ограде, останавливались, из них выходили званые гости, и трубы возвещали об их прибытии. Осанистый герольд, в прочее время по давней традиции замещавший пост министра внешних сношений, облаченный в торжественное одеяние — гербовый табард, — сверял по списку и оглашал имена прибывших. Лишь затем дворцовые стражи размыкали прадедовские алебарды. Помощники герольда чинно провожали высокопоставленных особ к их местам в расставленных почти у самой воды шатрах, призывали официантов и помогали устраиваться на обитых лиловым бархатом стульях с резными подлокотниками. На каждом стуле, во избежание путаницы, лежала специальная цветная карточка с именем и титулом приглашенного. Прочая охочая до зрелищ публика оставалась за охраняемой полицией оградой и рассаживалась на деревянные скамьи на трибунах чуть поодаль.
Граф Тарло и Андре стояли чуть в стороне, любезно кланяясь знакомым и бдительно наблюдая за проходящими в шатры особами. Мимо прошествовали его высочество и ее высочество со свитой, за ними эрцгерцог Леопольд с парой секретарей и восьмью телохранителями из десятка, возглавляемого прежде фон Эберфельдом. Среди придворных дам граф заметил и Алису, шествовавшую сразу по пятам за супругой принца — в этот момент большинство мужских взглядов принадлежало именно ей. Баронесса чувствовала это и расцветала под ними, как майская роза. Казалось, манящий аромат плывет над всей набережной, дурманя мужские головы.
Конечно, телохранитель из придворной красавицы получился бы весьма посредственный, однако недооценивать ее наблюдательность и скорость ума не стоило. А значит, подать в нужный момент условный знак ей было вполне по силам. Как и Женевьеве, разместившейся сбоку на трибуне с тем, чтобы иметь возможность пристально рассматривать в бинокль не столько маневры яхт, сколько собравшуюся поглазеть досужую публику. В наличие здесь очередного стрелка ни мадам Ле Блан, ни кто-либо другой из тайной службы особо не верил, но саму такую возможность приходилось учитывать.
— Кажется, пока все идет, как по писанному… — тихо произнес Андре, разглядывая очередную светскую пару, идущую на отведенные ей места.
— Я не вижу графа де Шатийона, — в тон ему ответил Тарло. — А по всему, он должен быть. И ближняя родня ее высочества, и рисовальщик. Неужели пропустит этакое зрелище?!
— Он может опоздать, — предположил камердинер. — Художники с часами не в дружбе.
— Может ты и прав… Но я не видел его и прежде, после нашего завтрака. Вряд ли его интересовало только утреннее море. К тому же его тайный заказчик наверняка желает получить за свои деньги нечто достойное внимания, а не кипу набросков.
— Возможно он переодевается. Не идти же на праздник в обносках, заляпанных краской!
— С него сталось бы… Я кстати не уверен, что у него с собой есть приличный костюм. Когда мы встретились, у него с собой была лишь кожаная глэдстоуновская дорожная сумка. В нее достойный гардероб не уместишь. Кстати, мольберта и ящичка с красками у него тоже при себе не было. Вероятно, заказчик позаботился и о них… — Тарло задумчиво проводил взглядом очередных приезжих вельмож. — Это было бы наилучшим объяснением… И все же странно, что его все еще нет. Через несколько минут начнется представление…
— У нас гость, ваше сиятельство! — предупредил Андре и указал на молодого офицера в белой парадной форме, с золотым кортиком и револьвером на поясе.
Тарло повернул голову. Незнакомец приблизился, остановился и, браво щелкнув каблуками, поднес сжатые пальцы к козырьку фуражки.
— Разрешите представиться, ваше сиятельство, флагминер флота его высочества, корабельный мичман второго класса Гвидо Дженовезе. Откомандирован к вам в подмогу.
— Очень приятно, — кивнул Тарло. — Это вы разбирались с бомбой?
— Так точно! — отрапортовал молодой офицер.
— Не нужно кричать. Мы не посреди шторма, здесь нет нужды перекрикивать рев ветра.
— Слушаюсь, — уже совсем тихо произнес мичман.
— Как вы оцениваете адскую машину?
— Весьма необычное устройство. Сама взрывчатка совершенно банальна — двухсотграммовая динамитная шашка. Но взрыватель… Вы сами видели, когда сняли обивку. Деревянная коробочка на трех зацепах крепилась к двум соседним пружинам стула. Внутри нее — ампула с гремучей ртутью, обернутая для сохранности ватой, и нечто сходное по конструкции с обычной бельевой прищепкой с металлической пластиной сверху. В прицепленном виде устройство практически безопасно. Но если сесть — верхняя крышка этой коробки вдавливается немного внутрь, два свободно установленных в ней штифта выпадают, и под давлением намертво, как гарпуны, фиксируются в нижней части. Там они давят на ту самую прищепку. Пружина в ней не сильная, однако если затем встать, то верхняя часть коробки снова приподнимется, а с ней и закрепленная там ампула. Вот тут прищепка и сработает! Как я уже сказал — на дне «шкатулки» металлическая пластина, соединенная с прищепкой. Когда ампула перестает на нее давить, она приподнимется и встает в упоры — все, адская машина на боевом взводе! А дальше…
В этот миг на помостах по левую и правую руку от трибуны их высочеств слитно грянули оркестры — одну за другой выводя мелодии гимнов княжества и АвстроВенгерской империи. Все присутствующие встали.
— В этот самый миг взрывное устройство и пришло бы в состояние боевой готовности, — пробормотал Дженовезе. — И затем, стоит лишь сесть…
Граф Тарло не отрываясь смотрел на их высочества, стоя выслушивающих полные гордого достоинства звуки. Красавица «Посейдония» вышла на рейд, давая начало «морскому котильону» — представлению, в котором считали за честь принять участие едва ли не все хозяева малых корабликов, пришвартованных в гавани. В прочее время они зарабатывали на хлеб устройством морских прогулок, но упустить такой случай показать себя никак не могли.
Музыка на мгновение стихла, и все присутствующие вновь уселись, кто на деревянные скамьи, кто в удобные кресла.
— А вот тут — «ба-бах»! — тихо проговорил флагминер.
Со стороны мыса слитно рявкнули салютные мортиры и небо расцвело мириадами переливающихся ярких звездочек. Но едва стих гул залпа, раздался столь же громкий звук взрыва и зарево со стороны казино. Его тут же перекрыл новый залп салюта.
— Там что-то происходит, — глядя в сторону казино, пробормотал Тарло и резко скомандовал. — За мной!
* * *
Улица возле казино была усеяна битым стеклом и обломками расколотых оконных рам. Возле одного из домов, опрокинутый набок, лежал автомобиль эрцгерцога. Двери гостевого особняка были выбиты — одна створка лежала на брусчатке, вторая свисала на одной петле.
— Пятьдесят три шага на север от ближнего угла казино! — в голос крикнул Владимир, вытаскивая револьвер и на всякий случай взводя курок.
— О чем это он? — переводя дух, поинтересовался у Андре подоспевший мичман.
— Не важно. Главное — он понимает. Приготовьте оружие! И будьте осторожны — тот, кто устроил здесь взрыв, на этом может
