Фавор начал постукивать посохом по камням.
— Я знаю, что прибыл новый корабль, — сказал он.
— Он здесь долго не пробудет, и я тоже. Я умоляю вас действовать, как настоящий король, и поставить безопасность ваших граждан на первое место. Это ведь ваше обязательство.
— Обязательство. — Фавор будто перекатывал это слово во рту, как непривычный кусок пищи. — Обязательство, — повторил он. Посох продолжил постукивать.
— Уведите отсюда людей! Скажите мне вот, что: после того, как голгоф насытится, сколько времени потребуется вулкану, чтобы успокоиться?
Мэтью думал, что Фавор не ответит ему, но, помолчав немного, старик сказал:
— Два дня. Или три. Иногда неделя. Или две.
— Разве вы не видите, что голгоф не имеет ничего общего с вулканом? Да и нет никакого голгофа! Кем бы ни было это существо, оно давным-давно умерло! Я нашел кости… тяжелый череп с клыками. Хотите, я прочту вам описание этого зверя?
Когда Фавор ничего не сказал, Мэтью обратился к пожелтевшей странице книги:
— «По-видимому, это представитель вида шимпанзе, но устрашающих размеров. Это животное в два раза больше крупного человека, с жесткой черной шерстью по всему телу, за исключением серебристых волос на плечах и спине, массивным черепом и большими клыками. Поймать и посадить зверя в клетку было непросто, так как он проявил огромную силу, в результате чего бедняга Батлер сломал руку. Я с некоторой уверенностью могу сказать, что этот экземпляр станет звездой в зверинце герцога Сантаросса». Вам не кажутся знакомыми эти строки?
Ответом была тишина, если не считать мерное постукивание посоха.
— Это должно быть вам знакомо, — сказал Мэтью, — поскольку вы сами написали это в бортовом журнале, который служил вам чем-то вроде дневника. И вы поставили свою подпись на первой странице, когда началось путешествие пятого июня 1663 года. Вот она: капитан специализированного грузового судна «Голгофа», занимающегося отловом и транспортировкой африканских животных в частные зверинцы богатых итальянских клиентов. Капитан Фейвор Кинг. Вы слушаете меня? Вы поняли, что я вам говорю?
Посох перестал постукивать.
— И давайте поговорим об Остине, — продолжил Мэтью. — Ваш…
— ХВАТИТ! — закричал Фавор, и его лицо исказилось такой гримасой ужаса, какую Мэтью не смог бы забыть до конца своих дней. Старик попытался встать, но не смог. Попытался снова — на этот раз с помощью посоха, — но снова не справился. Затем он сел на свой трон, тяжело дыша и дрожа.
Мэтью дал ему время собраться с мыслями, но он должен был сказать ему правду.
— Ваш сын, — сказал он. — Ему было пятнадцать, и он сопровождал вас в этом путешествии. Первое имя на стене. Я полагаю, что именно его изображение находится в центре Колеса Фортуны. Это корабельный штурвал, потому что именно так судьба привела вас сюда, не так ли? Что произошло после того, как Калеб Фауст измучил существо? Оно наверняка пришло в ярость и начало убивать? Я знаю о других животных. О двух львах, антилопах и зебре, отмеченных в журнале. Я нашел их кости в клетках. Но одна клетка была взломана, и в ней нет костей. Существо вырвалось во время шторма, в котором корабль потерпел крушение, не так ли? Об этом говорится в одной из последних записей. А потом оно понеслось по кораблю и убило Джозефа Марквелла? Это последняя запись, сделанная девятнадцатого октября. Сколько времени прошло, прежде чем существо покинуло корабль?
— Вы… сошли с ума, — выдохнул Фавор. — Неправда. Ничто из этого! Все ложь!
Мэтью сделал еще несколько шагов вперед, преодолевая разделявшее их с Фавором расстояние и опустился на колени перед троном.
— Пожалуйста, выслушайте меня, — попросил он. — Вы можете помочь и себе, и всем здесь присутствующим. Ваши подданные смотрят на вас, их жизнь зависит от вас. Вулкан когда-нибудь извергнется. Вы знаете это глубоко в душе. Нет никакого голгофа, которому нужно приносить кого-то в жертву. Это бессмысленное убийство, которое вы повторяли раз за разом. Вы можете прекратить это прямо сейчас. Вы можете.
Закричав от ярости, Фавор поднял посох, чтобы ударить Мэтью. Молодой человек вскинул руку, чтобы защититься, но этого делать не понадобилось, потому что посох не обрушился на него. Он повис в воздухе и висел так некоторое время, пока Фавор со сдавленными рыданиями не опустил его. Съежившись на троне, он крепко зажмурился.
— Я думаю, вы хороший человек, — сказал Мэтью. — Уверен, вы хотите поступить правильно, но остров затуманивает ваш разум, пытаясь остановить вас. Вы должны попытаться… должны попытаться вспомнить, кем вы были и как сюда попали. Вы родились в Англии. До вас здесь не было никакого короля. Я помню, вы сказали мне там, на вашем балконе, что вы и есть Голгофа. Это правда. Я думаю, что вы нашли здесь небольшое неорганизованное общество людей и превратили это место в рай. Благодаря вашей работе в роли лидера люди последовали за вами. Но вы потеряли память о том, кем вы были, забыв историю Англии. Я думаю, было жизненно важно забыть и то, что касалось Остина. В некотором смысле остров воспользовался вашей болью, чтобы стереть все остальное.
— Пожалуйста, — прошептал Фавор, и слезы медленно потекли по его изборожденному морщинами лицу. — Пожалуйста… не заставляйте меня…
— Что произошло после того, как «Голгофа» потерпела крушение? — настаивал Мэтью, стараясь говорить как можно мягче. — Вы, ваш сын и остальная команда должны были найти убежище. Итак, вы отправились в путь, не так ли? А существо попробовало кровь и, вероятно, сошло с ума после этого… и после пыток Фауста. Я должен знать, а вы должны вспомнить, Фавор. Зверь убил Остина? Поэтому его имя стоит первым на стене, помеченное октябрем 1663 года?
Фавор вздрогнул. Его рот открылся и закрылся. Снова открылся, и тонкая струйка слюны скатилась с его нижней губы на королевскую пурпурную мантию.
— Остин, — прошептал он. — Мой мальчик. Мой дорогой сын... где Остин?
— Скажите мне, — попросил Мэтью.
— Он не… не здесь. Он… сломан. Как кукла. Я слышал, как его спина… сломалась. Урия выстрелил. Существо было… ранено, но разъярено. Оно… утащило моего мальчика. — Голова Фавора запрокинулась, будто он задыхался от воспоминаний. — Остин… звал своего отца. Вы слышите? Слышите его? Он зовет… У меня был пистолет, и я выстрелил, но… голова Остина… она… — Его лицо снова исказилось от боли. — Пожалуйста, не заставляйте меня, — прошептал он.
Мэтью кивнул. Он протянул руку и накрыл ею дрожащую руку Фавора.
— Не буду, — сказал он.
Он все понял. Из-за того, что разум Фавора был шокирован смертью Остина, а также из-за паров этой огромной пневмы, король Голгофы создал фантастический мир, в котором он мог жить. И Урия — Фрателло — тоже. Мэтью помнил мучительный всхлип, который издал этот маленький человечек, когда Фэлл увидел татуировку, и какое-то воспоминание об истине на короткое время пробилось сквозь туман. По той же причине Кинг и Холлоуэй — Фавор и Фрателло — видели голгофа в кошмарах. Они ведь видели один и тот же кошмар наяву.
— Мне жаль, — сказал Мэтью, но Фавор уже отвлекся от своих мучительных воспоминаний и пристально уставился на другую сторону острова, где началась история Голгофы.
Мэтью встал.
— Я сейчас уйду. Но хочу, чтобы вы знали: когда мы доберемся до Альгеро, я собираюсь нанять корабль, чтобы вернуться сюда и забрать столько людей, сколько сможет увезти судно. У меня есть деньги, чтобы сделать это. Скорее всего, потребуется не один корабль. Если вы любящий король, вы поддержите тех своих подданных, которые захотят уплыть с острова, спасая свои жизни.
— Я не уйду, — ответил Фавор. — Я никогда не уйду. Голгоф… его нужно накормить, иначе… все будет уничтожено. Вы… чужеземец, вам здесь не место. Давайте. Убирайтесь отсюда!
— Я пошлю корабль, — повторил Мэтью. Он положил бортовой журнал на колени Фавору. — Прочтите это. Я молюсь Богу о том, чтобы ваша мудрость помогла вам поставить жизни ваших подданных на первое место. — Он отвернулся, неуверенный в том, что достучался до короля, потому что остров был сильным противником. Прежде чем покинуть крышу, он оглянулся и увидел, что Фейвор Кинг все еще смотрит на другую сторону острова, но одна из рук старого монарха касается книги и проводит по ней иссохшими пальцами.
