— Значит, Радек вышел на волю и ты была готовой сообщницей для вымогательств. С нужными связями. И не могла отказаться, иначе он выдал бы твое участие в мошенничестве с «Инвесткомпом».
— Совершенно верно, но все было не так просто. Впервые я узнала о его плане, когда месяца два спустя проснулась среди ночи и Радек стоял в моей спальне. Он представился и набросился на меня. И не просто принудил к сексу. Он делал это как в тюрьме: начав с побоев, а кончив… предоставлю это твоему воображению. Потом закурил сигарету и заговорил так, будто я его подружка. Тогда-то он изложил свой план вымогательства и мою роль во всем этом. Должно быть, вид у меня был изумленный, потому что он влепил мне такую пощечину, что я едва не потеряла сознание. Об убийстве людей он не упоминал. Но это был его образ действий. Его план не выглядел таким жестоким, каким оказался потом.
— Наверно, он выбирал жертвы среди журналистов, критикующих ФБР.
— Не считая Артура Веллингтона. — На глаза Тай навернулись слезы. — Вероятно, он счел, что недостаточно унизил меня насилием, и велел выбрать третью жертву. Сказал, чтобы я была виновна, как и все остальные, но на самом деле хотел окончательно сломить мой характер. И я предложила ему убить Веллингтона. Я знала, что он защищал Радека по делу о грабежах броневиков. Сперва Радек возражал, но я заметила, что если его заподозрят в вымогательствах, для него это будет превосходной защитой. С какой стати ему убивать человека, спасшего его от пожизненного заключения? Тогда я хотела смерти Веллингтона именно по этой причине. Благодаря ему Радек вышел на свободу и получил возможность убивать и насиловать.
— И это ты назвала им фамилию Берток?
По щекам Тай заструились слезы. Она задрожала и несколько секунд не могла говорить.
— Им требовался агент с сомнительной репутацией, иначе бы в Бюро сразу поняли, что он не вор и его похитили. И тогда выдали бы прессе всю историю вымогательства и убийств, чтобы заручиться поддержкой общественности в спасении агента. Радек не получил бы больше ни гроша. Клянусь, Стив, его должны были похитить люди в масках и удерживать до получения пяти миллионов. Если бы я знала, что его убьют, то сразу бы во всем призналась, несмотря на последствия. Понимаю, это звучит лицемерно, потому что убивали и других, но каким бы неприятным ни был Стэн, смерти он не заслуживал.
— И ты назвала Радеку оперативную фамилию Пандерена, чтобы он мог купить новый ствол к «глоку».
— Как я показывала тебе, она была в компьютере.
— А убийство Дэна Уэста? В записанном на пленку разговоре убийца говорит как агент.
— Это был Солтон. Мы предполагали, что у агента будет микрофон, и хотели, чтобы убийца говорил, как Стэн. Диалог разработали заранее с моей помощью.
— А машина Радека с «огнеметом» в багажнике? Откуда вы знали, что мы ее найдем?
Тай горько усмехнулась:
— Если тебя это как-то утешит, ты сводил Радека с ума. Он и так был параноиком, но после того как ты выжил в туннеле, постоянно боялся, что ты его найдешь. Это была его идея, чтобы я поехала к тебе в отель и соблазнила. Когда ничего не вышло, стало еще хуже. Ты убил Солтона, и Радек перенес на тебя всю свою ненависть к ФБР. Он знал, что является самым уязвимым в группе из-за нью-гэмпишрского прошлого. Поэтому они установили «огнемет» в машине Радека и поставили возле его дома, рассчитывая, что найдешь ее ты. А поскольку ты все время избегал опасности, он снабжал каждую ловушку следом, ведущим к очередной. Ты не сгорел возле машины, но Радек завлек тебя в здание, где собирался убить.
— А ночь, когда ты звонила мне в номер Кэт?
— Радек хотел, чтобы я заманила тебя к себе. Но ты на это не клюнул, и он решил застрелить тебя на киноранчо. А когда промахнулся, мы инсценировали мое похищение, дабы вернуть три миллиона долларов.
— И ты вынудила меня убить Радека.
— Стив, поверь, я не хотела причинить тебе зло.
— Наверно, когда Радек стрелял в меня через дверь, мне стоило слегка повременить, чтобы понять, как ты добра ко мне, — невозмутимо сказал Вэйл.
— После того как вы с Кэт убили остальных, нетрудно было догадаться, что я следующая. Радек не объяснял мне своих планов, но велел так вести себя на людях, будто я влюблена в тебя. Я знала, что, когда ты исчезнешь с тремя миллионами, тоже внезапно исчезну, и создастся впечатление, будто мы сбежали вместе. А если бы тебя нашли мертвым на заводе с той женщиной, то стали бы искать меня. При любом раскладе мне предстояло исчезнуть. Поэтому я постаралась убить его раньше. Знаешь, что такое джи-эйч-би?
— Жидкий экстази.
— Он вызывает эйфорию, но обладает и стероидным воздействием. Ты видел снаряжение для накачивания мышц. Радек постоянно принимал этот наркотик. Но если слегка увеличить дозу, человек попадет в ступор, если увеличить значительно — в кому. Два побочных эффекта — воинственность и паранойя — достигли у Радека пика. Я как-то довела его до бессознательного состояния, но убить не хватило духу, поэтому вынудила это сделать тебя. Когда мы вернули три миллиона, Радек отвез их на автокладбище и там спрятал. Потом мы выпили, чтобы это отпраздновать, и впервые занялись сексом по обоюдному согласию. Мне это требовалось, чтобы потом заявить об изнасиловании. Я добавила ему в вино ровно столько джи-эйч-би, чтобы он заснул. Как только он стал клевать носом, я послала тебе свое изображение. Увидев, что ты подходишь к отелю с ружьем, я разбудила Радека и сообщила о твоем приближении. Знала, что он будет дезориентирован, и поторопила его. Когда ручка начала поворачиваться, он совсем обезумел и открыл огонь. Я побежала в спальню, заклеила скотчем рот и глаза и снова пристегнула себя к батарее. Я никак не думала, что ты появишься один. Ждала группу спецназа. Но ошиблась.
— Откуда ты знала, что я тебя найду? Это же не были указания ГСО.
— Если бы ты не появился, я отправила бы тебе еще одно видео, или позвонила, или написала текст. Это всегда было проблемой — количество передаваемой тебе информации. Слишком много вызвало бы у тебя подозрение, слишком мало — не позволило найти указанный путь. — Тай прикурила от окурка новую сигарету. — Хочешь знать, что было самым приятным в подготовке его смерти?
С Тай Делсон произошла перемена — теперь она говорила механически, безо всяких эмоций. Признание в данном случае, видимо, не облегчало душу. Рассказ о своем соучастии приводил ее к какому-то жуткому пониманию, исключавшему эмоциональную защиту.
— И что же? — спросил Вэйл.
— Я наблюдала процесс планирования этих ужасных преступлений. Он вызывал у меня какое-то извращенное очарование. Ты должен признать, они были блестящими. Я увлеклась этим творческим процессом, иногда вносила предложения. Видимо, это что-то вроде стокгольмского синдрома. Как бы там ни было, Радек научил меня совершать нераскрываемые преступления — ну почти нераскрываемые. Надоумил, как подстроить его собственное убийство. Позволил в конце концов свести счеты.
— Значит, раз он мертв, а деньги возвращены, никто никогда о тебе не узнал бы, — сказал Вэйл.
— Таков был план. Я уходила из федеральной прокуратуры и покидала Калифорнию, а возможно, и страну. Изначально, когда я об этом объявила, у меня было намерение уехать как можно дальше от Радека. А вчера хотела уехать от себя, но это невыполнимо. Тот факт, что после смерти Радека я, единственная из преступников, осталась в живых, не дает мне покоя. Чувство вины нарастает. Я не могу есть, не могу спать. Вот почему появилась здесь так рано. Я истерзалась.
Она кивнула на стену, где утреннее солнце осветило взятое в рамку высказывание Мартина Лютера.
— «Всякая ложь, подкрепленная семикратно, начинает походить на правду», — прочла вслух Тай. — Он определенно знал, что говорит. Странно, верно? Я повесила эту надпись в первый день своей работы для предостережения лгунам, и сама стала ее пленницей.
— Может, пора ее снять?
— Если бы это было так просто… Наверно, ты не позволишь мне сдаться?
Она прикурила третью сигарету от той, что испепелила четырьмя долгими затяжками.
— Кажется, ты собиралась бросить курить.
Тай почувствовала в этом тривиальном замечании нечто гуманное и устало улыбнулась ему.
— Это последняя. Обещаю, что брошу… навсегда.
Он поглядел ей в глаза. В них исчезла нервозность, которую он замечал со дня знакомства, и появилась некая решительность. И Вэйл понял, что она имела в виду.
К ее удивлению, он поднялся и направился к выходу.
— Ты забыла? Я больше не агент ФБР.
Когда он открыл дверь, Тай сказала:
— Я только и делаю, что пытаюсь тебя поблагодарить.
Закрывая дверь, он не смог оглянуться.
Когда Вэйл вышел из лифта в вестибюле, ему пришлось пройти мимо охранника, который взволнованно кричал в трубку:
— Немедленно пришлите «Скорую помощь» к федеральному зданию! Кто-то выпал из окна шестого этажа! Быстрее!
