Автостоянка была освещена плохо. Голые деревья пугающе шумели на ветру. Мне всюду мерещились зловещие тени. Я заперла дверцу машины изнутри и, тронувшись с места, вызвала по пейджеру Марино. Он сразу же перезвонил.
– Можешь проверить для меня номер машины? – без лишних церемоний спросила я, услышав в трубке его голос.
– Валяй.
Я назвала номер.
– Я только что от Роуз. Заезжала к ней домой, – объяснила я. – У меня возникло неприятное ощущение, когда я увидела ту машину возле ее дома.
– Хочешь, я заскочу к тебе?
– Хочу.
Когда я добралась до своего дома, Марино уже ждал меня на подъездной дорожке. Он вылез из машины, и мы поднялись на крыльцо. Я открыла входную дверь, ввела код и вновь включила сигнализацию.
– В этом доме есть кофе? – поинтересовался Марино.
Я сварила крепкий «эспрессо», и мы с чашками прошли в мой кабинет. Под паролем Раффина я легко вошла в Интернет.
– Путь свободен, – объявила я. Раффин получил восемь сообщений.
– Что будет, если их открыть? – спросил Марино.
– Если сохранить их как новые, останутся в ящике. Четыре сообщения были от жены Чака. В них содержались подробные указания относительно домашних дел, вызвавшие у Марино смех. Пятое послание за подписью «МАЙЦВЕТ» гласило: «Нужно поговорить».
– А вот это уже интересно, – прокомментировала я. – Давай-ка посмотрим, что Чак писал этому Майскому Цветку.
Я открыла папку «Отправленные сообщения» и обнаружила, что на протяжении последних двух недель Чак писал этому человеку ежедневно. Я пробежала взглядом тексты его записок. Как выяснилось, мой санитар регулярно встречался со своим адресатом.
– Неплохо бы узнать, кто эта женщина, – промолвил Марино.
– Неплохо бы.
Я вышла из сети и с облегчением перевела дух. У меня было такое ощущение, будто я только что благополучно улизнула из чужого дома, в который проникла тайком.
– Теперь залезем в конференцию.
Я ввела свое имя пользователя и выбрала режим, позволявший мне читать сообщения, оставаясь незамеченной для участников разговора. Просмотрев список конференций, я щелкнула мышкой на окошке «Уважаемая доктор Кей». Доктор Кей собственной персоной председательствовала на дискуссии, в которой участвовало шестьдесят три человека.
– Дай закурить, Марино, – отрывисто бросила я.
Он вытряхнул из пачки сигарету, взял стул и сел рядом со мной.
<Трубочник> Уважаемая доктор Кей, это правда, что Элвиса смерть настигла, когда он сидел на унитазе, и вообще, часто ли люди умирают в туалете? Дело в том, что я – сантехник. Этим, как вы понимаете, и объясняется мой интерес. Заранее благодарю. Житель штата Иллинойс.
<Уважаемая доктор Кей> Уважаемый житель штата Иллинойс, к сожалению, это правда. Элвис действительно умер, сидя на унитазе. И это довольно распространенный случай. У многих от натуги просто не выдерживает сердце. Неправильное питание и лекарственные препараты, которым на протяжении многих лет пичкал себя Элвис, в конце концов сделали свое дело. В один прекрасный день в роскошной ванной в Грейсленде у него остановилось сердце. Для всех нас это хороший урок.
Беседа продолжалась. И вопросы и ответы были отвратительны. Меня так и подмывало вклиниться и объявить во всеуслышание, что «Уважаемая доктор Кей» – это не я.
– Как-нибудь можно выяснить, кто выступает в роли «Уважаемой доктор Кей»? – спросил Марино.
– Нет. Ведущему могут быть известны имена собеседников, но его собственное – тайна для всех.
<Студент-медик> Уважаемая доктор Кей, почему вы решили посвятить свою жизнь трупам, а не живым пациентам? Патологоанатом из штата Монтана.
<Уважаемая доктор Кей> Уважаемый патологоанатом из штата Монтана, я не умею ухаживать за больными, а за самочувствие моих пациентов мне тревожиться незачем. Живые же доставляют много хлопот. Это я усвоила, еще будучи студенткой мединститута.
– Все, довольно! – вскричала я. – Я убью эту «доктор Кей». – Я порывисто вскочила на ноги, злясь на собственное бессилие. – Не позволю, чтоб чернили мое доброе имя!
Стиснув кулаки, я заметалась по комнате.
– Посмотрим еще, чья возьмет.
– Как ты собираешься бороться, если даже не знаешь, кто твой противник? – спросил Марино.
– Поживем – увидим. Ладно. Проверь-ка лучше ту подозрительную машину.
Марино отцепил с ремня рацию и настроился на полицейскую волну.
– Какой, говоришь, номер?
– RGG-7112, – на память повторила я.
Он передал запрос в базу данных. Через несколько минут ему по рации сообщили, что вызвавшая у меня подозрения машина – не «форд-таурус», а темно-синий «форд-контур» 1998 года выпуска. Принадлежит фирме «Эвис», сдающей автомобили в аренду. В угоне не числится.
На следующий день, в среду, в восемь часов утра я с трудом втиснула свой автомобиль на стоянку напротив здания законодательного собрания штата. Построенное в восемнадцатом веке, оно белело в тумане за железной оградой. За ночь сильно похолодало. Моросил мелкий колючий дождь.
Доктор Синклер Вагнер, другие члены кабинета министров и генеральный прокурор штата работали в административном здании на Девятой улице. Я поднялась на шестой этаж в офис доктора Вагнера.
Приемную министра здравоохранения и социальных служб украшали флаги и красивая мебель колониального стиля. В тесном кабинете царил беспорядок. Видно было, что его хозяин слишком погружен в работу и не придает особого значения данной ему власти.
Доктор Вагнер был психиатром с юридическим образованием. Он осуществлял надзор за деятельностью психиатрических и наркологических лечебниц, социальных служб и клиник системы медицинского страхования. Я всегда относилась к нему с глубоким уважением.
– Кей… – Доктор Вагнер поднялся из-за стола. – Как ваши дела?
Он жестом предложил мне сесть на диван, а сам закрыл дверь и вернулся за свой стол, что я сочла недобрым знаком.
– А я все думал, где вы, как вы, – продолжал министр. – Совсем потерял вас из виду.
– Что вы такое говорите? – отвечала я. – Я как работала, так и работаю. Пожалуй, даже больше, чем прежде.
– Да, знаю, у вас много работы. Нет даже времени встретиться со мной.
– Я только вчера узнала, что на прошлой неделе вы пытались со мной связаться.
– Неужели вам не передали мою просьбу о встрече? Если это так, значит, у ваших подчиненных хромает дисциплина.
– Дело не в дисциплине, – объяснила я. – Кто-то пользуется электронной почтой от моего имени. Очевидно, получил доступ к файлу с паролями.
– Да-а, вот вам и система безопасности.
– Синклер, система безопасности тут ни при чем. Кто-то из сотрудников пытается навлечь на меня неприятности, возможно, даже добивается моего увольнения. Ваш секретарь по электронной почте сообщил моему, что вы хотите встретиться со мной. Мой секретарь таким же образом передал вашу просьбу мне, и я будто бы ответила, что очень занята.
Доктор Вагнер, судя по выражению его лица, был сбит с толку и не знал, верить ли моему заявлению.
– Это еще не все, – продолжала я. – Моя секретарша получила якобы от меня указание направлять адресованные мне звонки моему заместителю. Ну а самое отвратительное – это консультации в Интернете.
– Да, слышал, – мрачно подтвердил Вагнер. – То есть вы утверждаете, что «Уважаемая доктор Кей» и человек, посылающий от вашего имени электронные письма, – это одно и то же лицо?
– Мне кажется, здесь не обошлось без моего помощника по моргу.
– Почему вы так решили?
– Он странно ведет себя, постоянно куда-то исчезает, настроен враждебно и так далее. У меня к нему много претензий. Как только я докажу его причастность, сразу приму соответствующие меры.
Доктор Вагнер поднялся из-за стола и пересел в кресло возле дивана, ближе ко мне.
– Я много лет вас знаю, Кей, – мягко заговорил он. – И мне хорошо известна ваша репутация. Но вы пережили тяжелую трагедию, причем не так давно.
– Вы разговариваете со мной, как психиатр, Синклер.
– Вы ведь не машина.
– Но и не сумасшедшая. Я ничего не выдумываю. Кто-то действительно плетет интриги. Возможно, я и впрямь теперь менее уравновешенна, чем раньше, но это не имеет никакого отношения к тому, что я вам рассказала.
– Откуда такая уверенность, Кей? Большинство людей на вашем месте на какое-то время, если не навсегда, и думать бы забыли о работе. А вы вернулись к своим обязанностям уже через десять дней. Да еще к каким обязанностям! Вас постоянно окружают чужое горе и смерть.
Я с трудом сохраняла самообладание.
– Синклер, кто-то увидел в моей трагедии возможность погубить меня, – сказала я.
– С какой целью?
– Чтобы получить власть. Лишить меня полномочий.
– Что вы имеете в виду?
– Я использую свои полномочия на благо общества, – начала объяснять я. – Тот, кто пытается навредить мне, стремится присвоить данную мне власть для корыстных целей. А таким людям, как вы понимаете, давать власть опасно.
