капрал деловито протопает по коридору к караулке, Годелот приоткрыл дверь и осторожно выглянул наружу. Коридор был пуст. Тихо притворив дверь за собой, шотландец прошмыгнул за угол и спрятался под лестницей, чувствуя себя будто в детстве, когда пробирался в кладовую за изюмом. По лестнице спустился истопник, неся на плече увесистую корзину, отдуваясь и фальшиво что-то мыча. Пропустив его, Годелот надел шляпу, выскользнул из-под лестницы и устремился к коридору, окна которого выходили в переулок.
Отперев задвижку и подняв тяжелую оконную раму, юноша мысленно перекрестился, перемахнул через подоконник и прижался к стене. Все тихо. Часовой у парадного входа стоит чуть за поворотом, нужно только не столкнуться с Моритом, обходящим периметр. Годелот стремительно заскользил вдоль самой стены и через несколько минут уже во весь дух несся к границе меж Сан-Марко и Каннареджо.
Сегодня этот путь показался ему нескончаемым. В каждом черном дублете ему мерещился полковник Орсо, а стрелки часов на колокольнях вращались с утроенной скоростью. У самого госпиталя он сбавил шаг, принял чинный вид и приблизился к распятию, чувствуя, как по спине и вискам течет пот, а от стука сердца на груди вздрагивает сукно. Шагнув в нишу у изваяния, он опустился на колено и зашептал молитву, опершись обеими ладонями о постамент.
Право, для тайника было не найти лучшего места. Пожалуй, нечасто Годелот молился с таким пылом, как здесь, припадая к стопам Спасителя и доверяя ему бесценные клочки бумаги.
Произнеся последнее «Аминь», шотландец перевел дыхание, низко опустил голову и вынул из-под камзола письмо. Осторожно вложив его в каменную щель, он поднялся на ноги, перекрестился и пошел прочь, сохраняя ту же благопристойную неспешность. Но в квартале от госпиталя снова ускорил шаги, а потом перешел на бег. Звон колоколов возвестил, что время неумолимо приближается к трем часам пополудни. Он задержался… Странно, ему всегда казалось, что до Каннареджо рукой подать. Черт…
И тут же его обожгла новая мысль: что, если Орсо сменит порядок караулов в соответствии с увеличившимся числом солдат? Заранее никого предупреждать не станут, ведь покидать особняк запрещено. Черт! Годелот еще прибавил ходу и вихрем помчался к мосту.
В Сан-Марко нестись во весь дух уже было нельзя, и шотландец перешел на быстрый шаг, пытаясь выровнять дыхание. Впереди показались вычурные башенки герцогского особняка. Годелот снова прибавил ходу, когда откуда-то слева вдруг донеслось:
– Мак-Рорк?
Этот оклик едва не заставил подростка споткнуться. Резко обернувшись, он оказался лицом к лицу с доктором Бениньо. Тот смотрел на шотландца, слегка приподняв седеющие брови. Несомненно, вид Годелота был весьма красноречив, потому что врач тут же нахмурился:
– Никогда прежде не видел, чтоб человек трижды менялся в лице за две секунды. Отомрите, Мак-Рорк, я не ваш командир, и мне нет дела, испросили ли вы разрешения на отлучку. Зато о вашей очередной раз искалеченной спине печься придется мне. А посему, не скрою, я несколько разочарован. Вы совершенно не учитесь на своих прежних невзгодах. – С этими словами он протянул Годелоту мелодично звякнувший холщовый мешок. – Идите на шаг позади меня, – велел Бениньо и двинулся дальше.
Сбитый с толку и все еще порядком обескураженный, шотландец повиновался. В молчании они дошли до парадного входа в особняк. Бениньо кивнул лакею, открывшему дверь, и холодно распорядился:
– Я должен подняться к герцогине. Отнесите мешок к моему кабинету, Мак-Рорк, и можете быть свободны, благодарю за службу.
– Позвольте, доктор! – Из ярко освещенного коридора надвигалась сухопарая фигура капитана Ромоло, и Годелот встал навытяжку, внутренне издавая безмолвный вой. – Насколько я понял вас, рядовой Мак-Рорк отлучался из особняка? Капрал заметил ваше отсутствие, Мак-Рорк, и снисходительно не придал ему значения, решив, что вы в кухне или кладовой. Вы же пренебрегли распоряжением командира и самым…
– Погодите, Ромоло, – поморщился врач. – Как вы многословны… Мак-Рорк сопровождал меня к фармацевту. Позвольте напомнить, что ночью было совершено убийство, а я не умею носить оружия, зато имел при себе немалую сумму. Мне был необходим вооруженный спутник.
Лицо капитана дрогнуло: ему не по нраву пришелся тон Бениньо.
– Позвольте в свою очередь напомнить, – не без нажима отозвался он, – что право покинуть особняк волен предоставить солдату лишь полковник Орсо. Мак-Рорк состоит на службе у своего кондотьера, а не у вашей милости, доктор.
Бениньо слегка склонил голову вбок:
– Капитан, я вовсе не принижаю авторитета полковника Орсо. Но все военные в этом доме, начиная с Мак-Рорка и заканчивая самим полковником, состоят прежде всего на службе у ее сиятельства герцогини. И именно ее неотложные интересы потребовали услуг Мак-Рорка. Заметьте, я сознательно выбрал самого юного из солдат, поскольку более опытные ваши подчиненные стоят на страже безопасности госпожи. Если же вы считаете мои действия неправомерными… Что ж, я буду вынужден сообщить синьоре об инциденте и просить ее рассудить нас.
Скулы Ромоло тронула желтизна: он знал влияние доктора на герцогиню и не сомневался, что тот представит случившееся в невыгодном для вояк свете.
– Я доложу о произошедшем полковнику Орсо, Мак-Рорк, – отчеканил капитан с внешней невозмутимостью, – а сейчас к вашему сведению: как новобранец, с ночного караула вы сняты. Ознакомьтесь с новым распорядком постов, он вывешен в караульном помещении. Доброго дня, доктор.
Резко развернувшись и шагая прочь по коридору, Ромоло кипел негодованием. Не на Мак-Рорка, до которого ему, в сущности, было мало дела. А на врача, мнящего себя в доме господином и, хуже того, имеющего на то все основания. Но капитан был не только добросовестным служакой, но и опытным придворным Каменной Королевы. Кроме того, у него были и личные причины не желать прямых конфронтаций с Бениньо: несколько лет назад тот принял у жены Ромоло очень трудные роды, сумев спасти и роженицу, и младенца. Суровый капитан был нежно привязан к своей семье, а посему вскоре подавил бессмысленный гнев и принялся размышлять, как грамотно изложить произошедшее полковнику.
Впрочем, волновался Ромоло напрасно. Орсо выслушал сухой и четкий доклад капитана и устало поморщился:
– Мне сейчас не до младших чинов. За Мак-Рорка ручается доктор Бениньо. Если вы находите его свидетельство ненадежным – назначьте мальчишке экзекуцию, вы же капитан.
Офицер поклонился – он давно умел понимать своего полковника с полуслова и теперь знал, что дело можно считать замятым.
Орсо же после ухода подчиненного еще с минуту сидел неподвижно. А затем встал и вынул из секретера договор о найме, подписанный Годелотом.
* * *
Мешок был вовсе не тяжел, но угрожающе позванивал, и Годелот всерьез опасался что-то в нем повредить на ходу, стремительно шагая к
