— Итак, слушайте, — произнес Николсон, прежде чем я открыла рот. — Я расскажу вам то, что собирался рассказать, и даже то, что не собирался. А потом выполню задуманное.
— Сэр?
Он отмахнулся.
— Так вот. Этот человек отвергает символы. Никаких символов, это важно. Поняли?
Николсон говорил монотонно.
— Да, но…
— И еще: я избавился от некоторых вещей, чтобы направить следствие по ложному курсу. Он сказал, улики должны указывать на самоубийство, совершенное после убийства. Он вынудил меня ничего не искать, а принять то, что лежало на поверхности. Я не посмел ослушаться. — Николсон пристыженно вздохнул. — Преступнику требовалось, чтобы дочка Лэнгстромов, Сара, осталась сиротой. У него был план относительно Сары… Я знаю, мне не следовало подчиняться, но поймите… я все сделал из-за дочери.
Я замерла от изумления:
— Из-за вашей дочери?
Николсон уставился в пустоту над нашими головами и заговорил словно сам с собой:
— Мою дочку зовут Джессика. Он забрал ее десять лет назад. Он сделал меня беспомощным и с тех пор манипулирует мной. Он говорил тогда, что если со временем ко мне придут и будут задавать вопросы, я должен произнести эту вот фразу. — Николсон умоляюще посмотрел на меня. — Понимаете? Я был хорошим полицейским, но он отнял у меня дочь!
— Так вы говорите, он взял ее в заложницы?
Направив на меня палец, Николсон произнес:
— Вы позаботитесь о том, чтобы с Джессикой все было в порядке, и удостоверитесь, что преступник выполнил свое обещание. Думаю, он так и сделает.
— Дэвид, вы не могли бы рассказать подробней?
— Нет. Я уже и так достаточно сообщил. Мне необходимо закончить прямо сейчас.
Из-за спины он вытащил огромный револьвер. Мы с Аланом аж подскочили, я потянулась за своим пистолетом. Дуло револьвера нацелилось мне в руку… но нет, Николсон хотел убить совсем не меня. Резким движением он направил ствол прямо себе в рот.
— Нет! — Я с криком бросилась к нему.
Николсон закрыл глаза и нажал на курок. Прогремел выстрел, и меня залило его кровью. Я застыла с открытым ртом. Николсон, как в замедленной съемке, валился из кресла.
— Господи Иисусе! — Алан метнулся к Николсону.
А я все стояла как истукан и смотрела в одну точку. Вновь разверзлись хляби небесные, полил сильный дождь.
Приехали местные полицейские и хотели взять все под свой контроль, но я была в ярости и не обращала на них внимания. Погиб человек, полицейский; я понимала, что его смерть не просто самоубийство. Я хотела выяснить причины.
Я тщательно вымыла лицо и руки, надела перчатки, но все еще чувствовала на лице кровь. Я вышла в коридор и направилась в спальню Николсона. Алан последовал за мной.
— Что мы ищем, Смоуки? — осторожно спросил он.
— Чертовы объяснения! — рявкнула я.
Внезапность и ужас произошедшего поразили меня словно удар наотмашь.
После смерти Николсона я никак не могла собраться с мыслями. Я ощущала только дикую ярость. Это сделал он! Незнакомец! Это его вина! Как я устала от его игр, загадок и всего остального! Как я хотела раскроить ему череп!
Спальня ничем не отличалась от других комнат — неуютная, достаточно чистая, безликая, с минимумом мебели. Голые стены, дешевые, не в тон, занавески… Дом не был Николсону домом — он здесь спал, ел, укрывался от непогоды, хранил одежду. Не более…
На столе у кровати я заметила фото в рамке — улыбающийся Николсон, весело глядя в объектив, обнимал девушку лет шестнадцати, такую же, как он, темноволосую. Только глаза у девушки были не в папу.
Алан тоже посмотрел на фотографию.
— Похоже, перед нами отец с дочерью.
Я кивнула, не в состоянии произнести ни слова. Алан зашел в гардеробную и принялся тщательно и молча осматривать полки.
— Вот это да! — произнес вдруг он. — Посмотри-ка.
Алан вышел, держа открытую обувную коробку. В коробке были фотографии, снятые «Полароидом». В огромном количестве. Алан вытащил одну и протянул мне.
На фото я увидела девушку лет двадцати, бледную, обнаженную. Ее снимали спереди, в полный рост. Руки девушки были заведены за спину, а ноги — слегка повернуты носками внутрь. В момент съемки она в отчаянии отвела глаза.
Я сравнила фото с тем, в рамке.
— Явно одна и та же девушка, — сказала я.
— В коробке полно таких фотографий, — сказал Алан, продолжая осмотр. — Похоже, они здесь собраны в хронологическом порядке. Девушка везде без одежды, сфотографирована в разные годы.
Алан еще порылся в коробке.
— Господи Иисусе! Судя по изменениям ее лица и фигуры, это длилось долгие годы!
— Думаю, лет десять.
Я была как выжатый лимон. Гнев рассеялся, осталась только пустота.
Алан понимающе смотрел на меня. Коробка из-под обуви покачивалась в его огромной руке.
— Ну ладно, ладно… Попробуем разобраться. Преступник взял дочку Николсона в заложницы. Но Николсон не просто отец, он — полицейский. Преступнику необходимо держать Николсона на коротком поводке, вот он периодически и снабжает его доказательствами того, что дочка жива… Черт бы его побрал! — воскликнул Алан, с силой топнув ногой. — Почему Николсон не пришел в ФБР? Почему оставил дочь в руках этого типа на такой долгий срок и ничего не предпринимал?
— Потому что он верил ему, Алан. Он понимал, что Незнакомец выполнит обещание. Если бы Николсон отклонился от плана, Незнакомец убил бы его дочь. А пока он делает то, что от него требуется, Незнакомец держит слово и регулярно присылает подтверждения.
— Я понимаю, и все же… смогла бы ты поступить так, как Николсон?
«Если бы у меня была хоть малейшая возможность оставить Алексу в живых!»
Я ответила сразу, не задумываясь:
— Скорей всего — да. Если бы он был достаточно убедителен, — добавила я и взглянула на Алана. — А если бы на ее месте оказалась Элайна?
Он перестал притопывать.
— Сдаюсь.
Я смотрела на фотографию.
— Но почему? Почему Николсон?
— Мы знаем почему. Николсон был нужен Незнакомцу, чтобы управлять следствием по делу Лэнгстромов.
Я покачала головой:
— Чушь какая-то! Да, Незнакомец использовал Николсона, но зачем такой риск? Зачем хлопоты? Он мог бы сам прекрасно замести следы! Черт, да он и так почти все уничтожил! Вовлекая Николсона, он только усилил вероятность своего разоблачения! Почему Незнакомец решил рискнуть? — Я провела руками по волосам. — Копать нужно в прошлом Николсона. В этом деле все касается прошлого, просто мы еще не нашли связи. Кому я поручала заняться дедом Сары?
— Мне. Только у меня пока руки не дошли. Сначала я решил осмотреть дом Лэнгстромов, а потом занялся фондом, — ответил Алан.
— Я знаю, я все понимаю… но это важно.
— Будет сделано.
Я смотрела на фото несчастной девушки. Вот и еще одно свидетельство: все происходящие ужасы в той или иной степени связаны с прошлым. «Николсон, дедушка Сары, дело семидесятых. Что их объединяет?»
Я разговаривала с мистером Кристофером Шривпортом, главой антикризисного управления. Шривпорт занимается чрезвычайными ситуациями, такими как похищение людей и тому подобное.
— Она заложница? — спросил он.
— Да. Если только ее не убили.
Шривпорт смолчал, не выругался, хотя я чувствовала, как ему этого хотелось.
— Я пошлю туда агента по имени Мэйсон Диксон.
— Крис, это что, шутка?
— Ну да, шутка. Родители прикололись, имя сыночку выбрали. Мэйсон обучался в Квонтико, он наша палочка-выручалочка, когда речь идет о похищении людей. Он сделает все, что в его силах. Но ты особо не надейся. Мне внутренний голос подсказывает: Мэйсон особо не разгуляется, пока вы не раскроете это дело.
— Может, Незнакомец сдержит слово и отпустит Джессику?
— Хотелось бы верить, Смоуки. Хотя чем черт не шутит?!
Была уже вторая половина дня. Дождь снова затих, но серые облака не рассеивались. Солнцу так и не удалось пробиться. Мокрятина, на улицах ни души, будто ты и не в Калифорнии вовсе. Лос-Анджелес в такую погоду на себя не похож. Впрочем, мрачное небо и эффект вымершего города мне импонировали.
Агент Мэйсон Диксон объявился приблизительно через пятьдесят минут после моего разговора с Шривпортом — рыжеволосый, долговязый мужчина с детским лицом. Он выглядел не совсем необычно, но оказался достаточно компетентен. Мы вкратце рассказали ему обо всем, передали коробку с фотографиями и ушли, чувствуя себя совершенно беспомощными.
Когда мы въезжали на автостоянку ФБР, у Алана зазвонил мобильный. Поговорив пару минут, он сообщил:
— Сару Лэнгстром выписывают завтра утром.
Я размышляла, барабаня пальцами по сумке.
— Элайна сказала мне вчера, что хочет забрать Сару, — произнесла я.
Алан грустно улыбнулся и еле заметно пожал плечами:
