Юра окончательно решился. Была не была, не будет он такие оскорбления терпеть. Стоянка поезда тридцать минут – времени вполне достаточно, чтобы сбегать на станцию и позвонить куда следует. Куда следует о подозрительных пассажирах сообщать – это каждый проводник знает.
28 мая 1980 года, город Таежный, первый час ночи, полчаса до взрыва
На столе для совещаний в кабинете командира отдельной роты охраны развернули подробную карту города.
– Ты говорил, что знаешь, как работает это чертова бомба. – Воронов с надеждой смотрел на Андрея. – Где он планирует ее взорвать? На комбинате?
– Исключено, на комбинат он не пролезет, – заверил Звягинцев, – каким бы ловким ни был. Там охрана посерьезнее, чем в городе, их постоянно на отражение диверсий натаскивают. Тем более начальника охраны я лично предупредил.
Андрей молча шагал взад-вперед по кабинету, вспоминая слова бывшего одноклассника, физика-ядерщика.
– Ну что? – торопил его старший лейтенант. – Соображай быстрее!
– А я что делаю? – огрызнулся Андрей. Внезапно он остановился, подошел к столу, впился глазами в карту. – Не надо шпиону на комбинат, в этом вся хитрость. Взрыв будет где-то в городе.
– Где?! – в унисон выпалили старший лейтенант и командир роты охраны.
– Саша Минц говорил, что кулоновский барьер можно преодолеть, если в нейтронный заряд дополнительно поместить изотоп полония двести десять. Тогда термоядерная реакция может начаться при низких температурах. Изотоп полония, как мы знаем, в заряд помещен…
– Андрей, ты короче и русским языком, пожалуйста! – нетерпеливо перебил Воронов.
– Термоядерная реакция может начаться при взрыве бытового газа.
– Так это что? – Звягинцев побледнел, на лбу выступил пот. – Оно от любой газовой плиты рвануть может? И как мы…
– Нет, – успокоил его Андрей, – у любой плиты не может. Газа нужно много. Очень много.
– Уже легче. – Звягинцев выдохнул и тоже склонился над картой. – Тогда вот здесь. – Он ткнул пальцем в какое-то строение на окраине.
– Что здесь? – спросил Воронов.
– Линейная газокомпрессорная станция, там от магистрального газопровода в город труба уходит.
– Охрана есть?
– Вневедомственная, ночью один дежурный.
– Поехали. – Старший лейтенант подхватил автомат и повернулся к выходу.
– Подкрепление вызывать не будем? – спросил Андрей, шагнув следом.
– Некогда, в любой момент рвануть может.
– Не надо подкрепление, я один его голыми руками разорву, – добавил Звягинцев. – За моих ребят.
Двадцать минут до взрыва
Легковой автомобиль с выключенными фарами свернул, не доезжая метров двести до кирпичного здания линейной газокомпрессорной станции, и скрылся за растущими вдоль дороги деревьями.
Человек в потрепанной куртке и шляпе фасона «деревенский пенсионер» заглушил двигатель, посидел около минуты, прислушиваясь. Ночную тишину нарушали только шелест недавно распустившихся листьев и крик ночной птицы.
Человек вышел из салона автомобиля, достал из багажника тяжелый рюкзак и быстро бесшумной тенью пошел по направлению к станции. Через несколько минут с той стороны, куда ушел человек, раздался какой-то звук, затем короткий вскрик, потом скрип открывающейся двери, и снова все стихло.
Шесть минут тридцать секунд до взрыва
Поскольку дежурной машины на месте не было – ее, по-видимому, угнал шпион, – поехали на машине скорой помощи, той самой, на которой бандиты привезли в город бомбу. Ключей в замке не оказалось. Воронов, сопя, залез под рулевую колонку, вырвал два проводка, соединил. Двигатель пару раз чихнул и заработал ровно.
– Ну ты даешь, Олег, – сказал Андрей с уважением.
– Это проще, чем шпионов ловить, – проворчал старший лейтенант.
За руль сел знающий дорогу Звягинцев, Воронов прыгнул на пассажирское сиденье рядом, автомат поставил между колен, Андрей разместился в салоне. Машина с визгом развернулась и сорвалась с места. Сумасшедшая гонка по ночному городу оказалась недолгой, вскоре впереди появилось ярко освещенное здание газокомпрессорной станции. Мощный прожектор станции бил в глаза, слепил, поэтому мелькнувшую у двери темную фигуру заметили поздно, одновременно со вспышками выстрелов.
Машина вильнула, опасно накренилась, съехала с дороги и врезалась в дерево. Двигатель заглох, из-под капота повалил пар. Андрей сильно ударился о стойку, по лбу полилось что-то теплое. Андрей потрогал рукой – ладонь была в крови.
– Олег, Олег! – хрипло позвал он.
Воронов не отзывался, сидел, уткнувшись головой в треснувшее лобовое стекло. Водительская дверь при ударе открылась. Звягинцев почти вывалился наружу, признаков жизни не подавал.
Андрей посмотрел в сторону станции. Голова кружилась, зрение сфокусировалось с трудом. По дороге в их сторону бежал человек с пистолетом в руке. Светящий из-за спины прожектор придавал фигуре жутковатый вид.
«Сейчас меня убьют», – с каким-то отрешенным спокойствием подумал Андрей. Оружия ему не дали. Сначала даже брать не хотели. Только когда напомнил, кто вычислил место диверсии, – разрешили ехать, но с условием сидеть в машине и ни во что не вмешиваться. Автомат Воронова из салона он достать не сможет, для этого нужно выйти, открыть пассажирскую дверь, если ее не заклинило при ударе. Пистолет командира роты охраны достать еще сложнее.
Хоть и говорят, что безвыходных положений не бывает, но сейчас он, доктор Сергеев, находится именно в таком положении. Или… Взгляд упал на Оксанину укладку с лекарствами. Положила она туда свой шприц с уксусной эссенцией? Вот, смеялся над девушкой, а в данный момент этот шприц – его единственный шанс. Дохленький такой, но шанс.
Андрей открыл укладку и сразу увидел тот самый десятикубовый шприц. Перепутать невозможно: единственный в укладке шприц с набранной жидкостью. Остальные шприцы, как и положено, лежали пустые в стерильных упаковках.
«Молодец, девочка, взяла! Теперь, как в песне поется – „пусть наше сердце не замрет, не задрожит рука!”»66
За стеклом мелькнула черная тень. Боковая дверь поддалась не сразу, распахнулась только после третьего рывка. Человек в куртке и шляпе посмотрел на Сергеева и поднял пистолет. Струя из шприца ударила ему в глаза, вопреки расхожему представлению о шпионах, не прикрытые черными очками.
Дикий вопль огласил окрестности. Пистолет выпал из руки и улетел в сторону. Шпион тер глаза, Андрей вскочил с места, схватил железный медицинский ящик, с размаха ударил шпиона по голове. Тот со стоном повалился на землю. Андрей бросился к газовой подстанции. Он уже подбегал к двери, когда понял, что зря оставил вооруженного врага за спиной. Сзади раздались выстрелы. Две пули свистнули над головой и впились в стену, выбивая крошку из кирпичной кладки. Потом что-то сильно ударило в левое плечо, Андрей ввалился внутрь, скатился по невысокой лестнице и потерял сознание.
Тридцать секунд до взрыва
Из детских страхов самым страшным для маленького Андрея был запах газа. Ему было лет пять, когда взорвался газ в
