— Хорошо. Благодарю вас, — сказал Мейсон. — Я позвоню позже.
— Может, нужно что–нибудь передать ему?
— Нет. Просто скажите, что я звонил, — ответил Мейсон и положил трубку. Затем соединился с Детективным агентством Дрейка и попросил к телефону Пола.
— Это я, Пол, — заговорил он. — Только избавь меня от своих обычных глупых фраз и от вопросов. Знаешь, уйма людей прямо–таки горит желанием кое о чем меня расспросить, а я предпочел бы пока не отвечать. Ты понял, кто с тобой говорит?
— Да, — ответил Дрейк. — У меня есть для тебя забавные новости.
— Ну?
— Я был у того парня на Западной Шестьдесят Девятой и открыл потрясающие вещи. Нашему птенчику позвонили по телефону, после чего он сказал жене, что должен срочно уехать по важным делам. Выглядел он встревоженным. Наспех собрал чемодан, а без четверти час за ним приехал автомобиль. Наш друг сел и укатил. Обещал жене дать о себе знать; и действительно утром она получила от него телеграмму следующего содержания: “Все в порядке. Не беспокойся. Целую”. И ничего больше. У нее, конечно, душа не на месте.
— Великолепно, — сказал Мейсон.
— Это тебе что–нибудь говорит?
— Пожалуй, да. Выводы, конечно, делать рановато, но этот факт проливает свет на многое. Есть что–нибудь новенькое о Локке?
Голос Дрейка на другом конце провода оживился:
— Я еще не все узнал, Перри, но сдается мне, я на верном пути. Помнишь ту крошку из отеля “Уилрайт”? Эстер Линтен?
— Да. Ты что–то раскопал?
— Представь себе, она тоже из Джорджии.
Мейсон присвистнул.
— Это еще не все, — продолжал Дрейк. — Девушка регулярно получает деньги от Локка: каждые две недели — чек. Чеки эти покрываются не с личного счета Локка, а со специального счета “Пикантных новостей”. Нам удалось разговорить кассира из отеля. Девочка реализует эти чеки через отель.
— Попробуй поточнее узнать, откуда она и не замешана ли в какой–нибудь истории. Может быть, она не сменила фамилию.
— Мы уже этим занимаемся. Я дал задание агентству в Джорджии. Велел им телеграфировать, как только они что–нибудь узнают. Сказал, чтобы не ждали проверки фактов, а сразу сигнализировали нам при каждом новом повороте дела.
— Молодец, — похвалил Мейсон. — А не мог бы ты сказать, где Фрэнк Локк был вчера вечером?
— С точностью до минуты. При нем всю ночь был ангел–хранитель. Хочешь увидеть отчет?
— Да. Немедленно.
— Где тебя поймать?
— Выбери кого–нибудь из надежных парней и с ним пришли это в отель “Рипли” для Фрэнка Б. Джонсона из Детройта. Только пусть он проследит, нет ли за ним хвоста.
— Ладно. Не теряй со мной контакта. Я могу тебе понадобиться.
— О’кей — ответил Мейсон и положил трубку.
Он вернулся в отель “Рипли” и спросил, нет ли корреспонденции для мистера Джонсона. Ничего не было. Затем он поднялся наверх и нажал ручку двери своего номера. Дверь была не заперта, и он вошел.
На краю кровати сидела Ива Белтер и курила сигарету. На столике возле нее стояли стакан и бутылка виски, опорожненная примерно на треть. В кресле сидел высокий мужчина с мученической миной на лице и беспокойным выражением глаз.
— Как славно, что вы пришли, — сказала Ива. — Вы мне не хотели верить, да? Так вот вам еще одно доказательство!
— Доказательство чего? — поинтересовался Мейсон.
— Того, что завещание фальшивое, — заявила Ива. — Это мистер Дейджетт из банка, он вел дела Джорджа, и с уверенностью утверждает, что это — не почерк моего мужа.
Дейджетт с улыбкой поклонился:
— Адвокат Мейсон, не так ли? Очень раз с вами познакомиться.
Однако руку Мейсону он не протянул. Мейсон, широко расставив ноги, глядел в его беспокойные глаза.
— Вас держат в кулаке, не так ли? — насмешливо сказал он. — Иначе вряд ли вы появились бы здесь в такой час. Наверное, вы звонили горничной и оставили сообщения о какой–нибудь шляпе или ином предмете дамского туалета. Ну, ну, не трудитесь отрицать. Меня совершенно не касаются вопросы женского гардероба. Меня интересуют только факты. Забудьте о том, что она велела говорить. Вы окажете ей большую услугу, если скажете мне правду. Итак, как обстоят дела?
Банкир изменился в лице. Он переместился на полшага в сторону адвоката, остановился и сделал глубокий вдох.
— Вы имеете в виду завещание? — спросил он.
— Да.
— Я осмотрел его очень тщательно. Оно подделано и, что самое странное, подделано не очень умело. Если как следует приглядеться, видно, что почерк в нескольких местах меняется. Такое впечатление, что тот, кто его писал, очень спешил и, забываясь, выводил буквы своим собственным почерком.
— Где это завещание? — резко спросил Мейсон.
Ива протянула ему документ.
— Может, еще стаканчик, Чарли? — со смешком спросила она банкира.
— Нет, — пробормотал он.
Мейсон внимательно всматривался в документ. Его глаза сузились.
— Бог мой, вы совершенно правы! — воскликнул он.
— Вне всяких сомнений, — подтвердил Дейджетт.
— Вы готовы повторить это на суде? — в упор спросил Мейсон.
— Конечно же, нет! Да и кому нужно мое подтверждение? Дело–то очевидное.
Мейсон не отрывал от него взгляда.
— Ну, хорошо, — сказал он. — Для меня и этого достаточно.
Не сказав ни слова, Дейджетт подошел к двери и исчез, как будто его ветром сдуло. Мейсон повернулся к Иве Белтер.
— Я велел вам прийти сюда для выяснения некоторых подробностей. Но я не говорил, что вы можете располагаться здесь, как дома. Вы отдаете себе отчет в том, как бы выглядело, если бы кто–нибудь застал нас вдвоем в этот час в отеле?
Ива пожала плечами.
— В некоторых случаях приходится рисковать. Я хотела, чтобы вы поговорили с Дейджеттом.
— Как вы его сюда затащили?
— Позвонила и велела прийти. Дело было достаточно важное. Господи, вы тут такого наговорили! Фи, как гадко вы себя вели!
Ива захохотала пьяным смехом.
— Похоже, вы хорошо его знаете? — спросил Мейсон.
— Что вы хотите этим оказать?
— Что вы его хорошо знаете. “Чарли” — так вы к нему обращались.
— А как еще к нему обращаться, если его зовут Чарли? Это наш с Джорджем общий друг.
— Понимаю.
Мейсон подошел к телефону и набрал номер конторы.
— Говорит Джонсон, — сказал он. — Мистер Мейсон вернулся?
— Еще нет, — ответила Делла Стрит. — Боюсь, что он будет очень занят, когда вернется, мистер Джонсон. В эту ночь что–то произошло, я не знаю точно, что именно, но речь идет об убийстве. Сюда все время рвутся репортеры, хотят взять у мистера Мейсона интервью, а один господин сидит в приемной и не собирается уходить. Мне кажется, он из полиции. Поэтому вряд ли вам удастся побеседовать с мистером Мейсоном здесь.
— Это скверно, — сказал Мейсон. — Я должен продиктовать кое–какие документы. Мне бы хотелось, чтобы мистер Мейсон их просмотрел и подписал. А может быть, вы порекомендуете мне стенографистку, которая написала бы их под мою диктовку?
— Не могу ли я быть вам полезна?
— А сможете ли вы уйти? Боюсь, вы сейчас очень заняты.
— Это мои проблемы.
— Я в отеле “Рипли”, — сообщил он.
— Хорошо, — сказала Делла и положила трубку.
Мейсон хмуро взглянул на Иву Белтер.
— Коль скоро вы уже пошли на риск и остались, то задержитесь еще ненадолго.
— Что вы собираетесь делать?
— Я намерен составить прошение в суд о назначении управляющего наследством Джорджа Белтера. Это вынудит их раскрыть карты и потребовать признания завещания. Тогда мы подвергнем сомнению его подлинность и подадим следующее прошение о назначении временным управляющим вас.
— Что все это значит?
— Это значит, что вы возьмете руль в свои руки и, надеюсь, не выпустите.
— Много мне это даст! По завещанию я оказалась лишенной наследства. Мы должны прежде всего доказать, что завещание подделано. Мне не достанется ни цента, пока не закончится слушание дела и не будет вынесен приговор, ведь так?
— Если вас назначат временным управляющим, то “Пикантные новости” как часть наследства окажутся в ваших руках.
— Понимаю.
— Мы приготовим сразу все необходимые бумаги, — продолжал Мейсон, — и моя секретарша в соответствующее время будет поочередно представлять их в суд. Завещание вы должны отнести домой. Полиция, по всей вероятности, наблюдает за кабинетом, так что в сейф его класть нельзя. Выберите другое место.
Ива снова захохотала.
— Это пара пустяков!
— Вы пошли на дьявольский риск, миссис Белтер. И вообще то, что вы прикасались к завещанию, выходит за рамки моего понимания. Если вас накроют с ним, дело может принять скверный оборот.
— Об этом пусть у вас голова не болит! Я сделаю так, что комар носа не подточит. А вы, мистер Мейсон, разве никогда не рискуете?
