таких же неудачников, соорудили это потешное капище.
— Потешное?
— Да, если исключить разоренные могилы, все выглядит вполне комично. Благородные недоросли скачут голыми при луне, поклоняясь деревянному идолу, а по воскресеньям ходят в церковь с няньками и тетками. А письма с угрозами и вовсе ребячество. Не напиши вы той фанаберии про славянский гороскоп, пожалуй, до сих пор жгли бы костры…. Но я рад, что вы решились на глупую выходку, ведь благодаря ей удалось выйти на след настоящего злодея. Поэтому в полицию вас не сдам. Однако и без наказания отпустить не могу. Вот как поступим, — он обвел взглядом притихших юнцов. — Я перескажу наш диалог в письме г-же Шаховской. Вы же ее усадьбу осквернили, так пусть тетушка и придумает за это достойное наказание.
Евграф сполз с дивана и остался стоять на коленях.
— Господин Мармеладов! Отдайте меня в полицию, под суд, в каторгу, только не на растерзание этой мегере!
— Вы так сильно боитесь старой княгини?
— Ради Христа-вседержителя! — выл мальчишка. — Не губите!
— Вспомнили истинного бога?! — усмехнулся сыщик. — Так ступайте в церковь, она чуть выше по улице. Помолитесь об отпущении грехов. А мне вы более не интересны.
Евграф покраснел и, размазывая слезы, выбежал из комнаты.
— Заболоцкий, а вы чего расселись? Забирайте эти доски и избавьтесь от них поскорее. Сожгите на своем капище, но после алтарь разберите и идола выкорчуйте. Я приеду, проверю. Да, тулуп-то не забудьте, — крикнул Мармеладов вдогонку, — замерзнет ведь этот балбес в косоворотке.
Дверь захлопнулась.
Мгновение спустя раздался торопливый стук.
— Чего вам еще?!
На пороге стоял Вятцев.
— Ох, беда! Беда… Х-х-хы! Дайте отдышаться… Всю дорогу бежал… Х-х-хы! Час назад привезли еще одно тело. На рассвете обнаружили. Как и прежде убийца слил всю кровь до последней капли.
— Причину смерти выяснили?
— Да чего там выяснять, и так видно! У покойника проломлен череп.
— Как будто баран боднул? — уточнил Мармеладов, торопливо надевая пальто.
— Да-а-а.
— Причем один рог у него наполовину спилен?
— Да, это вы ловко подметили. Но ни за что не догадаетесь, какой сюрприз я обнаружил в обеих ранах.
— Крупицы золота.
— Святой Эскулап! Но как вы… Это просто невозможно угадать! Но вы угадали…
— Я не угадываю. Я знаю наверняка, кто стоит за убийствами по Зодияку. Где нашли труп?
— В Новонемецкой слободе, на Сыромятнической улице.
Сыщик обмотал шею длинным вязаным шарфом и вышел вместе с доктором на стылую улицу.
— Хм… Как же это вышло, что вы без экипажа, доктор?
— Не встретил по пути к вам ни единого. Дороги в Москве как вымершие.
— Давайте пройдемся до почтовой конторы. Заберем Митю, а там уж извозчика свистнем.
XII
В доме коммерции советника фон Блау все шло своим чередом.
Младшие дети связали три веника и играли в «Яна-башмачника». Две дочери, уже выросшие из подобных игр, но еще недостаточно взрослые, чтобы выйти замуж, штопали наперники для подушек. Мать в лиловом чепце и белоснежном фартуке пекла на кухне хлеб, а в кадке на подоконнике дозревало сладкое тесто для плетенки по-швабски. Старший сын в кабинете вел переговоры о закупочных ценах на чай, а его кузен стоял за конторкой, записывая и перечеркивая цифры в амбарной книге. Все это могли бы делать наемные слуги, приказчики и писцы, но глава семейства справедливо полагал, что нет смысла платить деньги чужим людям, если родные выполнят ту же работу бесплатно. Сам Мориц Иоганн фон Блау — для удобства торговых дел именующий себя Маврикием Ивановичем, — читал газету. Как и всегда в этот час.
Заведенный распорядок не нарушило даже убийство. Да и с чего бы? Садовник из усадьбы Усачевых найден на балконе купеческого особняка с проломленной головой. Прискорбно, конечно. Нагрянула полиция, от завтрака отвлекла. Но ведь никто из домочадцев не виновен, так что беспокоиться незачем. А почему der verstorbene [27] оказался там, где его обнаружили — какая разница?! Главное, чтоб это не стало неприятной тенденцией. Иначе не будет отбоя от таких вот, не в меру любопытных посетителей.
Немец строго посмотрел на сыщика, доктора и Митю.
— Guten Tag! [28] — сказал Мармеладов.
— Ходят, ходят, и все называют этот день добрым. Что в нем доброго, не пойму?
— Простите, что причиняем вам столько беспокойства. Но важно осмотреть место, где нашли труп. После чего мы сразу уйдем.
— Meinetwegen [29], — хозяин кивнул, демонстрируя две неравномерные проплешины. — У вас есть ровно сорок две минуты, пока я читаю газеты. Затем попрошу удалиться.
Да, эти визиты раздражают, но на Усачевых свалилось несравненно больше неприятностей. Им придется нового работника искать. А учитывая нерадивость московских садовников, — злорадно подумал фон Блау, — вряд ли с первой попытки хороший мастер попадется…
— Купчина что же, читает газеты строго по часам? — спросил Митя, пока они поднимались по лестнице.
— Похоже на то.
— Вот еще причуда! А если там нет ничего? Бывают же пустые номера, пробежал глазами и отложил. Зачем себя утруждать? Время можно и с большей пользой потратить.
— Или наоборот, попался интересный фельетон, — подхватил Вятцев, — дошел до средины и тут часы пробили полдень. Что же он, бросит на самом интересном месте и не дочитает до конца?
— У г-на фон Блау две любимых газеты, как я успел заметить. «Московские ведомости» и «Берлинский ежедневник» — но эту ему явно присылают с опозданием на пару дней. Читает их от корки до корки, поэтому точно знает сколько времени занимает сей процесс. Немцы народ педантичный, а этот еще и купец. Такие люди, обычно, четко планируют свое время, а заодно и всех домочадцев по струнке ходить заставляют, — сыщик поднялся на второй этаж. — Куда дальше?
— Сюда, — подсказал доктор.
Простая и уютная комната. Две кровати. На стене, за ситцевой занавеской, висят платья и юбки. Дорожный сундук в углу, его покрывает скатерочка, расшитая цветами лаванды. Несколько безделушек, при помощи которых девушки создают уют даже в самых невзрачных каморках.
— Богатое семейство эти фон Блау, — протянул Митя, осматриваясь по сторонам. — Торгуют
