, и похуже звали.
Он покачал головой и уперся в меня взглядом, молча дожидаясь ответа на свой вопрос. Я кивнул.
— Брось, Ал, — добавил я. — А чего еще ожидать человеку с таким именем, как мое?
— Ладно, Дог... об одном прошу: не ври мне на этот раз. Есть кое-какие вещи, на которые кроме меня способны лишь единицы. Одна из них — точно определить, врет человек или нет. Ты... был ли ты тем самым El Lobo?
На этот раз настала моя очередь просверлить его взглядом:
— Не-а. Жаль разочаровывать тебя.
В наступившей тишине стало отчетливо слышно громкое тиканье настенных часов. Прошло немало времени, прежде чем Ал натянуто улыбнулся и отхлебнул пива.
— Ладно, Дог, я тебе верю, — проговорил он.
— Рад, что хоть кто-то верит мне.
Он снова уселся на диван, с облегчением откинулся на спинку и скрестил ноги.
— Сегодня я также поболтал с Роландом Холландом. Наш старинный друг неплохо устроился.
— Умный малый, ничего не скажешь.
— Одно время вы были очень близки, не так ли?
— Ну, мы ведь вместе летали, — ответил я. — Да ты и сам знал его не хуже меня.
Ал кивнул, докончил пиво и встал еще за одним.
— Забавно, что он, как и ты, уволился в Европе.
— Ему тоже дома ничего не светило. Так зачем было возвращаться?
Ал дернул за кольцо на банке с пивом и стал быстро глотать пену, пока та не пролилась.
— Ролли всегда был человеком науки, — вытер он рот. — Настоящий бриллиант, обладал огромным потенциалом.
Я понял, к чему он клонит:
— Поэтому он и остался в Европе. Именно там после войны открывались безграничные возможности. И если ты наблюдал за ним, то и сам прекрасно знаешь, что Ролли не допустил не единой ошибки, ни разу не оступился. Вот теперь и возглавляет несколько крупных предприятий. Черт, да теперь даже члены правительства советуются с ним, прежде чем предпринять какие-нибудь мало-мальски серьезные шаги!
— Он когда-нибудь консультировался с тобой, Дог?
— Конечно, — засмеялся я. — Кто еще, по-твоему, может быть мозговым центром всего этого научного бизнеса?
Ал хмыкнул и снова хлебнул пивка.
— Не ты, это уж точно, — сказал он. — Ты и считать-то толком никогда не умел.
— Тогда откуда такой интерес к Холланду?
— Да оттуда, малыш Догги, что Роланд Холланд, похоже, считает тебя величайшим из живущих на свете, а похвала из уст такого человека многого стоит, особенно если сопоставить все факты, включая необъяснимый источник твоего сказочного богатства, плюс то, что при звуке твоего имени люди в определенных кругах теряют дар речи, не забудем и тот факт, что ты стал мишенью двух профессиональных киллеров, кроме того, уж больно хорошо ты разбираешься в тонкостях наркобизнеса.
— Выходит, я большая загадка. Прямо сфинкс какой-то.
— Никакая ты не загадка, ты — чирей на заднице, и ты пугаешь меня.
— Ты разузнал о том, что я просил?
Ал поставил пиво на полированную поверхность стола и стал рисовать круги мокрым дном банки.
— Получил некоторую информацию, даже не задавая никаких вопросов. Две довольно важные группировки не присутствовали на нашей последней встрече, и это не могло не броситься в глаза. Из этого и еще из пары-другой случайно услышанных мной телефонных разговоров, да еще из-за того, каким тоном эти разговоры велись, я пришел к выводу, что данные группировки впали в немилость по причине никуда не годной подготовки операции. И пока они не найдут нужных ответов на поставленные вопросы... и пропавший товар, ситуация будет развиваться не в их пользу. Дело может даже дойти до тазиков с цементом и все такое.
— А ты умеешь делать выводы.
— Это мой бизнес, старина. На том и держусь.
— И кому же досталось на орехи?
— Слышал о братьях Гвидо?
— Разве они не промышляли рэкетом в аэропортах и прибрежной зоне?
— С тех пор ребятки далеко продвинулись, — сказал Ал и снова одарил меня своим тяжелым взглядом. — Что-то больно хорошо ты осведомлен, особенно для парня, который так долго отсутствовал.
— В Европе тоже есть газеты, и они без ума от сенсационных преступлений в Америке. Раскладывают по полочкам и высасывают все, что могут.
— Братья Гвидо занялись наркотой. Госдепартамент и сенат США провели две тщательные проверки, но убрались ни с чем. Ни один из них ни разу не оступился. Прикрылись вполне законными делами и творят что хотят.
— Если они такие хорошие, тогда откуда такое недовольство со стороны их друзей?
— Неплохой вопрос, — сказал Ал. — Я бы сказал, все из-за их прошлого. Ходят слухи, что в свое время они разводили шуры-муры за спиной организации. Одним словом, подворовывали. Тогда они еще не совсем встали на ноги, кроме того, на определенном уровне подобное частенько практикуется, поэтому организация и не стала поднимать шума: сохранить мир и покой гораздо важнее. Однако теперь им припомнили старые грешки, и в свете последних событий это очень дурно пахнет. Ребята думают, что такого рода дельце — лучший и самый быстрый способ достичь желаемого. Это и раньше случалось, во времена пивных королей, например. И никто не желает допускать ничего подобного в наши дни. Наркотики можно доставлять маленькими партиями, каждая из которых приносит миллионные доходы, их легко перевозить, легко хранить, легко распространять, и стоит какому-нибудь умному исполнителю заполучить достаточный стартовый капитал, он, не напрягаясь, сможет построить собственную организацию.
— Мне казалось, братья Гвидо не настолько глупы, — сказал я.
— Может, и нет. И теперь они из кожи вон лезут, пытаясь это доказать. Не хотелось бы мне попасть под перекрестный огонь.
— А ты и не попадешь, Ал.
Он улыбнулся и перестал возить мокрой банкой по столу.
— Дог... мне, конечно, наплевать, но любопытство не то что гложет, оно грызет меня, и боюсь, как бы не загрызло до смерти.
— Что такое?
— Влипнуть в неприятности можно разными способами. Иногда совершенно случайно... вроде бы как цепь несчастных событий, стечение обстоятельств.
— Не мели чепухи, малыш.
— Кто-то пытается повесить на тебя это дело с пропавшими наркотиками.
Я пожал плечами, но ничего не сказал.
— И все мои телефонные звонки являются лишь подтверждением.
Я терпеливо ждал продолжения.
— Сразу после войны ты связался с черным рынком, так ведь?
— Спрашиваешь или снова строишь догадки?
— На это ты вполне способен. В тебе до сих пор жива эта армейская шиза. Риск для тебя — необходимая приправа дня, а Европа — как раз то место, где можно этот риск найти. Ты сильный и жестокий, на неприятности отвечаешь еще большими неприятностями и ловишь от всего этого настоящий кайф. Убить для тебя и раньше ничего не значило, а к концу войны так и вовсе стало делом обычным, как в туалет сходить.
— Ты так считаешь? — спросил я.
— Пока только предполагаю, но хочу узнать, так ли это.
— Надеюсь, ответы тебе понравятся.
В прищуренных глазах Ала снова появилось то странное выражение, взгляд стал тяжелым, проникающим насквозь.
— Ты был связан с черным рынком?
— Да.
— И с распространением наркотиков, тоже?
Я кивнул.
— Приходилось убивать после войны?
— Не часто, — сказал я.
Он отвел взгляд и пробормотал:
— Зря я спрашивал.
Я поднялся, надел плащ, шляпу, вытянул из пачки последнюю сигарету и прикурил.
— Чем собираешься заняться, Дог?
— Хочу прокатиться в свой родной город. Простая деловая поездка, как и все остальные.
— Будь осторожен. От тебя след — как от танка.
Я пошел к двери, открыл ее и обернулся на пороге. Ал невесело помахал мне рукой.
— Ты не задал еще один вопрос, старина. Ответ тебе бы понравился.
В Линтон я отправился глубокой ночью, чтобы было легче вычислить хвост и избавиться от него, в случае если таковой появится в поле зрения. По пути пришлось дважды менять машины, двигаясь по заранее разработанному маршруту, отмеченному на карте. Еще до первой развилки мне показалось, что кто-то все-таки сумел прицепиться ко мне, но когда я съехал с главной дороги, следующая за мной машина проехала мимо, огни ее скрылись из вида и больше не появлялись.
