Крохмаля есть что-нибудь? Интересовался?
— Да ничего особенного, — пожал плечами Минин. — Отец погиб на войне, мать и отчим простые советские люди, как и он сам: школа, спортивная секция, художественное училище.
— Армия?
— Не служил.
— Как так не служил?
— Он, оказывается, подавал большие надежды в спорте. Легкоатлет, спринтер… Когда пришло время служить, его устроили на один номерной завод, откуда в армию не берут. Там он тренировался вместе с заводскими спортсменами, входил в сборную области. Потом бросил спорт, стал вольным художником.
— С чего вдруг бросил?
— Кто его знает. Но, видимо, возраст… Понял, что в сборную Союза ему не попасть.
Минин глянул на часы:
— Все, я побежал.
Дружинин удержал его:
— Погоди, я мигом, пойдем вместе.
Когда они вышли на улицу, Дружинин сразу приметил знакомый милицейский «газик» синего цвета. Но, что удивительно, почти впритык к нему стоял другой «газик», только темно-зеленого цвета. Из него вышел немолодой водитель с пышными усами в полувоенной форме и замер почти как по стойке «смирно». Наблюдавший за этим Минин был крайне раздражен:
— Ты что, дед, белены объелся? Куда встал-то? Я что, по воздуху буду выезжать?
— Я за товарищем майором, — невозмутимо ответил тот, кого окрестили «дедом», и кивнул на Дружинина.
— Я тоже, кстати, майор, — зло буркнул Минин, влезая в свой «газик».
Сергей все понял и прыгнул на переднее пассажирское сиденье машины темно-зеленого цвета, а шофер поспешно сел за руль.
Отъехали в сторону. Минин лихо газанул, но остановился напротив и, высунувшись из приоткрытой двери, почти крикнул на прощание:
— Сергей, звони в любое время! Телефон знаешь.
Кивнув Евгению, Дружинин повернулся к водителю:
— Давайте знакомиться: Сергей Никитич, звание знаете.
— Глеб Акимович, когда-то старший сержант, ныне вольнонаемный. Лучше просто Акимыч.
Сергей улыбнулся:
— Тогда я буду просто Никитич. Давно за рулем?
— Почти всю войну. И медали имею, и ранения, — сообщил Акимыч. — После возил полковников при Берии. Потом посадили. Правда, вскоре отпустили. Вот кручу баранку. Не могу без машины. Вольнонаемный. До пенсии остался год.
— Семья есть?
— Дочь в Новосибирске. У нее муж ученый. А я один, жену схоронил два года назад. Кот, машина да рыбалка — все мое удовольствие.
— Понятно.
— Куда поедем? — спросил Акимыч. — Мне полковник Банных велел возить вас с девяти утра до девяти вечера в любую точку моего родного города, — пояснил человек, ставший на время личным шофером Сергея, и повторил: — Так куда?
Информация Минина насчет банки из-под какао произвела на Дружинина большое впечатление, поэтому он решил начать с этого следа.
— Скажите, Глеб Акимович, вы знаете, где здесь находится горпищеторг?
— Я тут все знаю! — с гордостью произнес Акимыч, и машина тронулась с места.
Глава 15
Какао «Золотой ярлык»
В горпищеторге майора КГБ встретили настороженно. Но, узнав причину его появления, быстро прояснили ситуацию, сказав, что какао в жестяных банках большая редкость, и такой товар, если уж и был получен, то только центральным гастрономом. Пришлось наведаться и туда.
Важного вида директор также с пониманием отнесся к просьбе Сергея и вызвал к себе в кабинет продавщицу бакалейного отдела:
— Тамарочка, помоги товарищу майору, — не то с просьбой, не то с приказом обратился он к ней.
Тамарочка, которой уже было под 50, выслушала Дружинина с удивлением, но быстро вспомнила:
— Какао в жестяных банках… было перед Новым годом… «Золотой ярлык».
— Можно поподробнее…
Тамарочка смутилась:
— Сразу скажу, брали охотно, хотя в жестяных банках оно стоит заметно дороже, чем в картонных упаковках, которые свободно лежат на витрине. Тогда в честь праздника мы решили оформить какао подарочным набором: две банки в красиво оформленной упаковке-корзиночке с надписью: «С Новым годом!» Наборы раскупили быстро. А один дядечка взял сразу пять упаковок.
— Стоп! — прервал продавщицу Сергей. — А как выглядел этот дядечка?
Тамара рассеянно пожала плечами:
— Думаете, я помню?
— И все-таки…
— Да самый обычный покупатель, лет под пятьдесят. Зимнее пальто, шапка… Если бы с виду было что-нибудь необычное, я бы запомнила.
— Он, случаем, не хромал?
— Не могу сказать, я была за прилавком.
Отпустив продавщицу, директор подошел к стоящему в углу кабинета шкафу, что-то достал и протянул Сергею:
— Раз вы интересуетесь какао, то это вам мой маленький презент.
Сергей почувствовал себя неловко. Подарок недорогой, но красивый: золотисто-коричневая банка продолговатой формы с крышкой и надписью:
К А К А О
ЗОЛОТОЙ ЯРЛЫК
Красный Октябрь
г. Москва
250 г.
— Принимаю, но только через кассу, — согласился он. — А за информацию спасибо.
— Да бросьте вы, — директор гастронома подал на прощание руку и улыбнулся. — Касса закрыта на перерыв. А эта банка из моих личных запасов.
Кабинет директора Дружинин покидал не в настроении. «Похоже, первое направление поиска под названием «Золотой ярлык» тупиковое, — размышлял он, идя по коридору. — Что дальше? А дальше пойдем вторым направлением под названием «Пациенты врача-психиатра». Ничего лучшего пока в голову не пришло».
Размышляя, Сергей едва не столкнулся с идущей навстречу женщиной.
— Товарищ майор? Какая встреча!
Голос у Храбровицкой был грубоватый, запоминающийся, и Сергей, даже не глядя на женщину, без труда узнал голос своей недавней знакомой:
— Людмила Петровна? Очень рад!
— Вы к директору? — спросила Храбровицкая.
На ней был летний костюм и небольшой, поблескивающий на шее кулон; хозяйственная сумка, что она держала в руке, мало подходила к ее внешнему облику.
— Я не к директору, а от директора, — спокойно ответил Сергей. — Был по делу. А вы?
— Я тоже по делу, — сказала Храбровицкая.
«У таких, как она, в каждом магазине дело», — весело подумал Сергей.
Уходить Храбровицкая не торопилась.
— Как ваши успехи? — спросила она и сама же ответила: — Мне говорили, что вы сыграли ключевую роль в расследовании взрыва, того, который был в марте.
— Откуда у вас такие сведения о моем геройстве? — улыбнулся Сергей.
— От моего супруга Василия Петровича. Он же общается с вашим начальством.
— Спасибо. Передайте ему от меня низкий поклон.
Храбровицкой такой ответ понравился:
— Почему я? Может, лично вы?
— Простите, не понял…
— Сергей…
— Никитич, — подсказал Дружинин.
— Сергей Никитич, мой супруг будет очень рад с вами познакомиться. Он только что вернулся из зарубежной поездки.
Дружинин замялся:
— Мне, право, неудобно… У вас семья.
— Да ладно вам! Сыновья Василия Петровича взрослые, живут отдельно. А мы вдвоем. Приходите, ждем в шесть вечера.
«А что, может, действительно пойти? Вдруг заведующий облздравотделом подскажет мне что-нибудь интересное относительно психиатрии?» — подумал Сергей.
— Спасибо, приду, — ответил он и задал вопрос, который не в силах был не задать. — Как поживает ваша соседка?
Храбровицкая хитро улыбнулась:
— Э-э, майор, уважаемый Сергей Никитич, ваш намек
