— И ты красивая.
— Да кинэ?
— Да кинэ.
— Я Эдди сказала: «Алохи нуи лоа». И пошла в свою комнату. Немножко подождала, чтобы он подумал, что я уже сплю. А потом тихонько выбралась.
— Умница, — сказал я. — Прости, что напрасно тебя потревожил. Я думал, что ты знаешь кого-нибудь из тех людей, о которых спрашивал. Отвезти тебя обратно?
— Куда? — спросила она. — В «Хауоли»?
— Но ты ведь там живешь?
Она кивнула.
— Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности — ты ведь здесь тайком от Эдди.
— Подожди, — сказала она недоуменно. — Если ты меня сейчас отвезешь, то когда... — ее пальцы стали неуверенно расправлять складки на саронге, — когда же мы будем любить друг друга?
Я чуть не расплескал остатки виски в стакане.
— Ну да, — произнесла она с обидой. — Виски есть и в баре, а если ты меня позвал...
— Но я...
— Может, Улани тебе не нравится? Или ты нашел девушку красивее?
— Что ты! — воскликнул я.
Она встала передо мной, ее пальцы пробежали по саронгу, ткань соскользнула на пол. Узкие белые шелковые трусики — вот и все, что оставалось на ней. Маленькие, смуглые, крепкие груди оказались на уровне моих глаз.
— Ты думаешь, здесь есть кто-то лучше Улани? — обиженно спросила она.
— Никого, — я поднялся. — Лучше нету нигде на свете.
— Алоха ауиа оэ! — прошептала она, расстегивая мою рубашку.
Я обнял ее. Наши губы встретились. Мои ладони чувствовали ее кожу, скользили по талии, бедрам, нежным упругим грудям.
— Дэнни... Канэ нохеа... Алоха ауиа оэ...
— Я не понимаю тебя, — прошептал я.
— Это значит «люби меня»... — ее зубки чуть-чуть прикусили мою нижнюю губу.
Я поднял ее на руки.
Как ты умудрился прожить на свете столько лет, Дэнни Бойд, ничего не зная о девушке с острова Ниихау?
Утром, когда Улани еще спала, я поплавал в бассейне. Потом отвез девушку к «Хауоли». Было приятно следить глазами за ее фигуркой, идущей по улице, и я не трогал машину с места, пока Улани не скрылась в дверях бара. Она обещала прийти и нынешним вечером — этих слов оказалось достаточно, чтобы, возвращаясь в отель, с приятной ленцой размышлять за рулем, что судьба не зря забросила тебя на Гавайи. И чтобы продолжить столь приятные размышления в парусиновом шезлонге рядом с бассейном.
Начиналась жара — та гавайская жара, при которой плывут мысли и ничего не хочется делать. Официант принес мне кофе по-ирландски[8], я закурил, но ни кофе, ни сигарета не могли придать мне бодрости. Я тупо наблюдал, как какой-то худой придурок бешеным кролем гоняет по бассейну из конца в конец. Точно так же тупо за придурком следила из шезлонга неподалеку его жена — похоже, от расслабления она не шевельнулась бы, даже если б муженек начал тонуть.
— Так вот ты где, Бойд! — гаркнул кто-то над моим ухом.
Я неторопливо поднял голову. Этот резкий голос, сейчас звучавший особенно скандально, мог принадлежать только одному человеку.
Ну конечно! Длинное лицо, нос крючком, вечно разъяренные глаза, в данный момент с ненавистью сверлящие меня, отлично сшитый легкий итальянский костюм — мистер Эмерсон Рид собственной персоной.
— Рад вас видеть, сэр, — приветливо улыбнулся я. — А я думал, вы меня для того и выпроводили из Нью-Йорка, чтобы самому сюда не ездить!
— Не твое дело! — рявкнул он. — Решил посмотреть, как ты отрабатываешь свой гонорар. А плачу я тебе, между прочим, не за то, чтобы ты загорал в шезлонге!
— Кофе хотите? — спросил я.
— Кофе! — взревел он. — Да ты хоть знаешь, что произошло?!
— Что-то новенькое? — светским тоном поинтересовался я.
— Идиот! Бланш убили! Все газеты про это кричат! Горло искромсали от уха до уха!
— Бывает же, — пожал я плечами.
Он на мгновение застыл с открытым ртом. Потом рот медленно закрылся, и еще с минуту Рид соображал, что ему сказать.
— Ты знал, что ли? — наконец выдавил он.
— Разумеется, — кивнул я головой. — Вчера вечером мы с ней договорились встретиться, но когда я приехал, то увидел только мертвое тело в пустом доме. В полицию звонить не стал — к чему нам лишние расспросы.
— Когда ты там был?
— Вечером. В полдевятого.
— Врешь! Чуть позднее я с ней сам говорил по телефону.
— Со мной вы говорили, — хмыкнул я.
Его и без того длинное лицо вытянулось.
— Как с тобой?
— А так. Со мной. По-гавайски это звучит — лил олэ. Голос еще вам простуженным показался, помните? Так что имею полное право греться на местном солнышке. Работа закончена.
— Бойд! — голос его обрел прежний тон.
— Не надо орать. Вы тогда по телефону сказали еще, что слишком многое стоит на карте и нечего мне здесь вынюхивать.
Он снова осекся:
— Это была шутка.
— Перерезанное горло Бланш Арлингтон — тоже шутка?
— У меня на карте действительно стоит очень многое. — Рид предпочел сбавить обороты. — Я пытался найти тебя до того, как ты встретишься с Бланш. В последний момент оказалось, что ей нельзя верить — вот какое дело! Но работа твоя не закончена, Бойд! Нам еще нужно многое обсудить...
Я встал.
— Обсудим у меня в номере, когда я буду переодеваться. А потом где-нибудь в баре. Вы угощаете.
Эмерсон Рид оставался Эмерсоном Ридом.
— Если ты воображаешь, что у меня есть время и деньги на то, чтобы... — начал закипать он.
— И время есть, и деньги, — успокоил его я. — А если нет — сидите здесь сами. У меня в Нью-Йорке забот хватает.
Его кадык дернулся, а губы начали кривиться в чем-то, похожем на улыбку.
— Ладно, все в порядке. Не обижайся — нервы вконец издерганы. А выпить действительно стоит, может, немного напряжение сниму.
Специально для поездки на Гавайи я еще дома купил на Манхэттене несколько вещей — легкую, свободную рубашку, коричневые шорты...
— Вырядился, как местный бездельник на прогулку, — буркнул Рид, увидев меня в этом наряде. Он все-таки не мог так просто успокоиться. — Только не думай, гулять не придется.
— Шорты-не шорты — какая разница. Главное, не шорты, главное, то, что в шортах — спросите у любой женщины! — я подмигнул. Мне нравилось его дразнить.
— Достал ты меня своими шуточками! — дернулся Рид.
— Это бесплатное приложение к выпивке! — тоном учтивого официанта сообщил я.
Бар «Луау Хат» за углом я уже навещал ранее, и мне там понравилось: отличные коктейли. Заказали джин с тоником — не лучший напиток после кофе по-ирландски, но я решил, что желудок выдержит. Рид молча слушал мой рассказ о спичечном коробке из бара «Хауоли», о разговоре с Эдди Мейзом, о милой беседе с Вирджинией, Эриком Ларсоном и Као Чоем. Я ему все рассказал, только про Улани умолчал: мои личные дела — не его собачье дело.
— Так говоришь, даже бровью не повели, когда ты сказал, чтобы они в двадцать четыре часа убрались с Гавайев? — процедил он, когда я закончил.
— Абсолютно! — заверил я.
— Между прочим, заставить их это сделать — твоя обязанность. Придумал что-нибудь?
— Пока нет, — сознался я, — но что-нибудь соображу.
— Ты побыстрее соображай. Время идет.
Но в этот момент меня мало волновали нотации Рида, поскольку нечто более существенное отвлекло внимание: какой-то обвешанный кинокамерами толстяк, толкаясь у стойки, наступил мне на ногу и явно не собирался сходить.
— Долго ты на ней собираешься стоять? — сказал я ему недобро.
— Прости, старина, — он тут же отодвинулся и ласково осклабился. — Тут теснота такая...
— Пока тебя не было, никто не жаловался, — отрезал я.
Рид в это время не очень охотно заказывал для нас еще джин. Наступало время сделать решающий ход.
— Вспомним, о чем вы говорили у меня в конторе, — начал я. — У вас жена сбежала с капитаном вашей яхты — это первое. Правильно?
— Допустим.
— На жену вам плевать, на капитана тоже — новыми обзаведетесь. Плохо то, что жена знала что-то лишнее о деле, которое вас в последнее время интересует. Это второе. Так?
— Ну, так.
— Вам стало известно, что Вирджиния с Ларсоном сейчас здесь. И вы подумали, не собрались ли они вашему делу помешать. Это третье.
— К чему ты клонишь? — нервно спросил Рид.
— Раскладываю все по полочкам.
— Возьми бумажку и распиши по пунктам.
— Не мой стиль. Тем более, что на главный вопрос ответ я могу получить только от вас: что это за дело?
Ладони Рида сжались в кулаки.
— А вот это, Бойд, тебя не касается. Твоя задача маленькая: приехать, поговорить, проследить, чтоб все было в порядке. И не больше.
— Все так, — согласился я. — И я был не против — до определенного времени. До того момента, пока не выяснилось, что прирезали некую мисс Арлингтон. И не надо мне сказки рассказывать, что тут случайность, и вам в голову не приходит, из-за чего красотку могли порешить. От нечего делать людям глотки не кроят! Так что мой интерес законный, Рид!
