— А что с той девчонкой Джером?
— Вас привело сюда только желание что–нибудь выведать?!
— Что вы. Я хочу поделиться с вами не слишком значительными, но вполне достоверными сведениями.
Лицо Миффлина светлеет:
— Есть новости?
— Не совсем так. И сугубо между нами. Вчера вечером миссис Дедрик пригласила меня. Вы, несомненно, уже догадались…
— Гангстеры потребовали выкуп и она попросила вас вручить его? Так?
Я согласно кивнул:
— Она не желает, чтобы об этом стало известно полиции.
— Вполне естественно, — сказал Миффлин не без горечи в голосе. — Она ведь еще не утратила надежды заполучить назад своего мужа… Ну и когда же?
— Завтра вечером. Ей позвонят, чтобы дать последние инструкции.
— Надо предупредить Брандона.
Я пожал плечами:
— Дело ваше. Но боюсь, что он тут бессилен что–либо предпринять. Разве только, что он самочинно вмешается, схватит парня, принимающего выкуп. А это и станет залогом смерти Дедрика.
— Бьюсь об заклад, что он и так уже мертв, этот Дедрик…
— Вполне вероятно, но ничего не дает нам права на подобное утверждение.
— Все же следует предупредить Брандона.
— При условии, что он не проговорится миссис Дедрик о моем визите сюда. Если так, то ничего не имею против. Что вы намереваетесь предпринять? Установите наблюдение за телефонными разговорами?
— Вероятно, и это тоже, — подтвердил Миффлин. Он зажмурился и нахмурил брови. — Если эта дама не желает посвящать полицию в это дело, вряд ли Брандон осмелится вмешаться. Он слишком уж боится где–либо допустить промашку. Как только выкуп достанется адресату, мы успокоимся: дело перейдет в руки федеральной полиции.
— Но вернемся все же к Мэри Джером. Есть ли тут что–нибудь новенькое?
— Брандон тверд в решении не трогать ее, но я тем не менее отыскал ее колымагу. Один из агентов обратил на нее внимание, когда она отъезжала из “Оушн энда” и даже заприметил номер. Он доложил, лишь только узнав о совершенном похищении. Мэри Джером арендовала машину в гараже “Акм”. Вам он, конечно, известен? Его содержит некий Лют Феррис. Мы время от времени учиняем над ним надзор по подозрению в контрабанде марихуаны. Но ни разу не удалось накрыть. Когда я звонил, он находился в Лос—Анджелесе, пришлось потолковать с его женой. Она припомнила девицу Джером. Та заявилась позавчера, незадолго до похищения, что–то около восьми часов. Лют предоставил ей машину на прокат. Ока внесла залог — пятьдесят долларов. А еще разъяснила, что машина ей потребуется не менее чем на двое суток. Она сообщила также, что проживает в “Орчид Отеле”.
— Подозрительно доверчив этот Феррис. Сдает автомобиль напрокат невесть кому, даже не пытаясь удостоверить фамилию и адрес.
— А ему на это наплевать. Машина — застрахована. Так он нам объяснил и мы с ним больше не разбирались.
— А вы не предпринимали розыски в аэропорту, на вокзале? Надо же выяснить, когда она в самом деле прибыла?
— Разумеется! Но никаких следов не обнаружено там.
— Это все, что удалось узнать?
— Больше никогда никто ничего не узнает, — произнес Миффлин, гася окурок. — Дела о похищениях — это для нас малоприятная штука. Если они расправились с жертвой, а банкноты не были помечены, то… Единственно, на что остается надежда, так это, если кто–нибудь из бандитов посчитает себя обиженным при дележе и выдаст всех, чтобы отомстить. А поскольку Брандон не очень–то стремится проявлять инициативу, дело усложняется еще больше. Перспективный след, по которому я мог бы пойти, эта упомянутая Мэри Джером, но туг я и вовсе связан по рукам и ногам.
— Ну что ж, возможно, случится новое убийство — и поднимет настроение, — вымолвил я с горечью. — Я получу завтра роковую пулю, что, собственно, меня ничуть не удивит.
Миффлин в задумчивости уставился на меня:
— Вот я впервые за эту неделю и услышал обнадеживающие слова! — сказал он. — Что ж, если хорошенько пораскинуть мозгами, именно это и ожидает вас завтра.
Покидая кабинет, взглянул напоследок на Миффлина: он потирал руки, напевая “Похоронный марш” Шопена.
III
— Ты уже написал завещание? — поинтересовался Джек Кермэн, наблюдая за тем, как я, сидя у письменного ствола, достаю патроны из коробки, чтобы зарядить револьвер. — Надеюсь, ты сделал меня своим единственным наследником. Это было бы весьма кстати. Моя рыжая подруга воображает, что я — министр финансов.
— Помолчите хоть немного, Джек, — приструнила его Паула. Она тщетно пыталась скрыть свое беспокойство: выдавала тревога в ее глазах. — Вы очень уж нетактичны!
Тут уж я прикрикнул:
— Да прекратите же спорить! — и взглянул на них мрачно. — Вы вселяете в меня страх. Ладно, Джек, давай еще повторим. Дом будет, вероятно, под наблюдением, так что тебе необходимо оставаться вне их поля зрения. Я сообщу тебе направление буквально в последний миг. Ты выжидаешь пять минут, после чего следуешь за нами. Проверишь, чтобы никто за тобой не увязался. Было бы слишком обидно провалить все из–за пустячной небрежности. Ни при каких обстоятельствах тебя не должны видеть, ну разве что–то чрезвычайное. Тогда и только тогда ты можешь стрелять…
Кермэн сглотнул слюну:
— Как ты сказал?
— Я сказал — ты сделаешь свой выстрел.
— Угу, именно то, что я и боялся услышать. По размышлении, мне тоже надо составить завещание.
— И, ради бога, целься поточнее.
Бросив взгляд на свои наручные часы, я встал и спрятал свой револьвер под мышкой.
— Ну что ж, пора. Паула, ее ни в полночь от нас не поступит никаких известий, отправитесь к Миффлину и расскажете ему обо всем.
— Я позвоню Пауле, — произнес с озабоченным видом Кермэн. — Черт побери, во всяком случае, я на это надеюсь.
— Будьте осторожны, Вик, — напутствовала Паула голосом, полным тревоги.
Я потрепал ее по плечу:
— В ваших поступках напрочь отсутствует логика. Вы переживаете из–за трюка с похитителями, но вы же сами, ничуть не колеблясь, посылаете меня в притон наркоманов. Не будьте ребенком, Паула. Думайте лучше о деньгах, которые мы заработаем.
— Во всяком случае, храните благоразумие, — сказала она, пытаясь улыбнуться, — и не слишком изображайте из себя храбрецов, чтобы прельстить эту… белокурую наследницу.
— Вы заставляете меня нервничать, — ответил я. — Идем, Джек.
Мы проследовали коридором и вошли в лифт.
— Как ты думаешь, у нас хватит времени пропустить по рюмке? — взмолился Ксрмэи, едва лифт остановился.
— Нет, но в машине есть фляга. И еще, Джек, не следует самообольщаться. Скорее всего, придется нам горячо.
Кермэна передернуло.
— Это уж чересчур для меня.
Он забрался в салон “бьюика” и растянулся там на полу. Я накрыл его одеялом.
— Ого! Ожидается восхитительное путешествие, — сказал он, высунув голову из–под одеяла. — Сколько мне придется преть под этой штукой?!
— Где–то с три четверти часа, не более!
Завожу машину.
— В твоем распоряжении непочатая бутылка шотландского виски, чтобы не соскучиться. Но об одном прошу, не кури!
Мы проезжаем километра три по аллее на скорости более разумной, чем намедни. Круто, с большой осторожностью разворачиваюсь и останавливаюсь в метре от балюстрады.
И при мягком свете заходящего солнца дом не показался мне более приветливым, чем любое другое здание, в которое было бы угрохано пятнадцать миллионов. У парадного входа стоит большой черный “кадиллак”. Чуть в стороне двое китайцев–садовников срезают поникшие цветы с похожего на зонтик куста роз. Они трудятся с медлительным старанием, словно этот куст даст им приличную ренту на ближайшие девять месяцев. Хотя, возможно, так оно и будет. Просторный бассейн сверкает в солнечных лучах, но купальщиков что–то не заметно. На краю лужайки мягкого зеленого цвета, разбитой у самой террасы, шесть фламинго ярко–розового цвета смотрят на нас, изогнув шеи и стоя на несгибающихся ногах.
Оборачиваюсь на дом. Ярко–зеленые ставни закрыты. Тент над входной дверью из зелено–кремовой полосатой ткани полощется на ветерке.
— Ладно. Пока, — как можно теплее говорю Кермэну. — Я пошел.
— Попутного тебе ветра, — донесся горестный голос из–под одеяла. — Не напивайся, разбавляй виски водой.
Пересекаю террасу и давлю на кнопку звонка. Через оконное стекло замечаю просторный вестибюль и темный коридор, ведущий в глубь дома.
В холле показывается высокий лудой старик, он и открывает мне дверь. Он взирает на меня сверху вниз, но взгляд его вполне дружелюбный. Мне даже показалось, что он оценил мой пиджак и хотел бы предложить мне другой, более подходящий для этих мест. Но, скорее всего, ошибаюсь. Он меня едва замечает.
— Миссис Дедрик ожидает меня.
— Нельзя ли узнать ваше имя, сэр?
