мог помешать, – по предложению Воронова к операции привлекли Неодинокого. Старший лейтенант, зная Колин характер, лично его проинструктировал, чтобы ни в коем случае не вмешивался и на рожон не лез, и Звягинцева предупредил.
Взрывное устройство изъяли, поместили под надежную охрану. Диверсию предотвратили. А дальше все пошло наперекосяк. То, что главарь бандитов будет играть в молчанку, а второй – водитель – прикинется шлангом, типа, ничего не знаю, выполнял приказы, – в этом Воронов не сомневался и на показания задержанных не рассчитывал. А вот то, что «крот» на КП не появился, стало непредвиденным осложнением. Впрочем, данный просчет на совести полковника. Зато Воронов получил портрет «крота», нарисованный Оксаной, и теперь личность предателя установлена.
Воронов достал из кармана лист бумаги, развернул. На сделанном Оксаной карандашном рисунке легко узнавался подполковник Дубов, заместитель начальника первого спецотдела. Лучше любого фоторобота, это можно было записать себе в актив, да только поздно. Константинов сказал, что в квартире Дубова обнаружили следы поспешного бегства. Взяли под контроль аэропорт, вокзал, автовокзал, выезды из города. Но времени у предателя было достаточно, наверняка ушел.
Шпион тоже ушел, и в этом виноват только он, старший лейтенант Воронов. К точке, откуда шпион вел наблюдение, они подошли вовремя. Но хотя передвигались скрытно, шпион их обнаружил раньше, чем они рассчитывали. Это первый просчет. Место там, конечно, голое, а все равно просчет. Второй – неожиданное бегство шпиона по вертикальной стене с помощью альпинистской веревки. Нужно было предусмотреть этот вариант и устроить внизу засаду, а самим сжимать кольцо. Он недооценил противника, троих для задержания оказалось мало. «Самая распространенная ошибка, – часто повторял полковник Константинов, – недооценка противника».
И третья ошибка – когда они поняли, что шпион повернул к дороге, нужно было не бежать тупо по его следам, а послать одного, хотя бы Звягинцева, срезать угол и выйти на дорогу ближе к шоссе. Ясно же, что шпион пойдет в сторону шоссе: там у него больше шансов остановить машину и скрыться. Так и произошло, еще водителя гражданского убил, гад, и одежду с него снял.
Воронов сжал кулаки. Где теперь шпиона искать? Наверное, чешет со всех ног в свою Америку. Докладывать о провале операции…
«Докладывать о провале», – повторил про себя Воронов и почувствовал, как внутри у него, в области солнечного сплетения что-то неприятно сжалось. Старшего лейтенанта бросило в пот, хотя в машине было прохладно. Воронов не верил в предчувствия, но считал, что у настоящего контрразведчика должна быть интуиция. И в данный момент интуиция старшего лейтенанта завывала, как сирена воздушной тревоги.
«Если не знаете, где искать врага, поставьте себя на его место», – говорил Константинов. А он, старший лейтенант Воронов, как бы поступил, когда задание не выполнено? Бросился бежать, спасая свою жизнь, или…
– Останови! – крикнул Воронов водителю.
Он выскочил из машины, подбежал к притормозившему автомобилю сопровождения, коротко проинструктировал водителя и скомандовал: «Езжайте».
Задние фонари «УАЗа» скрылись за поворотом. Человек с автоматом вышел на дорогу. Встречный «Москвич» вильнул, взвизгнул тормозами и остановился, едва не скатившись в кювет.
– Извините, если напугал, – вежливо сказал пожилому водителю человек с автоматом. – Мне срочно надо в Таежный, дело государственной важности…
Город Таежный, немного позже
В город Таежный можно попасть через два контрольно-пропускных пункта: южный и северный. Северным пунктом люди гражданские пользуются редко – он считается военным. Здесь в город и из города проезжают тяжелые грузовики, кузова которых всегда закрыты плотным брезентом, а в кабинах сидят вооруженные солдаты. Южный пункт – гражданский. К нему от идущего из областного центра шоссе отходит асфальтированная дорога. Рядом остановка междугороднего автобуса и пассажирская железнодорожная станция. Здесь же частники из соседнего поселка торгуют овощами, выращенными на своих огородах.
Оба контрольных пункта бдительно охраняются. Местные жители имеют постоянные пропуска. Иногородним же, чтобы попасть в Таежный, нужно заказывать пропуск как минимум за месяц. И то не факт, что дадут.
Человек в старой потрепанной куртке, узкой в плечах и свободной в талии, в шляпе фасона «деревенский пенсионер» и с легким военного покроя ранцем за спиной пропуск не заказывал, поэтому контрольно-пропускные пункты из своего маршрута сразу исключил. Прогулявшись вдоль окружающей город высокой кирпичной стены, он выбрал глухой участок и, демонстрируя отличную физическую форму, почти без разбега, оттолкнувшись одной ногой и зацепившись другой за выбоину в кирпичной кладке, взлетел наверх.
Сделав при помощи кусачек проход сквозь натянутую в три ряда колючую проволоку, человек мягко спрыгнул вниз и бесшумно растворился в надвигающихся сумерках.
Город Таежный, двадцать три часа десять минут
Миниатюрный радиомаяк – новейшая разработка высоколобых спецов из технической службы Центрального разведывательного управления – позволял с помощью специального приемника довольно точно определять координаты объекта, к которому маяк крепился. Приемник у Хансена был. Но во-первых, бомбу вместе с маяком могли вывезти из города, и в этом случае все потеряно, так как максимальная дальность сигнала всего пятьсот метров. Во-вторых, сам маяк могли по какой-то причине не прикрепить к устройству при сборке. И в-третьих, у маяка просто могли сесть батареи.
Однако сигнал на приемник пришел. Слабый, на исходе, но пришел. Вряд ли это была ловушка контрразведки. Чтобы определить, что маяк установлен и работает, нужны специальное оборудование и время. Ни того ни другого у русских не было, по крайней мере здесь, в Таежном.
Ориентируясь по зеленому лучику на маленьком экране, Хансен вышел к пятиэтажному зданию без табличек и надписей. Однако будка с вооруженным часовым у ворот говорила о принадлежности здания лучше любых табличек. Сигнал от радиомаяка здесь был уверенно сильным, бомба наверняка находилась внутри.
Инструкция требовала в случае приближения постороннего вызвать по внутренней связи пост охраны, но подходящий к будке запоздалый прохожий выглядел настолько безобидно, что часовой трубку телефона снимать не стал. Засмеют ребята, назовут перестраховщиком. Двигающийся нетвердой походкой, подволакивающий ногу человек в мятой шляпе, криво сидящей, видимо застегнутой не на ту пуговицу куртке, пузырящихся на коленях тренировочных штанах, из-под которых торчат худые лодыжки, – типичный забулдыга, возвращающийся домой или, наоборот, из дома выгнанный, решивший стрельнуть сигарету.
– Друг, закурить… – начал прохожий заплетающимся языком.
Часовой, убедившись в правильности своей догадки, полез в карман за начатой пачкой сигарет. Страдает бедняга, почему не помочь?
Что произошло дальше, часовой понять не успел. Прохожий неуловимым движением приблизился, пол будки вдруг ушел из-под ног, часовой почувствовал, что куда-то летит. Но это было совсем короткое мгновение, за которым все погрузилось во тьму…
В это же время
Раздавшийся настойчивый стук в
