Хью вздохнул с облегчением. Инспектор посмотрел на него.
– Вы знаете, сколько их должно быть?
Это знали все члены семейства.
– Шестьдесят пять. По одной на каждый год жизни дяди Джозефа.
– Хотите пересчитать?
– Они тут все, – сказала Августа.
И все же Хью их пересчитал. Действительно шестьдесят пять. В его душе забурлила радость от победы.
Инспектор передал коробку другому полицейскому.
– Если вы соблаговолите пройти с констеблем Невиллем в полицейский участок, он выпишет вам официальную расписку в получении, миледи.
– Перешлите ее в банк, – сказала Августа. – Могу я теперь идти?
В душе Хью снова зашевелились подозрения. Августа разочарована, это понятно, но не настолько, как он ожидал. Как будто ее гораздо сильнее беспокоит что-то другое, более важное, чем табакерки. И где, в конце концов, Мики Миранда?
Инспектор кивнул, и Августа пошла дальше в сопровождении трех носильщиков с тяжелым грузом.
– Благодарю вас, инспектор, – сказал Хью. – Единственное, о чем я жалею, так это о том, что вы не задержали Миранду.
– Мы его обязательно задержим. На борт «Ацтека» он попадет только в том случае, если научится летать.
Из багажного вагона вышел охранник, толкая перед собой пустое кресло с колесами. Остановившись перед инспектором с Хью, он спросил:
– А с этим что делать, сэр?
– В чем проблема? – снисходительно спросил инспектор.
– Та дама с багажом и перьями на шляпе…
– Леди Уайтхэвен.
– Да… она ехала с пожилым джентльменом в купе первого класса и попросила меня отвезти кресло в багажный вагон. Я сделал, как было сказано, а теперь она будто не знает, о чем идет речь. «Должно быть, вы приняли меня за другую», – говорит. «Да нет, – говорю я. – Во всем поезде ни у кого нет такой шляпы…»
– Да, верно, – перебил его Хью. – Кебмен тоже сказал, что она ехала с мужчиной в коляске… И в купе с ней рядом сидел пожилой господин.
– А я о чем! – торжествующе воскликнул охранник.
Лицо инспектора вдруг утратило благодушное выражение, и он строго спросил Хью:
– Вы видели, как через барьер проходил пожилой мужчина?
– Нет. А я разглядывал каждого пассажира. Тетя Августа прошла последней.
Вдруг до него дошло.
– Боже милостивый! Вы думаете, это был переодетый Мики Миранда?
– Да. Но где он сейчас? Может, вышел на предыдущей станции?
– Нет, – сказал охранник. – Это скорый поезд, он ни разу не останавливается от Ватерлоо до Саутгемптона.
– Значит, нужно обыскать поезд. Возможно, он еще там.
Но в поезде Мики не оказалось.
«Ацтек» украшали разноцветные фонари и гирлянды. Рождественская вечеринка была в разгаре: на главной палубе играл оркестр, а пассажиры в вечерних платьях пили шампанское и танцевали с провожающими.
Стюард проводил Августу по большой лестнице до каюты на верхней палубе. Она потратила все наличные на лучшую каюту, думая, что с табакерками ей теперь не придется тревожиться о деньгах. Дверь каюты выходила прямо на палубу. Внутри яркие электрические лампы освещали широкую кровать, медный умывальник в полный рост, уютные кресла, комод с цветами и коробку конфет с бутылкой шампанского в ведерке со льдом на столике у кровати. Августа сначала хотела сказать стюарду, чтобы он унес шампанское, но потом передумала. Она начинала новую жизнь, может, с этой поры она постоянно будет пить одно шампанское.
Она успела как раз вовремя. Пока носильщики заносили багаж, до ее слуха донеслось традиционное: «Всех, кто остается, попрошу сойти на землю!» Когда носильщики ушли, она вышла на узкую палубу, подняв воротник пальто, чтобы защититься от падающего снега. Облокотившись о перила, она посмотрела вниз. Далеко внизу покачивался буксир, готовый вывести огромный лайнер из гавани в открытое море. Одни за другим поднимались мостки и отвязывались канаты. Печально прозвучала туманная сирена, с набережной донеслись крики провожающих, и медленно, почти незаметно, огромный корабль начал движение.
Августа вернулась в каюту, закрыв за собой дверь. Сняв верхнюю одежду, она накинула на себя шелковую ночную сорочку и подходящий по цвету халат. Потом она вызвала стюарда и приказала не беспокоить ее до утра.
– Разбудить вас утром, миледи?
– Нет, благодарю. Я позвоню, когда будет нужно.
– Хорошо, миледи.
Августа заперла за ним дверь. Потом открыла самый большой кофр и выпустила из него Мики.
Негнущимися ногами он прошел до кровати и рухнул на нее.
– Господи Иисусе, я думал, что сдохну, – простонал он.
– Дорогой, тебе больно?
– Ноги! – прохрипел Мики.
Августа потерла его икры. Мышцы были сжаты, словно узлы на канатах. Она массировала их кончиками пальцев, ощущая тепло его кожи через ткань брюк. Давно она так не прикасалась к мужчине, и от этого волна тепла поднималась к ее груди.
Она часто мечтала о том, как останется наедине с Мики Мирандой, как при жизни мужа, так и после его смерти. Но ее всегда останавливала мысль о том, что она потеряет – дом, слуг, деньги на платья, социальное положение, влияние в семье. Крах банка все это забрал у нее, и теперь она вольна поступать как пожелает.
– Воды, – слабым голосом попросил Мики.
Августа налила в стакан воды из графина у кровати. Мики перевернулся на спину и приподнялся, взял стакан и выпил его целиком.
– Еще… Мики?
Он помотал головой.
Августа взяла стакан из его рук.
– Ты потеряла табакерки, – сказал Мики. – Я все слышал. Вот свинья этот Хью.
– Но у тебя много денег, – сказала Августа и показала на шампанское в ведре со льдом. – Давай выпьем. Отпразднуем, что покинули Англию. Тебе удалось сбежать!
Мики посмотрел на ее грудь. Августа ощутила, что ее соски затвердели от возбуждения, и он видит, как они просвечивают сквозь шелковую ночную сорочку. Ей захотелось сказать: «Потрогай их, если хочешь», но она сдержалась. Времени у них достаточно – целая ночь. Целое путешествие. И остаток жизни. И вдруг ей показалось, что ждать больше она не может. Ей было стыдно и неловко, но желание заключить в объятия его обнаженное тело пересилило. Она села на край кровати, взяла его руку, поднесла к губам, поцеловала и прижала к своему сердцу.
Мики посмотрел на нее с любопытством и начал поглаживать ее грудь через шелковую ткань. Прикосновение его было мягким, подушечки пальцев гладили чувствительные соски, и она ахнула от удовольствия. Тогда он обхватил грудь ладонью и приподнял ею, чуть-чуть двигая из стороны в сторону. Потом схватил сосок пальцами, сжал и повернул. Она закрыла глаза. Он сжал сосок сильнее, до боли, и неожиданно повернул его так, что от боли она вскрикнула, оттолкнула его руку и встала.
– Ты, тупая сука, – усмехнулся Мики, поднимаясь с кровати.
– Нет! Не делай так!
– Ты и вправду думала, что я женюсь на тебе?
– Мики….
– У тебя нет ни денег, ни влияния, банк разорился, и ты даже отдала последние табакерки. На что ты мне сдалась?
Ее грудь сдавило, в сердце словно вонзили нож и провернули.
– Ты говорил, что любишь меня…
– Послушай себя! Тебе пятьдесят восемь лет, почти как моей матери. Ты старая, покрытая морщинами, подлая, эгоистичная дрянь. Я бы с тобой не лег, даже если бы ты была последней женщиной на земле!
В голове у Августы помутилось, и она едва не упала в обморок. Она попыталась сдержать слезы, но глаза переполнились, и они потекли по щекам. Рыдания сотрясали ее тело. Это конец всех ее мечтаний. У нее нет ни дома, ни денег, ни друзей, а человек, которому она доверилась, ее предал. Она отвернулась, чтобы скрыть от него лицо, ей не хотелось, чтобы он видел ее горе и разочарование.
– Прошу тебя, не надо больше.
– Ничего больше не будет, – резко отрезал Мики. – У меня зарезервирована отдельная каюта, и я туда сейчас пойду.
– Но когда мы прибудем в Кордову…
– Ни в какую Кордову ты не поедешь. Выйдешь в Лиссабоне и поплывешь обратно в Англию. Мне от тебя больше нет пользы.
Каждое его слово наносило ей почти физическую боль, и она отступала назад, вытянув руки перед собой, словно для защиты. Прислонившись спиной к двери, она открыла ее и выскочила наружу.
Морозная ночь мгновенно охладила ее голову и прочистила мысли. Она поняла, что вела себя как сопливая девчонка, а не как зрелая, уверенная в себе женщина. На какое-то время она утратила самоконтроль, но теперь пора брать ситуацию в свои руки.
Мимо нее прошел мужчина в вечернем костюме, куря сигару. Он в удивлении посмотрел на ее ночное платье, но ничего не сказал.
Это подало ей идею.
Она вернулась в каюту, закрыв за собой дверь. Мики поправлял галстук перед зеркалом.
– Сюда идут полицейские! – тревожно сказала Августа. – Целый отряд!
От спеси Мики не осталось и следа. Ухмылка исчезла с его лица, сменившись выражением паники.
– О боже! – прошептал он.
В голове у Августы быстро проносились мысли.
– Мы еще находимся в британских водах. Тебя арестуют и отошлют на берег в катере.
