Масао снова покачал головой, но спорить не стал. Будучи простолюдином, он не имел права противоречить самураю.
— Нужно снять парня, — сказал Хиро. — Не стоит позорить его тело, оставляя вот так висеть.
— Он останется там. — Акира направился к выходу. — Убийца заслуживает бесчестия.
С легким шипением катана Хиро вышла из ножен и просвистела в воздухе, перерубив веревку. Тело Дена упало на пол.
Тихо вскрикнув, Масао опустился на колени.
Хиро увидел, как развернулся Акира, и услышал шепот самурайского клинка. Синоби вскинул меч и блокировал удар, который неминуемо его убил бы.
Сталь встретилась со сталью, раздался звон.
Акира отскочил, готовый блокировать возможный удар, но Хиро не стал нападать. Синоби замер, высоко подняв меч и настороженно следя за движениями соперника. Он не думал, что его поступок приведет к подобным действиям Акиры, но понимал, что, обнажив меч за спиной самурая, может спровоцировать бой.
Хиро не желал Акире смерти. Если было бы наоборот, удар, предназначавшийся веревке, рассёк бы самураю шею.
Но Акира этого не знал.
В конюшне стало темно. Через дверной проем, держа в руках мечи, но не вмешиваясь, вошли стражники.
Катана Акиры дрогнула. Плечи самурая поднимались и опускались, а глаза были широко распахнуты.
Хиро ждал не шевелясь.
Спустя почти минуту Акира опустил меч.
— Как вы смеете не подчиняться моему приказу?!
— Я вам не слуга и не раб, — ответил Хиро. — И позорным приказам подчиняться не буду.
— Вы позорите себя, защищая убийцу, — сказал Акира.
Одним движением Хиро выпрямился и убрал меч в ножны.
— Самурай должен проявлять уважение и милосердие по отношению к слабым, особенно перед лицом смерти. — На этот раз синоби даже не потрудился скрыть своего презрения.
Масао опустился на колени рядом с телом Дена, широко распахнув глаза и открыв от удивления рот.
Стражники у дверей переглянулись, а потом посмотрели на Акиру. Мгновение спустя они убрали мечи в ножны и вышли из конюшни.
Акира покраснел. Потом зачехлил катану и выпятил подбородок.
— На этот раз я закрою глаза на вашу дерзость, но не думайте, что сможете снова ослушаться меня без каких-либо последствий.
Хиро кивнул лишь слегка, чтобы выказать своему противнику только каплю уважения. Синоби высказал свое мнение. Дальнейшее унижение Акиры приведет лишь к неприятностям.
Акира выпятил грудь.
— Хисахидэ захочет услышать ваше мнение насчет самоубийства. Идите за мной.
Хиро надеялся поговорить с Масао наедине, но не нашел ни одного разумного предлога отказать Акире. Да и одного взгляда на конюха было достаточно, чтобы понять, что время для беседы сейчас неподходящее. Масао склонился над телом Дена, его потряхивало от усилий скрыть свое горе.
Следом за Акирой Хиро покинул конюшню.
— Никому не трогать тело до тех пор, пока я не прикажу, — сказал Акира, проходя мимо стражи.
Мужчины кивнули в знак согласия и продолжили свою вахту у ворот конюшни.
Акира повел Хиро через комплекс по направлению к тренировочной площадке для самураев. Приблизившись, синоби различил характерный для боккена стук и увидел Хисахидэ, держащего в руках деревянный мечи и стоящего лицом к лицу с таким огромным самураем, каких Хиро с роду не видел. На обоих были мешковатые хакама и стеганые куртки с символом дома Миёси. Они были единственными, кто тренировался. Причиной тому был ранний час и пасмурная погода.
Акира с Хиро остановились на некотором расстоянии, чтобы дождаться, когда Хисахидэ закончит свой поединок.
Синоби нашел занимательным тот факт, что Хисахидэ вместо настоящего меча выбрал боккен. Самураи часто предпочитали деревянный меч для одиночных тренировок, но в паре предпочитали сталь. Когда схватка продолжилась, выбор Хисахидэ стал понятен.
Огромный самурай двигался с поразительной скоростью. Его меч рубил боккен Хисахидэ с такой силой, при которой большинство мужчин уже рухнули бы на колени.
К удивлению Хиро, Хисахидэ двигался еще быстрее. Он блокировал удар великана и обрушился на него шквалом жесточайших ударов. Здоровяк попятился. Но вместо того, чтобы нападать дальше, Хисахидэ отступил.
Удивленный таким маневром, гигант приостановился. Он шагнул вперед, подняв меч для очередного удара.
Ловушку он заметил почти одновременно с Хиро, но было уже слишком поздно, чтобы её избежать.
Хисахидэ отпрыгнул в сторону и ткнул деревянным мечом сопернику в живот. Здоровяк хрюкнул. Если бы мечи были настоящие, эта рана его бы убила.
Хисахидэ убрал меч и поклонился. Противник вернул поклон, но куда более глубоко.
Хисахидэ повернулся к Акире, когда здоровяк покинул двор.
Обменявшись приветствиями, Хисахидэ спросил у Хиро:
— В конюшне были?
— Был, — ответил вместо синоби Акира, — и согласен, что мальчишка покончил собой.
Хисахидэ покачал головой.
— Выражение его лица говорит от обратном.
— Всё выглядит как самоубийство, — сказал Хиро, — но я не уверен. У юноши не было причин покончить с собой.
— У нас есть его признание в письменной форме, — вставил Акира. — Он знал, что мы можем его поймать.
— Прежде чем сделать окончательные выводы, я бы хотел завершить расследование, — сказал Хиро.
— При любых других обстоятельствах я бы согласился, — ответил Хисахидэ, — но у нас нет времени на расследование. Люди господина Оды могут появиться в любой момент, а сёгун настаивает на том, чтобы мы решили этот вопрос до того, как они приедут в Киото.
— У меня появились новые доказательства, — сказал Хиро. — Они говорят о том, что убийца мог действовать не один. — Хиро проследил за реакцией Хисахидэ.
— Еще один заговорщик? — нахмурился Хисахидэ. — Имя знаете?
— Любовница Сабуро, Джун.
Изменения, внесенные в расписание стражи, предполагали, что-либо Казу, либо Хисахидэ также причастны к происходящему, но Хиро прекрасно понимал, что одних обвинений недостаточно.
— Служанка? — рассмеялся Акира. — Да вы шутите.
— Нет, я говорю серьезно, хотя пока доказательств у меня нет.
— Откуда вы узнали? — Хисахидэ постучал деревянным мечом по ладони.
— Госпожа Нецуко, супруга Сабуро, — ответил Хиро. — Я думаю, она знает много больше, но мне нужно опросить служанку, чтобы заслужить её доверие.
— Джун правда была любовницей Сабуро? — поморщился Акира. — У неё же морда как у собаки, да и манеры такие же.
— Она симпатичнее госпожи Нецуко, — сказал Хисахидэ, потом помолчал, словно ожидая, что остальные засмеются.
Они не стали.
— Вы видели тело Сабуро, — сказал Хисахидэ. — Ни одна женщина не смогла бы нанести таких ранений. Кроме того, женщина не настолько глупа, чтобы ввязываться в рукопашный бой с самураем.
Хиро думал иначе, но начав спор с Хисахидэ, он вряд ли смог бы его переубедить.
— Масао утверждает, что парень был влюблен в Джун, — сказал Акира. — Как думаете, была ли его ревность сильной настолько, чтобы убить Сабуро?
— Мне нужно больше времени на расследование, — сказал Хиро. — Факты противоречивы. Если Ден убил Сабуро из-за Джун, зачем оставлять сообщение об обратном? Знала ли любовница Сабуро о заговоре? И что еще знает леди Асикага.
Пока мы не узнаем больше, сёгун в опасности.
— Обезглавив змею, мы убьем ее тело, — сказал Хисахидэ. — Без Сабуро люди господина Оды не смогут проникнуть в сегунат. Заговор потерпит крах. Сёгун вне опасности.
— Вы готовы поставить на кон его жизнь, основываясь на своем мнении? — спросил Хиро.
Смерть сёгуна повергнет Киото в хаос. Даймё вступят в сражение за права на сегунат. Господин Ода нападет на город, и все в столице будут в опасности. Пока отец Матео не поправится достаточно, чтобы сбежать, Хиро должен сохранить сёгуну жизнь, как и иезуиту.
— У меня есть оружие португальца, — сказал Хисахидэ. — У господина Оды его нет. Я утроил охрану у ворот и расставил людей на стенах. Сёгун в безопасности.
«Только если ты не убийца, — подумал Хиро. — А это значит, что никто не стоит между тобой и сёгуном.»
Прежде чем он успел возразить, Хисахидэ продолжил:
— Мальчишка сознался, что убил Сабуро, чтобы спасти сёгуна. Вопрос решен.
— Ни один самурай не станет полагаться на конюха, — сказал Хиро, — даже если предположить, что признание написал сам Ден. Но что, если он его не писал, а его заставили это сделать?
Хиро вдруг понял, почему сомневается в достоверности признания. К сожалению, ему нужна была помощь Казу, чтобы подтвердить свои подозрения, что это самоубийство на самом деле было вторым убийством.
Акира насмешливо фыркнул.
— А что, если Масао и Ден — синоби, и у них был приказ убить сегуна и обвинить в этом Сабуро? Эта версия не глупее вашей.
