Я рассказал о нашей встрече на кладбище.
— Но лейтенант остался жив? — произнес Флеминг.
Я кивнул. «Хитрое дело» в изобилии поставляло нам информацию на эту тему.
— На следующий день женщины, которые принесли цветы к памятнику Амелии де ла Хоц, услышали его крики из мавзолея. Мальдонадо доставили в гаванскую клинику, сумели спасти его ногу и приставили к нему круглосуточную охрану.
— Зачем? — спросил Филлипс.
— Чтобы обеспечить его безопасность, — ответил Хемингуэй. — Лейтенант спугнул десяток хулиганов-фалангистов, вознамерившихся осквернить памятник студентам-медикам.
Он прогнал их, но Кубинская национальная полиция опасается возмездия. Всю эту неделю Мальдонадо оставался героем Гаваны... по крайней мере, для тех, кто не знал, что он за человек.
— Думаешь, он захочет отомстить, старина? — спросил Флеминг, глядя на меня.
— Вряд ли, — ответил я. — Мальдонадо был всего лишь мальчиком на побегушках, отнюдь не центральной фигурой.
Он получал деньги как от ФБР, так и от СД. Он провалил одно из своих заданий. Сомневаюсь, что он пожелает довести его до конца. К тому же, по слухам, несколько ближайших месяцев он будет ходить на костылях.
— Все это замечательно, — подал голос Хемингуэй, — так давайте же выслушаем объяснения. Лукас утверждает, что почти разобрался в происходящем, но мне не удалось вытянуть из него ни слова.
Я поправил подушку за своей спиной.
— Я решил отложить свои догадки до нынешнего совещания, — сказал я. — Будет проще, если кто-нибудь заполнит пробелы.
— Ты ждал нас? — с удивлением спросил Флеминг.
— По крайней мере, господина Филлипса, — ответил я. — Но надеялся, что появится и кто-нибудь из вашей группы, Ян.
В конце концов, это был торг из-за ваших секретов.
— Каких секретов? — вмешался Хемингуэй. — Ты имеешь в виду британские конвои и Дьепп?
Господин Филлипс сцепил пальцы и вновь улыбнулся.
— Изложите свои гипотезы, Джозеф. А мы добавим, если нам будет что сказать.
— Хорошо, — отозвался я и выпил воды из стакана, стоявшего на моем подносе. — Думаю, все происходило примерно так... По-видимому, СД заключило некую сделку с американской контрразведкой... почти наверняка с ФБР, а то и с директором Гувером лично. Они прикрывались совместной разведывательной операцией СД и Абвера в Бразилии, Мексике и на Кубе. Тедди Шлегель и остальные оперативники Абвера, в том числе бедолаги солдаты, которых убили на берегу, не имели ни малейшего понятия о том, что происходит в действительности.
— А именно? — спросил Флеминг, вертя в пальцах мундштук и чуть заметно улыбаясь.
— Суть в том, что СД — Бекер, Мария и Дельгадо, а также их хозяева — намеревались сдать агентуру Абвера в Западном полушарии, а может быть, и в Европе.
Хемингуэй прикоснулся к повязке. За последнее время его борода сильно отросла.
— Одна шпионская организация нацистов предает другую? — произнес он. — Но это бессмысленно. Ведь они воюют с нами.
— Господин Филлипс, — сказал я, — думаю, вы сумеете объяснить это лучше, чем я.
Лысый коротышка пошевелил сцепленными пальцами и кивнул.
— По правде говоря, господин Хемингуэй, СД отнюдь не считает американские разведывательные и контрразведывательные органы своими главными врагами.
— Вы хотите сказать, их основной противник — Советы и Британия?
— Да, в международных делах они имеют более высокий приоритет, — согласился Филлипс. — На самом же деле основным противником СД является... Абвер. — Он умолк и пригубил виски. — Джозеф наверняка объяснял вам, что разведывательная группа СД. АМТ IV, входит в состав РСХА, которая включает в себя Гестапо и СС и в настоящее время осуществляет организацию и управление концлагерей и лагерей смерти в оккупированной Европе.
— Гиммлер, — сказал Хемингуэй.
Филлипс вновь кивнул.
— Рейхсфюрер Генрих Гиммлер. Вероятно, самый страшный из людей, ныне живущих на планете.
Темные брови Хемингуэя приподнялись, скрывшись под повязкой.
— Страшнее, чем даже Адольф Гитлер?
Ян Флеминг стряхнул пепел и подался вперед.
— В мозгу Адольфа Гитлера родятся кошмары, а рейхсфюрер Гиммлер воплощает их в жизнь.
— Мы имеем достоверную информацию о том, что и поныне евреев бросают в лагеря смерти... заметьте, не в концентрационные лагеря, а в огромные колонии, созданные СС с единственной целью уничтожить иудейскую расу... в количествах, которые цивилизованный мир не в силах лаже представить, — добавил Филлипс.
На лице Хемингуэя отразились интерес и отвращение одновременно.
— Но при чем здесь Дельгадо и Мария, «Хитрое дело» и я?
— На первый взгляд адмирал Канарис со своей военной разведкой, рейхсфюрер Гиммлер и его РСХА, а также почивший генерал Рейнхард Гейдрих, глава СД. действовали в полном единстве и согласии во имя Тысячелетнего Рейха, — заговорил Филлипс. — На самом же деле Канарис ненавидит двух остальных, а Гиммлер с Гейдрихом уже давно замышляли погубить Абвер и репутацию адмирала.
— Передав ФБР все эти сведения об Абвере, — сказал я. — А еще раньше Бекер, главарь местного отделения СД. уничтожил бразильскую и другие южноамериканские разведывательные сети Канариса. Потом они с Дельгадо организовали передачу секретных сведений об Абвере в ФБР через наши руки. По крайней мере, через нас — Дельгадо, а потом — Гуверу.
Хемингуэй покачал головой.
— Ничего не понимаю. Если у Дельгадо имелся канал связи с Гувером — господи, ведь тот был его начальником! — то зачем ему понадобились «Хитрое дело» и мы в качестве перевалочной базы для этих документов!
— Ошибаетесь, старина, — сказал Флеминг, усмехаясь себе под нос. — Человек, которого вы знаете под именем Дельгадо, уже организовал передачу документов через Кубинскую национальную полицию, но когда прошлой весной объявилось ваше «Хитрое дело», все участники сговора — Дельгадо, Эдгар Гувер, Гейдрих, полковник Вальтер Шелленберг и сам Гиммлер — увидели, какие выгоды оно сулит. Любительская шпионская сеть, связанная со всеми основными контрразведывательными службами США, которой лично покровительствует посол Соединенных Штатов... и все это — в девяноста милях от побережья Америки! Идеальное прикрытие.
— Прикрытие, — задумчиво произнес Хемингуэй. — Иными словами, если бы что-нибудь сорвалось, мы стали бы козлами отпущения.
— Именно, — подтвердил Филлипс. — Насколько мы можем судить, Эдгар Гувер весьма встревожен провалом прошлогодней операции с участием Попова. ФБР располагало документальными свидетельствами того, что японцы собираются бомбить Пирл-Харбор, за много недель до нападения, однако Гувер и его люди утаили их. Уильям Донован подтверждает это. Гувер опасался, что президент Рузвельт узнает об этом и ослабит роль ФБР в разведке, либо, в самом кошмарном для Гувера варианте, снимет его с должности директора Бюро.
— Гувер предпочел бы умереть, — негромко добавил я.
— Совершенно верно, — сказал Филлипс. — Именно поэтому он согласился с планом, который ему предложил Дельгадо... майор Дауфельдт. С планом СД. С планом Гиммлера.
Я поднял руку, словно школьник:
— Но кто такой Дельгадо? Да, я знаю, он — майор СС Курт Фридрих Дауфельдт... но что он за человек?
Ян Флеминг погасил сигарету и вынул окурок из длинного черного мундштука. Когда он заговорил, выражение его лица и голос были намного серьезнее, чем прежде.
— Насколько нам известно, дружище, Дауфельдт — самый умелый разведчик Германии за все время, что она ведет войну. — Флеминг невыразительно улыбнулся Хемингуэю, сидевшему рядом. — Впрочем, это весьма сомнительная похвала. Нацисты проявили потрясающую некомпетентность в деле сбора полевой информации.
— И это еще одна причина, по которой Гиммлер и прочие лидеры СД без колебаний провалили абверовские операции, — добавил Филлипс. — Почти все они заканчивались и продолжают заканчиваться катастрофой. Разведка немцев на Восточном фронте действовала несколько успешнее, но они уверены, что директор Гувер нипочем не поделится абверовскими данными о русских с самими русскими.
— Но почему? — спросил Хемингуэй и улыбнулся собственной наивности. — Ему нужна фора в борьбе с Советами, верно?
— Абсолютно, — подтвердил Филлипс.
— По-моему, господин Гувер страшится коммунистов куда больше, чем японцев или нацистов, — сказал я.
— Нынешняя война — досадная помеха для нашего друга Эдгара, — добавил Флеминг. — Он стремится покончить с ней, чтобы начать другую, настоящую.
— Против Советов, — сказал Хемингуэй.
Ян Флеминг широко улыбнулся, показав свои кривые желтые зубы:
— Против всего международного коммунистического заговора.
Я вновь поднял руку.
— Прошу прощения, но мой вопрос остался без ответа.
Кто такой Дельгадо?
— Да, — откликнулся Филлипс. — В самом деле, кто он такой? Если вы помните, Джозеф, несколько недель назад я высказал предположение, что ваш Дельгадо — мифический агент Д., человек, которому приписывают убийство Диллинджера. Мордашки Нельсона и других врагов нации. Некто вроде «специального» спецагента Гувера.
