У Крайла был встревоженный вид.
— Надеюсь, ты говоришь серьезно?
— А о человеке со шрамом никаких новостей? — спросил Л“он.
— Нет. Он, вероятно, сбежал. Я говорил с Морили. Сказал, что Мэй Митчел когда–то работала на меня, и этим объясняется мой интерес к убийству. Твой таксист не стал дожидаться, когда его начнут расспрашивать; Морили даже не знает о его существовании. Все, что ему известно, это то, что девушку закололи, что убили одного флика и какого–то крупного мужчину. Два человека дали описание твоей наружности, но очень неопределенно. Морили полагает, что ты виновен в трех убийствах.
Леон вздохнул.
— Вот что значит работать с тобой, Ник. Хотя, в сущности, меня это мало трогает. Но в случае, если меня все же задержат, я буду рассчитывать на тебя, Ник.
Энглиш весело улыбнулся.
— Он тебя не узнает. Те два типа сказали, что ты красавец.
— Разве я виноват, что моя рожа пугает людей! — воскликнул Леон с гримасой. — Даже мне самому она иногда кажется страшной.
— Мне нужно идти, Ник. — Крайл взглянул на часы. — Ты больше ничего не хочешь сказать?
— Какой жадный! — покачал головой Леон. — Ему недостаточно четырех убийств для одного утра.
— Нет, больше ничего, — ответил Крайлу Энглиш. — Но ты все время должен быть готов к действиям, Сэм.
Крайл покачал головой и встал.
— Когда заседание комитета? — спросил он.
— Я заставил их отложить заседание.
— Ты напрасно сделал это, Ник. Райс тебя не выносит, а он помощник прокурора и хороший друг главного комиссара.
Энглиш презрительно усмехнулся.
— Ты заставляешь меня умирать от страха. До свидания, Сэм.
Крайл пожал плечами и вышел из кабинета.
— Кто этот Райс? — спросил Леон, закуривая очередную сигарету.
— Президент комиссии муниципальных урбанистов. И городское начальство.
— Он может доставить тебе неприятности?
— Если я не дам повода, — нет.
— Ты уже дал ему повод, — заметил Леон, — не заявив об этих четырех убийствах. Разве Райс не сможет привлечь тебя за это к ответу?
— Сможет, если узнает; но не узнает. — Энглиш погасил сигарету и тоже посмотрел на часы. — Итак, Эд: не спускай с Шермана глаз. Это очень важно.
— Не беспокойся… Да, я забыл тебе сказать: из конторы Роя провода шли в комнату, находящуюся на том же этаже и принадлежащую так называемой портретистке по имени Глория Виндзор.
— Ты считаешь, что она член банды? — спросил Энглиш, не обнаруживая особого интереса к этому сообщению.
— Безусловно. Она шпионила за Роем. Вероятно, она слышала разговор между Роем и Мэри Севит, когда они строили планы на будущее. Вот откуда Шерман узнал, что Рой его обманывает.
— В конце концов что сделано, то сделано, — проговорил Энглиш. — Достаточно избавиться от Шермана — и банда распадется сама собой.
Леон встал.
— Будем надеяться. Я не спущу с него глаз. Если мне покажется, что он что–то затевает, сразу же позвоню тебе.
— Спасибо, Эд. До скорого.
После ухода Леона Энглиш углубился в работу. Когда за несколько минут до обеденного перерыва Лоис пошла в его кабинет, он все еще трудился. Подняв голову, он улыбнулся ей.
— Вы не забыли позвонить в “Тур—Аржент” и заказать мне столик на сегодняшний вечер? — спросил он.
— Нет. Заказала на восемь тридцать.
— Мне следовало бы помнить, что вы ничего не забываете. Это замечательное качество.
— Мне платят за мою работу, — весело ответила Лоис.
— Возможно, — Энглиш наморщил лоб, — но секретарей, равных вам, очень мало. Послушайте, а ведь уже пять лет, как мы работаем вместе!
Лоис улыбнулась.
— Да, исполнилось ровно пять лет в прошлую субботу. Вечером.
— Не может быть! Вечером в субботу? Как вы запомнили?
— У меня отличная память на числа. Вы завтракаете в час дня с Хоу Бернстайном, мистер Энглиш.
— О, помню, — с гримасой ответил он. — Но нашу дату нужно отметить! Ведь мы славно проработали эти пять лет, не так ли, Лоис?
Она охотно согласилась.
— Иногда я вспоминаю о маленькой конторе, с которой мы начали дело!.. II та пишущая машинка! Вы стучали на ней весь проклятый день, пока я обивал пороги в поисках денег. Наконец, слава богу, все кончилось. Держу пари, теперь вы довольны, что у вас большой кабинет и электрическая пишущая машинка.
— О, да! — ответила Лоис.
Энглиш поднял глаза.
— Но вид у вас не слишком довольный. Так вот, заявляю вам официально, что мы с вами в субботу отправимся обедать. Отпразднуем пятую годовщину нашей фирмы. Что вы на это скажете?
Она немного поколебалась, прежде чем ответить.
— Я думаю, что не смогу быть свободной в эту субботу, мистер Энглиш. Я уже приглашена.
— Тогда мы все отправимся в “Тур—Аржент”, чтобы повеселиться как следует. Согласны?
— Я не могу отменить свое свидание, — тихо сказала Лоис. — И тем не менее, спасибо, мистер Энглиш.
Огорченный, Энглиш задумался, потом улыбнулся.
— Ладно, Лоис. Если вы не можете отказать своему дружку, то пусть это будет в другой раз.
— При чем здесь дружок! — воскликнула Лоис с горячностью, удивившей Энглиша. — Просто я занята в этот вечер.
Сказав это, она быстро вышла из кабинета, захлопнув за собой дверь.
Энглиш нахмурил брови.
— И после этого Юлия утверждает, что она влюблена в меня, — пробормотал он. — Какая чушь! Лоис не кочет принять от меня даже приглашение пообедать.
Минут через десять он положил авторучку и направился к двери. Когда он надевал пальто, послышался легкий стук в дверь, в комнату вошла Юлия.
— О, Юлия, здравствуй! — сказал он.
Девушка подняла голову и поцеловала его.
— Мне нужны деньги, — сказала она. — Я иду завтракать с Джой Гибонс, а вышла без денег.
— Я очень хотел бы позавтракать вместе с вами. — с сожалением проговорил Энглиш, доставая кошелек. — Тебе достаточно будет пятидесяти?
— Конечно, дорогой. Мы с ней едим главным образом салаты. А ты с кем завтракаешь?
— С Бернстайном, — ответил Энглиш с гримасой. — Он хочет, чтобы я помог его протеже.
— Если ты что–то хочешь получить, ты получишь, — сказала Юлия, пряча деньги в сумочку.
— Где вы завтракаете?
— У Валдорфа.
— Отлично, мне это по дороге. Пошли.
Одновременно с ними в приемную вошел Гарри Винс. Он бросил на Юлию смущенный взгляд и посторонился.
— Добрый день, Гарри, — тепло поздоровалась с ним Юлия. — У меня к вам просьба.
— Да, Юлия? — несколько напряженно сказал Винс.
Его тон заставил Лоис поднять голову. Она сидела за письменным столом возле окна, и ни Юлия, ни Гарри не заметили ее присутствия.
— Я хотела бы получить еще два билета на спектакль, который идет сегодня вечером. Вы могли бы мне их дать?
— Да, конечно, — ответил Гарри, меняясь в лице.
— Послушай, Юлия, — с улыбкой сказал Энглиш, — ты хочешь меня разорить?
— Это для Джой. Я ей обещала.
— Она купается в золоте. Разве она не может купить их сама?
— Не будь скрягой, — Юлия взяла его под руку. — Люди считают совершенно естественным, когда я даю им билеты на спектакли.
— Ладно, сделайте это, Гарри.
— Хорошо, мистер Энглиш, — хрипло сказал Гарри.
— Ты обедаешь сегодня с этой старой бородой, с сенатором? — осведомилась Юлия, направляясь с Энглишем к двери. — В котором часу у вас свидание?
— В половине девятого. Я не смогу прийти к тебе сегодня вечером.
Они вышли в коридор.
Чик Эган остановил “кадиллак” перед входом в “Тур—Лржент”.
— Приедешь за мной в десять тридцать, Чик.
— Вы не хотите, чтобы я зашел с вами, патрон? — спросил Чик, обшаривая маленькими глазками тротуар.
Энглиш покачал головой.
— Нет, Чик, здесь я ничем не рискую. Вот когда мы отъедем, смотри в оба.
— Я всегда смотрю в оба! — буркнул Чик. — Значит, в десять тридцать?
— Я буду ждать тебя в фойе.
Чик вышел из машины, посмотрел по сторонам, не вынимая руку из кармана, открыл дверцу и замер, наблюдая за Энглишем, который быстро пересек тротуар и вошел в ресторан.
— Добрый вечер, сенатор, — приветствовал он Бомонта. — На этот раз я не заставил вас ждать?
— Как дела, Ник?
— Очень хорошо.
Бомонт закурил сигарету. Вид у него был недовольный.
— Вы не должны были откладывать совещание, Ник. Райс в бешенстве.
— Я в этом не сомневался.
— Я вас предупреждаю, что они не будут долго терпеть подобные вещи… Он мне так и сказал.
— Выпейте “хайбол”, это вас успокоит.
— Райс сказал мне, что настало время забить в вас первый гвоздь и что он с удовольствием сделал бы это сам.
— А как он думает взяться за это? Я имею в виду гвоздь. — Энглиш холодно улыбнулся.
