сбитые, на графа Толстого похожие.
Гости смеялись и аплодировали. Андреев был любимцем публики, его дар рассказчика оживлял перед жадно внимавшими слушателями такие места, в которых никому из них не доведется побывать. Пользуясь шапочным знакомством, Мармеладов месяц назад советовал лейтенанту взяться за перо и написать книгу о дальних странствиях, на что тот ответил на удивление здраво: «Но тогда меня перестанут кормить и поить!»
– Сунулись в Магелланов пролив. Ночью. Левый берег – Огненная земля. И ее так не ради красного словца назвали, там постоянно бьют в небо гейзеры, воздух горячий, дышать тяжко, да постоянный вкус пепла на губах. Поплыли к правому – там индейцы жгут костры и кричат грозно. Погнались за нами на своих лодочках, – моряк продолжал околдовывать собравшихся занимательными историями. – Копьями машут, улюлюкают! Но у нашего корвета паровая машина, двенадцать узлов скорости. Мы легко оторвались и вышли на просторы Тихого океана…
– Для чего вы забрались в эту опасную глухомань? – не выдержала одна из слушательниц.
– Везли на острова географа Миклухо-Маклая. Удивительный господин, нервный такой, постоянно падал в обморок из-за недолеченной малярии. Все повторял: «Хочу объединить папуасов в один большой союз и стать у них королем». Но при этом боялся, что его съедят, как английского капитана Кука. Ведь с дикарями придется провести целый год!
Андреев и вправду имел большой талант: он управлял эмоциями слушателей. Добившись, чтоб все вздрогнули – из сострадания к ученому, от страха или отвращения по поводу гастрономических предпочтений туземцев, – лейтенант перевел историю в шутку.
– Наша команда слегка завидовала Миклухо-Маклаю. У тамошних жителей есть неожиданный обычай: гостям, в том числе и заморским, они предлагают провести ночь со своей женой. Год в таком раю, господа!
История пришлась по душе собравшимся. Комментарии последовали незамедлительно.
– Э-э-э, не спешите, юноша… Может статься, тамошние жены похожи на обезьянок, а отказаться нельзя – обидятся и сожрут!
– Надо тщательнее выбирать, кому наносить визиты, а чей дом обходить за версту.
– Я захаживал бы только к Талызину, уж больно хороша его молодая супружница…
– Вы и так, Пьер, захаживаете только к Талызину. И вся Москва об этом знает.
– Кроме самого Талызина!
Общий хохот заглушил неловкие оправдания сконфуженного Пьера. Рассказчик же, считая свою миссию благополучно оконченной, перешел к столу с закусками. Нацелился на сочную ножку пулярки, но его отвлек лакей, прошептавший на ухо: некая особа с нетерпением ждет моряка в будуаре на третьем этаже. Лейтенант, видимо привыкший к подобным приглашениям, на ходу пригладил волосы и облизал губы. Ножка пулярки никуда не денется, а сейчас его ждет нечто более аппетитное.
Мармеладов увидел, как переодетый слугой Хлопов уводит путешественника из залы. Направился следом, почуяв неладное. И точно: два полицейских заломили руки Андреева за спину и поволокли вниз по лестнице.
– Что задумали, ваше благородие?
– Арест произвел, причем без ваших консультаций, заметьте, – следователь не остановился, чтобы ответить Мармеладову и тому пришлось прибавить шагу.
– Но с чего вы взяли, что моряк виновен?
– А с того, мил’стивый гос’дарь. Обнаружил и изъял улику, сопоставил факты…
– Да какие же?
Мармеладов силком развернул к себе титулярного советника. Хлопов хотел было ударить его за дерзость, но тут же довольно улыбнулся, – ага, показал свое истинное лицо бывший каторжник, – и снисходительно разъяснил:
– Этот лейтенант, по возвращении из морей далеких, стал хлопотать за свою полюбовницу – Екатерину Закревскую. Пытался устроить фрейлиной, однако все места в свите княжны Долгоруковой были заняты. И знаете что? Андреев попросил принять ее на временное содержание, пообещав, что в скором времени появится вакансия. Произошло это ровно три недели назад. Выходит, убил, чтобы зазнобу ко двору определить.
Мармеладов пошатнулся, как от удара – сильный факт, трудно с таким поспорить, – но все-таки сделал еще одну попытку:
– Зачем же троих убивать? Довольно и одной.
– А это он на допросе поведает. Может, свидетельниц лишних изводил, не суть. Гораздо ценнее, что я нашел орудие душегубца!
Не скрывая торжества, жестом подозвал околоточного надзирателя и тот подал нечто, завернутое в салфетку.
– Признаюсь, мил’стивый гос’дарь, не сразу оценил вашу идею вырядить меня слугой, – примирительным тоном произнес Хлопов. – А ведь это позволило незаметно приблизиться к Андрееву, наливая шампанское, и рассмотреть это.
Он раскрыл сверток, медленно, будто в театре. Не хватало яркого звука литавр, чтобы подчеркнуть драматичность момента. На ладонь вывалилось кольцо с массивным украшением в виде розы ветров, которую рисуют на географических картах, в уголке.
– Северный шип вытянут в сравнении с остальными, – следователь надел перстень на средний палец и сжал кулак, один из лучей действительно выпирал на целый дюйм. – Этим острием убийца наносил смертельные удары. Удобно, не правда ли? Чиркнул – и готово! Хитрую штучку он явно привез из заморского порта – Мадраса или Нагасаки. Азияты, говорят, изобретательны по части скрытого оружия.
Завернув перстень обратно в салфетку, и строго наказав беречь, пуще мамы родной, он вновь повернулся к Мармеладову:
– Не расстраивайтесь! Может быть, вы лучше других разбираетесь в психологии преступников и имеете нюх на этих… На василисков. Но богатый опыт по следственной линии куда полезнее выдуманных теорий. А у вас этого опыта нет. Отпишу г-ну N, что мне удалось решить задачку собственными скромными усилиями.
Хлопов задержался у кареты, приказал снять оцепление и отправить полицейских на другие улицы, чтобы везде порядок был! Он предвкушал продвижение по службе, и, кто знает, может быть, дворянский титул, пожалованный Его Императорским Величеством.
– Жаль, нельзя допускать к делу газетных писак, – мысль крутилась в голове, следователь позволил ей выпорхнуть наружу. – Они бы сочинили яркий заголовок.
– «Судейский козырь против пикового туза», – предложил Мармеладов, стоявший на крыльце.
– А что, неплохо! – согласился Хлопов, но вмиг его гордость и удовлетворение оплыли, как восковая свеча. Он вспомнил про окровавленные карты, найденные около зарезанных фрейлин.
– Неужто и эту загадку раскрыли?
– Неймется вам! Подумаешь, тузы. Может быть, Андреев тем самым намекал, что он моряк –
