Мы с Финлеем стояли и смотрели на ящики. Просто стояли и смотрели. Затем я подошел к ним и отодвинул один от стены. Достал нож Моррисона и открыл лезвие. Просунул острие под клейкую ленту и вскрыл верх. Раскрыл ящик и перевернул его.
Он упал на бетон, подняв облако пыли. Из него хлынула лавина банкнот. Весь пол гаража оказался завален наличными деньгами. Кучей денег. Тысячами и тысячами однодолларовых купюр. Целым морем однушек, новых и мятых, в толстых пачках и по одиночке. Ящик исторгнул свое содержимое, и река денег достигла начищенных ботинок Финлея. Нагнувшись, он погрузил руки в ворох денег. Схватил две пригоршни и выпрямился. В крошечном гараже царил полумрак. Лишь грязное окошко пропускало тусклый утренний свет. Финлей снова опустился на колени на гору купюр, разгребая их руками. Посмотрев на деньги, мы переглянулись.
— Сколько тут? — спросил Финлей.
Я пнул ногой коробку так, чтобы стал виден, написанный от руки, номер. На пол вывалилась новая куча денег.
— Почти сто тысяч.
— А в соседнем?
Я прочитал длинную последовательность цифр.
— Сто тысяч с гаком. Должно быть, набит плотнее.
Финлей покачал головой. Зачерпнул руками бумажки и медленно выпустил их. Встал и принялся швырять их ногами, как ребенок, играющий с опавшей листвой. Я присоединился к нему. Мы смеялись и гоняли ворох денег по гаражу. Купюры плотным облаком висели в воздухе. Мы торжествующе кричали и хлопали друг друга по спине. Мы танцевали безумную пляску среди ста тысяч долларов, вываленных на пол гаража. Финлей подогнал «Бентли» задом к двери гаража. Я ногой сгреб рассыпанные деньги в кучу и принялся убирать их назад в коробку. Все не поместились. Толстые плотные пачки рассыпались, превратившись в месиво бумажек. Я поставил ящик и попытался примять деньги ногами, но это было безнадежное занятие. В конце концов, тысяч тридцать пришлось оставить на полу в гараже.
— Мы заберем запечатанную коробку, — сказал Финлей. — А за остальными приедем позже.
— Это капля в море, — сказал я. — Лучше оставим деньги старикам. Что-то вроде пенсии. Наследство от сына.
Финлей задумался. Пожал плечами, показывая, что это не имеет значения. Деньги мусором устилали пол. Их было так много, что они уже не казались деньгами.
— Хорошо, — согласился Финлей.
Мы вытащили запечатанный ящик на улицу и закинули в багажник «Бентли». Сделать это оказалось непросто. Коробка была тяжелой. Сто тысяч долларов весят около двухсот фунтов. Мы постояли, пытаясь отдышаться. Затем заперли ворота гаража, оставив внутри вторую сотню тысяч.
— Я позвоню Пикарду, — сказал Финлей.
Он вернулся в дом, чтобы воспользоваться телефоном стариков. Я стоял, прислонившись к теплому капоту «Бентли», и наслаждался утренним солнцем. Через две минуты Финлей вышел на улицу.
— Надо заехать к нему в офис, — сказал он. — Стратегическое совещание.
За руль снова сел Финлей. Он долго петлял по лабиринту узких улочек и, наконец, выехал в центр города. Крутанул большое бакелитовое рулевое колесо и направился к административным высотным зданиям.
— Ладно, — сказал Финлей, — ты мне все доказал. А теперь расскажи, как ты до этого дошел.
Я повернулся в уютном кожаном кресле, чтобы сесть к нему лицом.
— Я решил проверить список Джо, — начал я. — Насчет гаража Столлеров. Но бумага промокла в хлорированной воде, и вся краска смылась.
Он посмотрел на меня.
— Тут ты и догадался?
Я покачал головой.
— Ответ я узнал из доклада сенатской подкомиссии. Там были два маленьких раздела. В одном говорилось о банде фальшивомонетчиков в Боготе. Во втором о другой банде, в Ливане, действовавшей много лет назад. И те, и другие делали одно и тоже: смывали краску с настоящих долларовых купюр и печатали новое изображение на чистой бумаге.
Финлей проскочил на красный свет. Взглянул на меня.
— Значит, мысль Клинера не такая уж оригинальная? — спросил он.
— Вовсе не оригинальная, — согласился я. — Но его предшественники действовали в меньших масштабах, в несоизмеримо меньших. Клинер поставил дело на широкую ногу. Развернул производство в промышленных масштабах. Стал Генри Фордом фальшивомонетчиков. Ведь Генри Форд не изобрел автомобиль, так? Но он изобрел массовое производство автомобилей.
Перед следующим светофором Финлей остановился. На перекрестке было оживленное движение.
— И про смытую краску упоминалось в том сенатском отчете? Но тогда почему ни Бартоломью, ни Кельстейн до этого не дошли? Это ведь они написали тот отчет, так?
— По-моему, Бартоломью все понял, — сказал я. — Именно об этом он говорил в своем последнем электронном письме. Он вспомнил этот раздел. Отчет очень объемный. Несколько тысяч страниц, написанных давным-давно. Смытая краска упоминалась лишь в двух маленьких сносках. К тому же, речь шла о мелком производстве. Никакого сравнения с масштабами Клинера. Бартоломью и Кельстейна не в чем винить. Они люди старые. Воображение у них уже не то.
Финлей пожал плечами и поставил машину у столба на стоянке.
Пикард встретил нас в вестибюле и провел в отдельный кабинет. Мы рассказали ему все, что нам удалось установить, и Пикард почуял крупное дело. Он молча слушал, кивал. У него зажглись глаза.
— Замечательная работа, друзья, — сказал он. — Но кто наши противники? Похоже, все эти латиноамериканцы — люди посторонние. Наемники. Они действуют открыто. Но из первоначальной десятки осталось пятеро. Нам не известно, кто они. То есть, нас могут подстерегать любые неожиданности. Мы знаем Моррисона, Тила, Бейкера и двух Клинеров, так? Кто остальные пятеро? Это ведь может быть кто угодно, так?
Я покачал головой.
— Нам осталось установить личность последнего, — сказал я. — Еще четверых я вынюхал вчера вечером. Нам не известен только десятый.
Пикард и Финлей встрепенулись.
— Кто те четверо? — спросил Пикард.
— Двое охранников со склада, — сказал я. — И еще двое полицейских. Отряд прикрытия в прошлую пятницу.
— Опять полицейские? — переспросил Финлей. — Проклятье!
Пикард кивнул. Положил свои огромные лапы на стол.
— Отлично, — сказал он. — Вам надо немедленно возвращаться в Маргрейв. Постарайтесь ни во что не ввязываться, а уж если придется, арестовывайте Клинера и его подручных. Остерегайтесь этого десятого. Им может оказаться кто угодно. Я еду следом за вами. Дайте мне двадцать минут, чтобы забрать Роско, — и я присоединюсь к вам.
Мы встали. Пожали ему руку. Пикард направился наверх, а мы с Финлеем вернулись к «Бентли».
— Каким образом? — спросил он.
— Бейкер. Вчера вечером он наткнулся на меня. Я навешал ему на уши лапшу, что отправляюсь в дом Хабблов искать какие-то документы, а затем спрятался там и ждал, что будет дальше. Ночью явились мальчишка Клинер и четверо его подручных. Они пришли, чтобы прибить меня гвоздями к стене.
— Господи! И что было дальше?
— Я с ними разобрался, — спокойно произнес я. Финлей снова уставился на меня, мчась со скоростью девяносто миль в час.
— Ты с ними разобрался? И с Клинером-младшим?
Я кивнул. Некоторое время Финлей молчал. Сбросил скорость до восьмидесяти пяти.
— Как это произошло?
— Я подкараулил их в засаде. Троих уложил ударом по голове. Одному перерезал горло. Мальчишку Клинера утопил в бассейне. Вот таким образом список Джо попал в хлорированную воду, и с него смыло все надписи.
— Господи, — повторил Финлей. — Ты убил пять человек. Это же страшное дело, Ричер. Что ты испытываешь?
Я пожал плечами. Вспомнил своего брата Джо. Представил его долговязым неуклюжим восемнадцатилетним подростком, отправляющимся в академию Вест-Пойнт. Вспомнил Молли-Бет Гордон, прижимающую к груди тяжелый кожаный портфель и улыбающуюся мне. Повернувшись к Финлею, я ответил вопросом на вопрос:
— А что испытываешь ты, насыпая на кухне порошок от тараканов?
Он судорожно дернул головой, словно собака, отряхивающаяся от воды.
— Осталось только четверо, — сказал Финлей.
Он принялся мять рулевое колесо словно пекарь, месящий тесто. Уставился вперед, шумно вздохнул.
— Есть какие-нибудь мысли по поводу десятого? — спросил он.
— На самом деле, это не имеет практического значения, — сказал я. — Сейчас он должен быть на складе, вместе с остальными тремя. Клинеру ведь совсем не хватает рук, так? Сегодня ночью они будут дежурить, а завтра грузить. Все четверо.
Я включил приемник «Бентли». Большой хромированный агрегат английского производства, двадцатилетней давности. Но он работал. Я нашел приличную радиостанцию. Стал слушать музыку, стараясь не заснуть.
— Не могу поверить, — сказал Финлей. — Черт побери, как такое могло произойти здесь, в Маргрейве, в этом забытом богом месте?
