— Ты что, Клык — в сэкондхенде отовариваешься? Скидки — то хоть есть?
Жорка, встряхнувшись, игриво отозвался:
— Типа того… — и подмигнул: — Дело у меня к тебе. Нужно владельца одной тачки установить. Адрес там и прочее.… Но только это очень срочно — заплачу сколько надо!
Иван не стал тратить время на пустые расспросы и понимающе кивнул:
— Надо так надо — поехали, — он встал и пошёл к двери.
Кликунов, достав из сумки новую кашемировую укороченную куртку, последовал за ним.
В прихожей, присмотревшись к Жоркиному лицу, Капкан поинтересовался:
— А с глазами у тебя что, братан? Клей нюхаешь, что ли? Ну, ты даёшь, Клыкастый!
И он опять усмехнулся.
Жорка махнул рукой, мол, ерунда, и, стараясь не задеть раненную руку, стал неловко обуваться.
Через полчаса они подъехали к старому двухэтажному дому, с потемневшей от времени штукатуркой, на крыше которого совершенно нелепо примостилась большая спутниковая антенна. Поднявшись по крутой скрипящей лестнице, мужчины подошли к двери. Капкан выразительно посмотрел на Георгия:
— Только, слушай, Жора. Сам сюда никогда не наведывайся. А лучше вообще сотри этот адресок из памяти — и спи спокойно.
Клык криво усмехнулся:
— Как скажешь, командир…
Капканенко наклонился и нажал на какой-то скрытый рычажок. Затем повернул своё лицо к маленькому глазку камеры наблюдения, замаскированному в боковом откосе стены.
Прошло около трёх минут, пока щёлкнул замок, и двери открылись. Изнутри они оказались железными и толстыми, как в бомбоубежище. Клык, удивлённо глазея по сторонам, прошёл за Иваном в странную квартиру.
Но это уже была не квартира. О том, что здесь вообще когда-то жили люди, напоминал только туалет с тускло светящимся красным плафоном над входом. На плафоне чёрным было выведено слово «Ахтунг!». Всё пространство огромной комнаты занимали компьютерные блоки, мониторы, серверы, модемы и куча другой хитроумной техники. Всё это хозяйство, расставленное на пяти больших офисных столах, было соединено между собой толстыми кабелями. И ещё вся эта техника непрерывно потрескивала, жужжала и поскуливала так живописно, что возбуждённому Клыку на миг показалось, что война с умными машинами в будущем всё-таки неизбежна.
На вертящемся кресле сидел худощавый парень в толстых очках и жевал «сникерс». Кругом валялись пустые бутылки из-под пива и кока-колы. Не оборачиваясь, он поздоровался:
— Вечер добрый, Иван Владимирович. С чем сегодня пожаловали?
— Здравствуй, Миша. Да вот — приятель машину собрался покупать. Да переживает — не ворованная ли? Владельца надо установить. И адрес его.
Паренёк крутнулся на стуле, и равнодушно глянув на Кликунова, объявил:
— Сто долларов.
Жорка согласно кивнул головой и парнишка повернувшись обратно к монитору, приступил к делу:
— Марка, цвет… Год.… И номер, желательно…
Георгий беспомощно посмотрел на Капкана. Тот безразлично рассматривал какой-то хитрый агрегат, мигающий разноцветными маленькими лампочками. Потом бросил через плечо:
— Не дури, Клык! Если я тебя сюда привёл — значит отвечаю за всё! За качество в том числе. Базарь, что знаешь — и быстрее давай!
Жорка подошёл поближе к очкарику и сообщил:
— «Мерседес». Не новый. Сто сороковой кузов… Тёмно-зелёный, скорее всего… Может, тёмно-синий. Номера транзитные немецкие. Первые три цифры четыре, семь и восемь.
Возможно, недавно пригнали из Германии. Может, ещё нерастоможен. Вроде как всё.
Очкарик, не оборачиваясь, удвоил ставку:
— Двести баксов, — и спокойно пояснил: — Извините — но данных у вас — кот наплакал.…
Потому и дороже.
Георгий кинул недовольный взгляд на Ивана, но тот безучастно пожал плечами. Клык, с минуту подумав, согласился:
— Годится, паря — делай за двести!
Пальцы паренька быстро забегали по клавиатуре. Набрав данные, он нажал клавишу «Enter», и откусил кусочек шоколадки. Через пару минут, тихо зашипел принтер: Кликунов нетерпеливо смотрел на выползающий оттуда листок. Компьютерный мальчик взял его и протянул Жорке:
— Вот. Под ваше описание подходит только эта машина. Это с учётом баз данных таможенного терминала, баз постановки транспортных средств на учёт, а так же всех киевских сайтов продаж подержанных авто. Но это я только по Киеву смотрел. Может по всем украинским базам ещё пробежаться? Это будет стоить…
Но Клык отрицательно мотнул головой, и стал внимательно изучать бумагу.
«Мерседес… кузов зелёный. Номер кузова.…Это не надо… Прошёл таможню двадцать восьмого октября… На постоянный учёт не поставлен… Получены временные номерные знаки…Так-так-так… взамен немецких транзитных… — Жорка пошевелил губами. — Цифры вроде сходятся, что тут ещё? Выставлен на продажу второго ноября на сайтах… Ну, это тоже мне не нужно…Ага — вот! Владелец — Ладышев Игорь Владимирович, шестьдесят шестого года рождения.… Проживает…Город Киев…улица Воровского…Нормально вроде как он.… Во, бля! Не иначе как фарт опять проступил!»
Он, не пытаясь скрыть радостного возбуждения, широко улыбнулся, сверкнув золотой фиксой, и украдкой показал Ивану большой палец. Тот молча постучал по часам. Жорка засунул драгоценный листок в карман и протянул стодолларовою купюру пареньку. Потом, секунду помешкав, добавил ещё сотенную.
— Держи, Энштейн! Ты в десятом классе в какую смену учился?
Парень, не поняв вопроса, оглянулся:
— Во вторую… — потом снова уткнулся в экран и добавил — Вы деньги на стол положите.
Вон туда — к принтеру…ага…спасибо. До свидания, Иван Владимирович!
Капкан кивнул, и тронул Жорку за рукав: «Пошли!»
Уходя из странного места, Клык подмигнул какому-то жужжащему ящику с двумя лампочками на передней панели:
— Я же говорил: бац! — и вторая смена!
* * *
… В новом пальто, с тяжёлым пакетом в одной руке и с букетом кремовых роз в другой, Витька стоял перед красивой входной дверью из светлого дерева, стараясь унять сбившееся дыхание и прыгающее от волнения сердце. Через плечо у него была перекинута небольшая дорожная сумка, с которой он впопыхах забыл оторвать этикетку. Подъём на пятый этаж с тяжёлой поклажей изрядно напряг Карытина, но зато окончательно выветрил хмель из головы. Немного отдышавшись, Виктор прислушался к своему организму. Дыхание выровнялось, но сердце продолжало свой ускоренный ритм.
«Волнуюсь я, что ли.… Вот так новость! Не мальчик, как бы, уже… Может, пока не поздно к Лосю вернуться? Ё-моё — я же дверь захлопнул! Да что теперь бабушку лохматить — будь что будет!» — подумал он и решительно нажал кнопку звонка.
Дверь сразу же открылась. Марина возникла за ней, словно всё время стояла на пороге в ожидании кого-то. Она отступила немного назад и как-то необычно хорошо по-детски улыбнулась Карытину:
— Простите, Виктор. Но я тут за вами в глазок подсматривала. Не смогла удержаться… Вы такой эмоциональный человек — у вас все ваши мысли на лице написаны!
Витька непроизвольно улыбнулся в ответ, хотя и немного смутился такому началу:
— И что же вы там прочитали, Мариночка?
Она лукаво посмотрела на него и, сделав шаг в сторону, гостеприимно кивнула:
— Проходите, пожалуйста. Вот накормлю вас — потом, пожалуй, расскажу!
Карытин немного неуверенно зашёл в прихожую, и, спохватившись, протянул девушке букет:
— Поздравляю вас с первым днём отпуска! — не придумав ничего оригинальней, брякнул Витька и уши его стали наливаться краской.
«Вечно у меня так — когда не надо — тарахчу без умолку, — огорчённо подумал он, надевая мохнатые тапочки в виде двух ёжиков. — А вот девушке что-нибудь весёленькое сказать — так сразу слабо…»
Стараясь не шуметь, он повесил на вешалку тяжёлое модное пальто и рядышком пристроил свою сумку. Потом, заметив на ней этикетку, воровато оборвал её и, скомкав, спрятал в карман. Повернувшись, Карытин снова наткнулся на лукавый взгляд Марины.
«Видела всё! Вот шустрая девчонка! И я тоже хорош — завалился весь в новом, как-будто из морга…»
Ничего не придумав в своё оправдание, он смущённо развёл руками, дескать, сдаюсь, и, подхватив пакет с провизией, проследовал за Мариной.
То, что Витька увидел внутри маринкиной квартиры, поразило его. Видимо, из одной типовой четырёхкомнатной квартиры, специалисты очень высокого класса сделали двухкомнатную. Или двухсполовинойкомнатную. Причём, кухни, как таковой не было — была высокая стойка, на манер барной, в углу просторной залы со всем необходимым для приготовления пищи. Такую планировку он даже в Америке встречал всего один раз — у брата Розова в большом доме под Вашингтоном.
В углу комнаты, великолепием полировки сверкал белый немецкий рояль «Вельмастер».
Похожий на домашний кинотеатр Лося, широкий экран телевизора матово поблёскивал на дальней стенке. Много натурального дерева и живых цветов уютно дополняли современный интерьер. Мягкий приятный свет лился непонятно откуда.
