до корней волос и зашуршал материей, высвобождаясь из юбки.
– До села? – потерянно проронила девица, чьего имени мне так и не назвали. – А как же хутор? У меня дом, хозяйство…
– На хутор тебе нельзя! – Ромео выразил неудовольствие ее непонятливостью. – Сама говорила: в лучшем случае камнями закидают… Я тебя в райцентре пристрою или еще где-нибудь. Начнешь новую жизнь.
Я готов был поклясться, что Джульетта не выказывала горячего желания начинать новую жизнь. Ее устраивала и старая. Ромео тоже почувствовал ее настроение, хотел добавить еще что-то, но это подчистую разрушило бы легенду, которую он для меня состряпал.
Он круто повернул разговор в другое русло:
– Они ушли, я их больше не слышу. Не пора ли нам выйти наружу, а то впечатление, как будто нас замуровали заживо.
Я подумал, что у него была в жизни какая-то неприятность, связанная с пребыванием в замкнутом пространстве [2]. Спрашивать не рискнул – это было неуместно. Похоже, он не из тех, кто раскрывает душу первому встречному.
– Дам вам совет, Вадим Сергеевич: переждите еще немного. Если выйдете часа через полтора, то вполне успеете затемно дойти до Каменки… это ближайшая деревенька, а оттуда, если не поскупитесь на бакшиш, вас довезут до Усть-Кишерти с почетом, на подводе с подстилкой из сена.
– Звучит соблазнительно, Тимофей Ильич, – поддержал он мою иронию, – но перед тем, как угнездиться в подводе, я бы хотел еще раз заглянуть на молебную поляну. Обронил я там кое-что, поискать надо… Плашка меня проводит.
Плашка? Комично.
– Я? Ни за какие коврижки! – Она запротестовала так энергично, что от ее взмахов руками лампа на лестнице заходила ходуном. – Ты и без того меня перед общиной ославил… Ни о чем больше не проси!
Вот они какие, отношения между возлюбленными.
Чтобы предотвратить назревавший скандал, я взял слово:
– Вадим Сергеевич, если вы не против, я могу быть вашим проводником. Я исходил все близлежащие леса, и эта поляна мне попадалась, дорогу найду.
Джульетта-Плашка заикнулась было насчет поругания святынь, но тотчас и примолкла. Ход ее мыслей читался легко: раз кощунствует кто-то другой, то моя хата с краю. Она снимала с себя ответственность, и это ее устраивало.
Мы подождали для верности минут пятнадцать и пошли. То есть для начала покинули выгреб, постояли в кладовой, усеянной кирпичным крошевом (Плашкины братья по вере проявили изрядное тупоумие и изломали все стены). Удостоверясь, что в заводских руинах не затаился никто из этих благочестивых дебилов, вышли на простор, а вернее, наоборот, – углубились в хвойно-лиственные джунгли.
Мое лоцманство было сугубо номинальным. Ромео и без меня нашел бы путь к поляне. Во-первых, он видел в темноте не хуже рыси, а во-вторых, табун «механиков», промчавшись к заводу и воротясь обратно, оставил после себя миллиард ориентиров. Повсюду, где они следовали, валялись обломанные ветки, сбитые еловые шишки, а трава была вытоптана, точно по ней пробежала добрая сотня слонов.
Джульетта шла за нами, как собачка на привязи, не хотела отставать, но при этом боязливо передергивала плечами. Что до Ромео, то он вырвался вперед, двигался плавно и уверенно. Я знаю эту повадку – так ходят разведчики, диверсанты или те, кому по долгу службы предписано ловить противозаконный элемент. В том, что мой знакомец принадлежит к какому-либо из специальных ведомств, я не сомневался. Осталось определить, к какому конкретно. И еще – что он забыл в здешнем пошехонье?
Когда пересекали прогалину, я показал ему хорошо различимые даже в блеклом свете месяца желто-лимонные бугорки, пробившиеся сквозь стебли и образовавшие почти идеальную окружность.
– Доводилось вам видеть подобное, Вадим Сергеевич? Это лисички, но вместо них могли быть и любые другие грибы. Главный фокус в том, как они растут. В народе это называют ведьминым кольцом… хр-руп!
– Да, я читал… Кажется, никто еще не дал убедительного толкования этому явлению.
– Верно. Но есть мнение, которого придерживаюсь и я: грибы растут так необычно под влиянием магнитных аномалий или каких-то активных химических элементов. А это, в свою очередь, указывает на высокую вероятность того, что в Кишертском районе находятся подземные месторождения… хр-руп!.. Если взять территорию примерно в семьдесят квадратных верст по левому берегу Сылвы, начиная от Каменки, то она вся – своего рода ведьмино кольцо. Вот, поглядите! Лиственница в форме спирали. А вон штук двадцать елок срослись и образуют туннель… Флора реагирует на некое воздействие, природу которого нам еще предстоит раскрыть. Теперь вы понимаете, почему меня направили в Кишертский район? Я больше чем уверен, что в отношении минеральных запасов он не пустышка…
По виду Ромео сложно было установить, поверил он мне или нет. Говорил я веско, аргументы приводил правдоподобные – почему бы не поверить?
Так, перебрасываясь словесами, мы дошли до молебной поляны. Ромео своими чувствительными локаторами ловил малейшее сотрясение воздуха. Но сектанты покинули свое капище.
Раньше я предпочитал обходить эту поляну стороной. Случайное столкновение с оголтелыми «механиками» могло выйти боком. Сама по себе она не представляла для меня интереса, а то, что возвышалось в ее центре, я всегда считал кучей металлолома. Но сейчас, когда мы подошли поближе, я должен был признать, что ошибался.
– Черт возьми! Да это боевая машина! Пушки, пулеметы… хр-руп!
– Боевая машина – скромно сказано, – авторитетно заявил Ромео. – Это Царь-танк. Я читал о нем в досье… оно хранится у нас в архивах.
– У вас – это где?
– Не суть… Этот проект р-разработал в начале мировой войны изобретатель Лебеденко. Выглядит фантастично, правда? Высота – девять метров, длина, если не ошибаюсь, около восемнадцати. Два немецких авиационных двигателя «Майбах», по двести сорок лошадей каждый.
– Ничего себе! – присвистнул я. – Какую же скорость развивал этот мастодонт? Километров двадцать?
– По шоссе – чуть больше семнадцати, по пересеченной местности – десять-двенадцать. Его масса со всем снаряжением – шестьдесят тонн, не р-разгонишься. По бортам и спереди – десятимиллиметровая броня. Две пушки и, как вы заметили, пулеметы «максим».
– Внушает! Хр-руп… И что стало с этим чудищем?
О Царь-танке я никогда не слышал, и все, о чем рассказывал Ромео, было для меня полнейшим откровением.
– На фабрике в Хамовниках изготовили опытный образец. Его испытания прошли летом пятнадцатого года и выявили множество недостатков.
