— Чего городишь?.. Какая мадам Матильда?
— Которая в Крестах!.. Господин следователь так сказали.
— Следователь? — изумилась княжна. — Он здесь?
— Ждут возле ворот.
— Зови!
Никанор мелким, шаркающим шагом заспешил обратно, со ступенек махнул Гришину.
— Милости просим, вас ждут.
Егор Никитич поднялся наверх, вместе с дворецким они пересекли просторную прихожую, и тут откуда-то взялся сонный Кочубчик.
— Что такое? — спросил строго. — Кто таков?
— Ступай к себе, — отмахнулся Никанор.
— Так ведь чужой, да к тому ж ночью!.. Может, подмогнуть?
— Без тебя управимся. Ступай.
— Кто это? — настороженно спросил Гришин, когда Володя, почесываясь и зевая, ушел к себе.
— Никто. Работник, — бросил дворецкий, и они вошли в небольшую комнату, где их уже ждала княжна.
Она жестом велела слуге удалиться, так же жестом показала гостю на стул.
Тот сел, явно чувствуя себя неловко и волнуясь.
— Прошу простить, княжна, за поздний визит, но дело весьма срочное. — Он сбросил с себя капюшон. — Вы меня признали?
— Признала. Излагайте, — сухо велела она.
— Даже не знаю, с чего начать.
— Начинайте с главного. — Анастасия с трудом сдержала нервную зевоту. — Слушаю вас.
— Я, княжна, рассчитываю на абсолютную конфиденциальность нашего разговора. Это и в моих, и в ваших интересах. Обещайте мне.
— Хорошо, обещаю. — Девочка опять чуть не зевнула.
Михелина, проснувшаяся от непривычного для такого времени суток шуму, набросила халат, вышла из комнаты, прислушалась. Услышала удаляющиеся шаги Никанора, стала бесшумно спускаться по лестничным ступенькам вниз.
— Сегодня был допрос вашей родственницы, Матильды Дюпон, — сказал следователь.
— Мой юрист уже готовит иск департаменту полиции, — заявила девочка.
— Сейчас не об этом. Основной свидетельницей при допросе выступила мадемуазель Бессмертная.
— Не может быть!
— Я был очевидцем этого.
— Но ведь это бессовестно! Безнравственно! — воскликнула Анастасия.
— Почему?
— Против родной… нет, просто участвовать во всем этом… Это отвратительно.
— Я этого не слышал, — после паузы улыбнулся следователь.
— Почему?
— Потому что вы сейчас фактически признали родство Соньки Золотой Ручки и госпожи Бессмертной.
— Я этого не говорила!
— Я тоже так считаю. — Егор Никитич сбросил с себя плащ, сел поудобнее. — Ваша тетя ни в чем не созналась.
— Ей не в чем было сознаваться!
— Наверное, — снова улыбнулся Егор Никитич. — Но случилось неожиданное. Следствие потеряло рычаги воздействия на вашу родственницу. Понимаете, о чем я?
— Не совсем.
— Следствие пока что не может доказать, что ваша тетя и есть та самая Сонька Золотая Ручка!
— И не докажет!.. Потому что все вранье! — воскликнула княжна.
Михелина остановилась за дверью комнаты, стала слушать, о чем шел разговор.
— Простите, мадемуазель, — поднял руки следователь, — но давайте договоримся. Я сейчас целиком на стороне госпожи Дюпон, поэтому прошу внимательно выслушать меня.
— Но все равно все ложь и неправда.
— Мадемуазель…
— Хорошо. Молчу!
Егор Никитич помолчал, собираясь с формулировкой, посмотрел на юную хозяйку, снисходительно усмехнулся ее суровому виду.
— Еще раз прошу поверить мне — я целиком на стороне мадам Дюпон. Иначе бы не явился в столь позднее время.
— Хорошо, сказала. Слушаю!
— Вашей тете в камеру могут пустить подсадку.
— Это как? — насторожилась Анастасия.
— Есть такое понятие в тюрьме — подсадка. Подсадная…
— Все равно ничего не поняла.
Дворецкий увидел Михелину под дверью, с укоризной усмехнулся и неслышно удалился.
— Женщина сидит в одиночной камере одна, — стал объяснять Гришин княжне. — Ее водят на бесконечные допросы. Изматывают. Доводят до сумасшествия. Ей не с кем поговорить. Некому излить душу. Вот тогда и появляется подсадная особа. Все, что узнает она от несчастной, узнает также и полиция. То есть следствие… — Егор Никитич внимательно посмотрел на Анастасию. — Теперь понятно?
— В какой-то степени, — тронула та плечами и поинтересовалась: — Вы разбудили меня ночью, чтобы это рассказать?
— Нет, — покрутил следователь головой. — Я разбудил вас, чтобы сделать определенное предложение.
— Мне?!
— Вам. Подсадная особа должна быть с вашей стороны, а не со стороны полиции.
— Вы полагаете, такая особа у меня есть? — подняла брови княжна.
Гришин негромко рассмеялся.
— Разумеется, ее у вас нет. Но ее надо срочно найти.
— Где?
Егор Никитич помолчал, затем коротко ответил:
— У воров.
— У воров?
— Да, у воров.
От возмущения Анастасия едва ли не поперхнулась.
— Вы полагаете, я общаюсь с этой публикой?
— Полагаю, что нет. — Следователь с усталой взрослой снисходительностью смотрел на девочку. — Однако постараться разузнать у близких о такой возможности все-таки следует. Если, конечно, это в ваших интересах.
Анастасия поднялась.
— У вас все?
Следователь последовал ее примеру.
— Нет, не все. Мое посредничество в этом вопросе должно быть оценено самым серьезным образом.
— Вы хотите денег?
— Нет. Деньги быстро теряют цену… Я же хочу в знак благодарности получить достойный камень из сокровищниц вашего папеньки.
Княжна удивленно и возмущенно смотрела на него.
— А не слишком ли многого вы хотите?
— Нет, мадемуазель. Такие дела дешево не стоят. — Егор Никитич набросил плащ, накинул на голову капюшон и двинулся к двери. Остановился, с тихой улыбкой добавил: — Завтра в это же время я постараюсь снова навестить вас, не забудьте.
Он настолько резко открыл дверь, что Михелина едва успела спрятаться на угол. Никанор вышел навстречу ночному гостю, бесшумными шагами повел его к выходу.
Анастасия продолжала стоять посреди комнаты в некоторой растерянности, когда туда вошла Михелина. Она сразу все поняла, резко заметила:
— Подслушивать гнусно и подло!
— Да, это так. Если дело не идет о жизни твоей матери, — ответила Михелина и быстро покинула комнату.
За окном уже медленно наливалось утро, шторы, подсвеченные снаружи, теряли цвет, на улице и во дворе шаркали метлами дворники, гремел колокольчиком квартальный.
Михелина и княжна не спали. Сидели в спальне на постели, одинаково прижав коленки к подбородкам, разговаривали негромко, серьезно.
— Я боюсь просить об этом Кочубчика, — сказала воровка. — Он может пойти не к ворам, а сразу в полицию.
— Надо взять с него слово, — наивно предложила Анастасия.
Михелина усмехнулась.
— Слово вора — собачий хвост. Куда вильнет, туда и поведет.
— Но ты же сама воровка!
— Я — дочка Соньки. А Кочубчик — дешевый марвихер!
Княжна засмеялась.
— Ничего не поняла, но согласна.
Помолчали, Анастасия подняла на подругу глаза.
— Следователь ночью опять придет. Надо что-то решать.
Михелина пожала плечами.
— Значит, Кочубчик.
— А если… заложит? — Княжна употребила воровское слово и даже сама этому удивилась.
— Я не знаю, где искать воров. Есть такие, которые помогут. Улюкай, например. Артур. Но как на них выйти, где искать?
— Воры, наверное, красивые, — заинтригованно предположила княжна.
— Не все. Улюкай, например, не очень. А Артур красивый. С виду настоящий аристократ.
— Покажешь когда-нибудь?
— Не боишься?
— Интересно.
— Посмотрим, может, и получится.
— Возле нашего дома все время стоят чьи-то повозки! — вдруг вспомнила княжна. — Может, это воры?.. Может, тебя сторожат?
— Сторожат, — согласилась Михелина. — Только не воры, а шпики. — Еще подумала и решилась: — Хорошо, буду говорить с Володей. Только это будет без тебя.
— Почему?
— У нас с ним одинаковый язык.
Кочубчик попался Михелине в то же утро, когда она спускалась по лестнице из своей спальни. Он вынырнул откуда-то из-под лестницы, обхватил ее вроде шутя, хотя вполне конкретно и по-мужски.
— Опа!.. Не споткнитесь, сударыня!
— На ловца и овца, — усмехнулась воровка и поинтересовалась: — Руки мыл?
— А чего, грязные?
— Смотря к чему прикасаешься.
— Прикасаюсь к цыпе, от которой мураши по всем органам! — Володя неожиданно крепко прижал девушку. — Чего боишься меня, муська?.. Лучше меня все одно не сыщешь!
Михелина с такой силой оттолкнула его, что он чуть не рухнул на ступеньки.
— Я, гумозник, тебе не маруха! — объяснила она. — Хочется почесать чудильник, скачи на Невский!
— Так не выпускают ведь! — трогая ушибленное место, ухмыльнулся Кочубчик. — Вели не держать по-черному, буду каждый день ботики мыть!
