вопросов еще хватает, – покачал головой Стас. – И электричество выключил не я. Скорее всего, это сделал Лёвик.
Снегирев от услышанного, казалось, немного протрезвел.
– Он не мог эт-того сделать! – выдал бородатый, зычно икнув. – Мы с ним сидели за ст-толом в тот момент, когда свет погас.
– Ты уверен в этом? – не поверил своим ушам Пинкертон.
– К-как и в том, что сейчас с тобой разговариваю.
– И долго он просидел за столом?
– Он и сейчас т-там сидит. М-можешь посмотреть.
Стас почесал затылок, уселся рядом с хозяином. А кто тогда поднимался с палкой, кто тыкался в двери? Чей силуэт сыщик различал в коридоре? Поклясться в том, что видел в темноте именно силуэт фотографа, Стас бы не смог. Всё виделось смутно. Лёвик подходил под этот силуэт лучше всего. Неужто по дому бродит призрак? Призрак дачи Снегиревых?
Стасу вспомнился старый чешский фильм, который он просмотрел множество раз, – «Призрак замка Моррисвилль». Там музыкант симфонического оркестра во время оперы читает старый детектив и представляет себя его главным героем… Стасу в фильме, кроме всего прочего, симпатизировало имя сыщика – Пинкертон. Неужели нечто подобное происходит и на обкомовской даче?
Еще пару минут назад он был уверен, что это Лёвик затеял всю эту бодягу с отключением электричества и разборками в темноте, а теперь…
Не доверять хозяину дачи Стас не мог. При всём своем негативном к нему отношении. Тогда что происходит? Кто закрылся сначала в комнате Макса и с той и с другой стороны? Кто потом вышел оттуда и ткнулся в комнату Лёвика, когда там Стас искал улики, ползая по всем углам? Кто, наконец, вырубил свет в доме?.. Призрак, не иначе!
Но сыщик потому и сыщик, что не верит в подобные метаморфозы. Он выведет на чистую воду любого, кто маскируется под призраков, привидений, леших, водяных и прочую нечисть!
Письмо, бутылка и рыба-молот
Стас вскочил и, ни слова не говоря, вышел из комнаты. Поленья в камине потрескивали. За столом в гостиной действительно сидел Лёвик. Положив голову на руки, он как будто спал.
Стрелки на часах сошлись внизу. «Итак, половина шестого, – подумал сыщик. – Еще никогда я так долго в новогоднюю ночь не бодрствовал. Всегда попадал в объятия Морфея после двух часов. Максимум – после трех».
Сыщик не стал проверять, спит фотограф на самом деле или только притворяется, прошмыгнул в кухню, где Мила, единственная оставшаяся в живых женщина, мыла посуду. Она не удостоила взглядом вошедшего сыщика.
– Ты по-прежнему считаешь меня убийцей Жанны? – начал он без обиняков, опершись плечом на висячий шкафчик с посудой.
– Я уже не знаю, – всхлипывая, простонала хозяйка, повернув к нему заплаканное лицо, – я совершенно запуталась. Стас, ты не сердись на меня, умоляю. Это я в сердцах. Кроме шуток, ты единственный можешь распутать это дело. И спасти всех нас! Ну, кто еще остался… Честно, спасти… от этого безумия! Что я могу? Я всего лишь жена этого самовлюбленного пингвина, у которого идея фикс – чтобы эта жуть никуда не просочилась. Поверь, его беспокоит только это. Печально, но факт. Не более!
– Я знаю, что ж поделать.
– И роль его жены я буду исполнять до конца. Уж извини. Смирись с этим, я всегда на его стороне.
Обернувшись, сыщик заметил, как по лестнице спускается Снегирев. Следовало поторапливаться. Понизив голос, он спросил:
– Скажи, Лёвик действительно здесь сидел, когда свет отключили?
– Ну да, я ходила туда-сюда, а они с Антоном тут… Игнатенко вроде не пил, а мой-то прикладывался, чего уж там!
– Оба никуда не отлучались?
– Пока свет горел, точно не отлучались, ну а как свет погас, уж не знаю, может, Лёвик и сбегал куда. Но то, что не он свет отключил, это точно.
– Все это очень интересно и подозрительно, – протянул сыщик. – Кто тогда свет вырубил? И зачем?
– Мы были уверены, что ты, – заключила хозяйка, закрыв воду и вытирая руки полотенцем. – Для каких-то своих следственных целей. Мало ли, ты же преступника ищешь, делом занимаешься. Не то что мы…
– В том-то и дело, что это не я. Я в эти минуты был заперт в комнате, как капитан Грант на острове… в известном романе Жюля Верна, помнишь?
– Как Грант, говоришь? – уточнила Мила, а Стас отчего-то вздрогнул.
– Да, именно… как он… Ну-ка, повтори, что ты сказала!
Мила вдруг замерла на месте, прикрыв рот рукой.
– Ой, Стас, я тебе кое-что не сказала. Думаю, что это очень важно.
– Говори, пока Антона нет.
– Когда была попытка… Ну, ты спрашивал, помнишь? Проникновения на дачу.
– Помню, дальше что? – Стасу казалось, что он нервничает больше хозяйки. – Не томи, говори!
– Я после этого на дверном косяке капли крови нашла и быстро замыла. Даже Антону не сказала, он не знает.
– Пока не понимаю, при чем здесь кровь?
В этот момент Мила увидела приближающегося мужа.
– Ой, Антоша идет… Погоди, я тебе должна кое-что дать. Поверь, хорошая вещь. Антон запретил, а я считаю, она должна помочь. Заграничная аппаратура, все-таки Sony.
– О чем ты говоришь? – нервно спросил сыщик, считая, что секунды работают против него.
Хозяйка открыла один из шкафчиков, отодвинула какие-то кастрюльки и достала небольшое серебристое устройство, уменьшенную копию кассетного магнитофона.
– Что это? – раздраженно уточнил Стас.
– Кассетный диктофон фирмы «Сони». Антон из Европы привез, мы особо не пользуемся. А тебе пригодится. Разберешься, куда нажимать, как записывать… Батарейки там новые, не волнуйся. Тебе ведь показания нужны, а эта штука самая подходящая в данном случае. Незаменимая.
– Хорошо, спасибо. – Положив японское устройство в карман, Стас тут же забыл про него.
– Ой, Стас, Антоша здесь, иди давай, – спохватилась хозяйка, увидев приближающегося мужа. – Не нужно, чтоб он нас вдвоем видел, он, когда пьяный, сам знаешь… Лишний раз ему на глаза… Нехорошо…
– Понял, ухожу. – Сыщик выскочил из кухни, прошелестел мимо спящего Лёвика и через секунду уже надевал пальто.
Про кровь на косяке он как-нибудь подумает на досуге. А словосочетание «Как Грант» забыть нельзя никак! В голове стучало в такт ударам сердца: «Как Грант, как Грант». Фраза хозяйки навела его на одну мысль, но, чтобы обмозговать ее со всех сторон, необходимо было прогуляться по морозцу. Чтоб никто не мешал.
Слова Макса, которые сыщик услышал, находясь в дверях его комнаты, когда журналист был еще трезвым, не давали ему покоя. Он произнес что-то типа «мы на связи гарант».
Стас подумал, что на гарантированной связи, что было, разумеется, несусветной глупостью. Какая, к чертям, гарантированная связь? Где? На даче, где происходит
