Кэролайн Роу - Утешение для изгнанника

Жирона

Еврейский квартал

Вениамин, трехмесячный сын Исаака и Юдифи

Даниель, муж Ракели

Исаак, лекарь

Юдифь, жена Исаака

Мириам и Натан, девять лет, близнецы, дети Исаака и Юдифи

Наоми, Лия, Ибрагим, Хасинта и Иона, их слуги

Ракель, вторая дочь Исаака и Юдифи

Юсуф ибн Хасан, 13 лет, ученик Исаака, мусульманин из Гранады

Мордехай, преуспевающий сапожник и банкир, друг Исаака

Собор

Беренгер де Круильес, епископ Жироны

Бернат са Фригола, его секретарь, монах-францисканец

Доминго, сержант охраны епископа Габриель, стражник охраны епископа

Усадьба-финка

Эстеве, управляющий Раймона и Марты

Хустина, 20 лет, их служанка

Марта, жена Раймона Форастера

Пау, 26 лет, сын Марты от первого мужа Грегори

Раймон Форастер, 50 лет

Роже Бернард, 15 лет, сын Раймона и Марты

Санкса, их кухарка

Город

Фауста, служанка в доме Манета

Франсеска, 26 лет, жена Хайме Манета

Хайме, сын Хуаны и Понса Манета

Хуана, жена Понса Манета

Понс Манет, преуспевающий торговец шерстью

Роза, 40 лет, няня и преданная служанка Сибиллы Лавор

Сибилла Лавор, 20 лет, разорившаяся кузина Франсески

Бернада, 50 лет, предсказательница

Гильем де Бельвианес, 35 лет, незнакомец, похожий на Раймона Форастера

Николау Маллол, кафедральный секретарь, христианин, муж Ребекки

Ребекка, старшая дочь Исаака, обращенная в христианство

Гранада

Абдулла, 10 лет, слуга Ибн аль-Хатиба

Фарадж, один из служащих визиря

Ибн аль-Хатиб, секретарь, советник, историк и врач эмира

Мариам, мачеха эмира

Мухаммед V, 16 лет, эмир Гранады

Наследник трона эмира Исмаил, 15 лет, сын Мариам

Наследник трона эмира Кэй, 5 лет, сын Мариам

Ридван, визирь эмира

Госпожа Нур, мать Юсуфа

Зейнаб, 12 лет, сестра Юсуфа

Айеша, 10 лет, сестра Юсуфа

Хасан, 6,5 лет, брат Юсуфа

Наср ибн Умар, учитель Юсуфа, помолвлен с Зейнаб

Путники на дороге

Ахмед, проводник, член частной охраны эмира

Али, спутник Юсуфа в пути

Ибрагим ибн Умар, брат Насра

Джабир, преуспевающий фермер

Мария Амири, хозяйка постоялого двора, возможно, мать Али

Салиме, жена Ибрагима

Эстелла, смотрительница лошадей у Лльейда

Фелип, ее слуга

Умершие

Раймон Лавур, дед Сибиллы

Мателине, жена Раймона Лавура

Сесилия, сестра Мателине

Бернард Лавур, сын Раймона Лавура и отец Сибиллы

Раймунда, сестра-близнец Раймона Лавура

Арнауд, ее муж

Катаризм как ересь в Каталонии и других областях существовал с начала двенадцатого века до первых десятилетий четырнадцатого. Последний катарский перфект, Гильем Белибасте, был заживо сожжен на костре в 1321 году. После его смерти эта ересь существовать дальше не могла.

В свое время катаризм представлял собой могущественную силу, духовную и политическую, в Окситании (на юге нынешней Франции), в Ломбардии, Тоскане, Каталонии и соседних провинциях, а также во многих других регионах Европы.

События в этой книге происходят в 1355 году через двадцать четыре года после смерти Гильема Белибасте. Однако последствия ожесточенного преследования катаров, именовавших себя Добродетельными или Чистыми (от греческого слова катарос, чистый) длились еще долго после того, как его участники умерли.

Распространение катарской ереси было поразительным явлением, потрясшим католическую церковь и вынудившим ее принимать разнообразные меры для противодействия. Орден проповедников — доминиканцы — был основан, чтобы поддерживать необразованное и зачастую безнравственное местное духовенство. Для надзора за теми областями, где эта ересь утвердилась, была создана инквизиция. Обе эти организации, как и все организации повсюду, существовали долго после того, как их изначальная задача была выполнена: доминиканцы, как религиозный орден, выполняли множество других функций, а инквизиция, как мощное, внушающее страх орудие, не подчиняющееся местной церковной иерархии, выискивала ересь и в деревнях, и в университетах, а также вела слежку за поведением принявших христианство евреев и мусульман после насильственных обращений в конце Средних веков.

Катаризм (как и зороастризм) был дуалистичным, рассматривал мироздание как непрестанную борьбу между равными или почти равными силами, доброй (Добрый Бог) и злой (Злой бог или Сатана). Добро — это дух; зло это плоть. Небо — место духа, земля — плоти. Человек представляет собой дух, заключенный в плоть и стремящийся вернуться на небо. Катары верили в переселение душ как цепь перерождений духа в старании очиститься и слиться с Божественным Духом, Богом, Добром.

Этот путь к небу достигался отречением от пороков плоти через единственное таинство катаров, утешение (consolamentum) до смерти. Оно представляло собой возложение рук уже получившего утешение перфекта, таким образом перфект передавал святой дух новоутешенному. Катары считали, что Иисус, Божий посланник или ангел, передал этот дух четвертому евангелисту, святому Иоанну, и этот дух беспрерывно нисходит от него к ним.

Получив утешение, человек должен был вести чистую жизнь. Это означало полный отказ от секса и от продуктов, связанных с размножением половым путем и плотью — от мяса, яиц, молока. (Рыба дозволялась, поскольку тогда было неизвестно, что икра должна оплодотворяться. Из-за этого многие катары были выявлены путем наблюдения за их питанием.). В довершение всего катарские перфекты не имели права убивать, им не дозволялось иметь богатство, они должны были одеваться просто, не сражаться на войнах и трудиться.

Большинство приверженцев катарской ереси получали утешение перед смертью. Те, кто получал его во время серьезной болезни, но шел на поправку, должны были с этих пор вести чистую жизнь или умирать, обычно от голода, в акте, именуемом Эндура. Поскольку условия чистой жизни для большинства людей были нелегкими, только сравнительно небольшое количество катаров становилось полностью посвященным задолго до возможной смерти. Это была группа перфектов, от которых зависело существование ереси. Поскольку этот акт посвящения снимал все грехи плоти, и поскольку у катаров секс считался злом независимо от того, состояла данная пара в браке или нет, утверждалось, что побочным явлением этой ереси было много сексуальной распущенности в катарских общинах среди тех, кто еще не получил утешения. Этому существует немало подтверждений, как и тому факту, что многие знатные католики-аристократы и члены католического духовенства срочно посылали за перфектом, чувствуя приближение смерти.

Католическая церковь предприняла для подавления катаров так называемый альбигойский Крестовый поход (от названия города Альби во Франции), пообещав, что те, кто нанесет поражение представителям катарской знати, получат отнятые у них земли и богатства. Северо-французские рыцари ответили на это массово, и в последовавшей бойне независимость говорящего на окситанском[1] языке мира была обречена.

Жирона, пятница, 13 марта 1355 года

— Эй, ты! — произнесла молодая женщина, сидевшая верхом на серой кобыле. — Мальчик!

Юсуф перевел восхищенный взгляд с кобылы — маленькой, чуть ли не пони, с изящными копытами и красивой головой — на всадницу, тоже довольно маленькую, заметил он, но закутанную в отороченный мехом плащ, скрывавший ее ноги и голову. Молча нахмурился, ему не понравилось ни обращение, ни тон. Потом после значительной паузы сказал ничего не выражающим голосом:

— Сеньора?

Словно с запозданием осознав свою грубость, женщина раздраженно потрясла головой.

— Извини меня, молодой человек. Сеньор, — сказала она. Сдвинула капюшон чуть назад и улыбнулась. — Можешь сказать мне, как найти дом Понса Манета? Мы, моя подруга и я, приехали издалека. Привратника у ворот не было, а единственный человек, которого мы увидели, кажется, оказался таким же новоприбывшим в этот город, как мы.

— Я могу сделать больше, сеньора, — ответил Юсуф. — Могу проводить вас туда. Мне это по пути.

— Спасибо, — сказала женщина. — Ты пристыдил меня своей любезностью.

Юсуф взял кобылу под уздцы и повел небольшую процессию через площадь у основания холма, на котором высился собор, мимо стены гетто, где он жил.

— Далеко это? — спросила женщина, откинув капюшон и обнажив усталое лицо и массу темных волос в таком беспорядке, словно ее и кобылу принесло в город сильным ветром. — Не ожидала, что сегодня будет так тепло.