Императрица сказала:
– Тогда чего же вы еще ждете, граф?
В этот момент вновь зазвучала музыка; видимо, во время беседы Трона с императрицей оркестр отдыхал. Это был тот же вальс, звуки которого доносились до них весь вечер. Музыка звучала так же приглушенно, как и тогда, когда Трон стоял у закрытой двери часовни, стараясь угадать, о чем с ним хочет переговорить графиня Хоэнэмбс Сейчас в часовне было абсолютно тихо, и каждый такт вальса слышался совершенно отчетливо.
Трон снова отдал поклон и произнес:
– Тогда… приглашаю вас на тур вальса, ваше императорское величество.
После поклона он сделал шаг влево и повернулся в правую сторону, чтобы встать перед императрицей «прямо во фланг», как говорят офицеры. Произнеся слова приглашения, он выжидательно поглядел на нее, но никакого ответа не последовало. Императрица молча, пристально смотрела на него, глаза ее в прорезях маски блестели. Трону показалось, что ему не доверяют, и он с беспокойством подумал а вдруг он сделал или сказал что-то не то и не так? Впрочем, Трон быстро сообразил, что императрица сейчас выступает в роли обычной дамы, гостьи бала, и ей непривычно сознавать, что ее вот так запросто приглашают на танец. Она молчала еще несколько секунд а потом улыбнулась и сказала:
– Вашу руку, граф.
Трон учтиво подал руку, на которую императрица оперлась, и они вышли из часовни.
Когда они вернулись в бальный зал, уже перевалило за полночь. Бал-маскарад был в самом разгаре. Прибыли даже те гости, которые считали ниже своего достоинства появляться на балах до одиннадцати вечера. Зал был переполнен, и найти место среди танцующих (а танцы, казалось, следовали один за другим, почти без перерыва) было просто невозможно. С таким же успехом можно было попытаться вспрыгнуть на 1футящуюся карусель. Именно по этой причине Трон с императрицей остановились в стороне и с любопытством стали смотреть за тем, как танцующие пары сталкиваются, а потом весело извиняются друг перед другом за допущенную неловкость.
Но вот вальс отзвучал. Раздались рукоплескания, послышались восторженные возгласы «браво», будто музыканты играли на концерте. Танцоры воспользовались паузой, чтобы передохнуть. Многие приподняли или сняли маски, открыв раскрасневшиеся, довольные лица. Толстяк пастух прикрепил к своему пастушьему посоху букетик фиалок, выпавший из рук дамы во время танца Пастух заметно покачивался – из-за духоты в бальном зале или от выпитого шампанского, которое лакеи разносили по залу на серебряных подносах, – трудно сказать.
Музыка зазвучала вновь. Зазвучали виолончели и контрабасы. Дамы в пестрых нарядах опять стали искать взглядами своих кавалеров; пары застыли в ожидании первых тактов завораживающего вальса.
Трон с императрицей торопливо приблизились к центру зала и оказались рядом с оживленной парой. Разгоряченные лица мужчины и женщины были в капельках пота; маски свои они сняли, и те висели у них на груди, отдаленно напоминая какие-то детали рыцарских доспехов. Трон узнал Пьетро Калагеро, директора «Банко ди Парма», и его дородную курносую супругу, которая вместе с княгиней состояла в попечительском совете какого-то благотворительного общества На директоре и его жене были новые с иголочки и наверняка обошедшиеся им очень дорого маскарадные костюмы. Эти наряды наверняка стоили целое состояние, хотя выглядели они чрезмерно пестро и дешево. На вежливый кивок Трона они ответили улыбками, в которых были одновременно зависть и презрение: они завидовали тому блеску, с которым устраивались балы в палаццо Тронов, и тому, сколь высокородные гости съезжаются на бал к графине. Презрение же было связано с тем, что они отлично знали, как бедно уже давно живет эта семья старинных венецианских аристократов. Поворачиваясь спиной к Калагеро, Трон успел заметить, как толстяк директор широко открыл от удивления рот и что-то сказал своей жене, а та при этом недоверчиво помотала головой.
Однако у Трона не было времени задумываться над тем, узнал Калагеро императрицу или нет. Вальс увлек их, и теперь от Трона зависело вести императрицу так, чтобы они ни с кем не столкнулись и их никто не задел. И чтобы, упаси Господь, никто не наступил на маленькие, обшитые жемчугом атласные туфли императрицы! К удивлению Трона, она оказалась весьма опытной партнершей. Она была гибкой, стройной, вести ее было одно удовольствие. Трону ни разу не пришлось предупредительно надавливать на талию своей партнерши. Всякий раз императрица точно угадывала, в какую сторону увлечет ее партнер. Они успешно избежали столкновения с запыхавшимся толстяком в домино, который кружился по паркету с пышной блондинкой. Ее высоко взбитые волосы и наряд должны были напоминать о Марии-Антуанетте. Императрица с Троном увернулись и от кавалера во фраке, который танцевал с небрежно одетой, забывшей опустить на лицо маску княгиней де Шамбор. С каждым новым кружением в ритме вальса императрица ощущала все большую уверенность и веселую свободу.
Мимо Трона пролетела блондинка в черно-белой маске. Он вдруг подумал о зеленоглазой княгине и вспомнил встречу с Хаслингером в театре «Ла фениче». Но Трон сейчас был не в состоянии сосредоточиться ни на чем другом, кроме музыки вальса и блестящего паркета, по которому скользила их пара.
Темп вальса убыстрялся, и Трон заметил, что императрица закрыла под маской глаза. Она танцевала сейчас, всецело подчиняясь его воле и дыханию музыки, не воспринимая больше ничего из окружающей реальности. Но и реальность была фантастична. Толпа в масках сверкала обнаженными плечами, драгоценными колье и браслетами; то тут, то там вспархивали, как сказочные бабочки, раскрытые веера и качались диковинные перья на головных уборах. Вся эта толпа двигалась в лад замечательной музыке. Невероятная, утонченная и неотразимая красота царила здесь. Иногда императрица открывала глаза, откидывала голову и видела фрески на потолке. Там – под звуки вальса – летали среди перистых облаков крылатые амурчики, с улыбками протягивая друг другу руки.
Через четыре часа (было около трех часов ночи) Трон, графиня и потерявший дар речи Алессандро стояли перед водными воротами палаццо и смотрели вслед гондоле, в которую сели императрица, граф и графиня Кёнигсэгги, чтобы по Большому каналу спуститься вниз по течению к королевскому дворцу. Свет факелов, закрепленных на стойках причала перед водными воротами, освещал не более четырех-пяти метров темной воды канала, так что императорская гондола с ее сработанной из легкого дерева черной надстройкой через несколько мгновений уже скрылась из вида. Было безветренно, но значительно холоднее, чем накануне.
– Императрица неплохо танцует, – проговорила графиня. – И это при том, что на придворных балах она в основном лишь наблюдает за танцующими.
– В самом деле? – усомнился Трон.
– Императрица вынуждена большей частью безучастно присутствовать при том, как развлекаются другие, – сказала графиня. – И, наверное, она спрашивает себя, как это ее угораздило выйти замуж за императора. Там, откуда она родом, правила этикета куда мягче.
– Ты думаешь, она несчастлива?
Графиня посмотрела на Трона.
– Сегодня она была счастлива, и этого она, Алвис, никогда не забудет.
– Вы замечательно танцевали, – сказал Алессандро. – Можно подумать, что перед этим вы долго упражнялись…
Трон рассмеялся.
– У меня и в мыслях этого не было. Как ты думаешь, заметил кто-нибудь, что на балу была императрица?
Они прошли через портик и поднялись по ступеням главной лестницы. Слуги, заметившие, что бал близится к завершению, не стали больше менять свечи в настенных светильниках; короткие огарки свет давали тусклый и сильно чадили.
– Надеюсь на это, – сухо сказала графиня.
– Должен ли я понять тебя так, что…
– Кьяра Писани мне прямо сказала, что ты танцуешь с императрицей.
– А ты что на это ответила? – спросил Трон.
– Что я не припоминаю, чтобы имя императрицы было в списке приглашенных гостей, – ответила графиня.
– Но отрицать ты не стала?
– Я сказала, ей, что на балу граф и графиня Кёнигсэгги и что с ними прибыла еще одна гостья, некая графиня Хоэнэмбс. А ты знал, что это императрица?
– Я понял это лишь после того, как она сняла в часовне маску. Она хотела поговорить об убийстве на пароходе.
– Почему же она в таком случае не пригласила тебя в королевский дворец?
– Чтобы никто о нашей встрече не знал.
– Если было так важно, чтобы вас не заметили вместе, вам следовало оставить дворец и побеседовать где-нибудь в другом месте, а не танцевать на балу.
– Мы думали, что никто не обратит на нас внимания. В конце концов, не одни же мы танцевали в зале.
– Весь зал только и судачил о том, кто эта дама, с которой ты танцевал.
Они оказались на первой площадке, прошли по мраморному полу мимо двух корабельных фонарей и повернули направо, чтобы, поднявшись еще на один марш, попасть в вестибюль. Навстречу им шли гости в меховых шубах и длинных шинелях. Лица дам казались усталыми, румяна на их щеках поблекли. Кто не успел попрощаться с графиней в бальном зале или в одном из салонов, сделали это на лестнице.
