Джек все это прекрасно знал. Но он хотел, чтобы Ротштайн продолжал говорить, чтобы он чувствовал себя уютно, прежде чем он ударит доктора тем, что ему было нужно.
– Эрик не может вспомнить подробности событий той ночи, не говоря уже о том, что он видел в доме. Все это похоронено глубоко в нем. Если начать искать в этом направлении, он в любой момент может снова впасть в кому. И если это случится снова, кома может продлиться гораздо дольше нескольких дней.
– Я понимаю ваше положение, доктор.
– Хорошо, тогда вы не удивитесь, когда я скажу, что не смогу разрешить вам поговорить с ним.
– А как насчет обычных вопросов?
– Его разум слишком хрупок. Мне очень жаль, детектив Кейси. Жаль, что нет другого пути.
Первый тактический ход.
– Мне доводилось попадать в ситуацию Эрика.
Ротштайн молчал.
– Полагаю, вы понимаете, на что я намекаю, – продолжил Джек и улыбнулся, чтобы снять напряженность ситуации. – Я так понимаю, вы читали газеты.
– И видел новости.
– Значит, вы знаете об Оушн-Пойнт?
Ротштайн проигнорировал вопрос.
– Детектив, когда была убита первая семья, Росы, вы ведь вошли в дом, так?
Джек знал, куда клонит психиатр.
– Когда вы увидели мистера Роса, лежащего связанным на кровати, когда увидели, что случилось с его семьей, какой была ваша реакция? – спросил Ротштайн.
– Я был ошеломлен.
Выражение лица Ротштайна оставалось вежливым.
– Значит, вы не испытали посттравматического синдрома?
Джек сохранял безразличное выражение лица.
– Это застало меня врасплох.
– Принимая во внимание вашу историю, детектив Кейси, я думаю, что та ситуация подействовала на вас сильнее. – Ротштайн внимательно посмотрел на него. – Вы взрослый человек, и вы не смогли осознать это. Взгляните на ситуацию с точки зрения десятилетнего мальчика.
– Он знает, что случилось с его родителями?
– Он… Точнее всего было бы сказать, что он смутно осознает это. Но он не воспринял реальность этого, он также не знает подробностей их смерти. С ним его бабушка, он окружен вниманием медсестер, он под капельницей, его наблюдает психиатр, а сейчас его лечащий врач пришел его проведать. Он умный мальчик. Он понимает, что что-то происходит. Он напуган до смерти.
– Он знает, что был в отключке шесть дней?
– Нет. Представьте, что это может сделать с ним. – Ротштайн покачал головой. – Ответ «нет». Мне очень жаль, джентльмены.
Джек мог понять позицию доктора, его желание защитить десятилетнего мальчика. Но благие намерения не смогут спасти Эрика от Песочного человека или Алана Линча и его команды федеральных агентов. Как только Алан узнает о состоянии мальчика, никаких вежливых разговоров не будет. Алан подомнет Ротштайна и возьмет то, что ему нужно. Джек вспомнил о планах Алана по поводу Тейлор и Рейчел. Будущее Эрика было бы не лучше.
Джек уже успел подумать об этом, и у него был план.
Второй тактический ход.
– Вы в курсе, что ваш пациент видел лицо человека, который убил три семьи?
– Да, я знаю. Однако моя позиция непоколебима.
– Значит, вы понимаете, что обрекли его на смерть?
Ротштайн удивленно посмотрел на него.
– Простите?
– Видите вон тот пакет на кровати у вас за спиной? На нем еще имя Эрика написано.
– А что с ним?
– Это бомба.
Ротштайн побледнел. Его глаза широко раскрылись.
– Я думаю, там С-4, – продолжал Джек. – Вы знакомы с взрывчатыми веществами, доктор?
– Нет.
– Эрик открывает этот пакет, и всех, кто окажется в тот момент в больнице, будут потом собирать щипцами. Это незабываемое зрелище. Этим летом я видел такое дважды.
– Тогда хорошо, что вы его перехватили, – сказал Ротштайн и посмотрел на Джека, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.
– На этот раз. Песочный человек ждет, что эта бомба взорвется. Когда этого не случится, он пошлет по почте еще одну или выкинет финт поумнее. Он очень находчив. Вы читали в газетах о камере слежения, которую он превратил в бомбу, использовав обычный пейджер? Что он может взорвать бомбу с помощью телефонного звонка? Возможно, на этот раз он устроит что-то другое, вроде взрыва бомбы в вестибюле. Откуда мне знать, возможно, он сейчас снаружи вместе с репортерами. Может быть, в этой комнате установлены «жучки», и он слушает нас.
– Мы перевезем Эрика.
– Куда?
– Я так понимаю, это ваша работа.
– Надеюсь, вы поверите, если я скажу, что куда бы я ни спрятал Эрика, Песочный человек найдет и убьет его. А вы будете следующим.
– Я?
– Эрик мог рассказать вам что-то, что вы передали мне. Возможно, вы даже говорили что-то жене. Не исключено, что прямо сейчас Песочный человек планирует навестить вас и вашу семью. Вы знаете, что он сделал с двумя семьями в Марблхеде, не так ли?
«Хотя я сомневаюсь, что убийцей окажется Песочный человек, – подумал Джек. – Это, вероятно, будет человек, нанятый Аланом Линчем, человеком из ФБР. Да, вы правильно все поняли, доктор, федеральное правительство хочет, чтобы вы умерли. Им нельзя оставлять следы. Концы в воду, и все это за деньги налогоплательщиков, верите?»
– Теперь вы представляете себе всю картину? – уточнил Джек.
– Что я представляю, так это вашу тактику запугивания.
– Я говорю вам правду.
– Я знаю, что вы думаете. Что я слишком молод, что я не знаю, что делаю, что я сложу с себя ответственность и позволю вам травмировать десятилетнего мальчика. – Ротштайн стоял на своем, но голос у него был скорее напуганный, чем сердитый. – Зная ваше прошлое, я считал, что подобные манипуляции не в вашем стиле.
Усталость не помешала Джеку высказаться решительно.
– Доктор, я пытаюсь поймать психопата, который убил три семьи и планирует убить еще одну сегодня ночью. У меня заканчивается время. Ваш пациент – единственный человек, который видел его лицо и слышал его настоящий голос. Эрик, возможно, слышал или видел что-нибудь еще. Сейчас он единственный шанс, который у меня есть. Я не хочу туда идти, доктор, но у меня нет выбора. Вы, я, ваша семья, Эрик, все служащие этой больницы находятся под прицелом. Вы хотите обречь всех на смерть? Вы понимаете, что я имею в виду, или вам показать фотографии?
Даффи, стоя за спиной доктора, делал Джеку знаки не напирать. Джек немного успокоился.
– Именно я вбежал в дом и вытянул его из-под кровати. Я знаю, что он видел, я знаю, через что он прошел, и я с болью понимаю, что его ждет. Я не хочу туда идти, доктор, но у меня нет выбора. Эрик – единственный человек, который может спасти жизнь и себе, и вам.
Ротштайн повернулся, чтобы уйти.
– Я не хочу, чтобы умерла еще одна семья. Помогите мне, доктор. Я прошу вас. Пожалуйста, помогите мне!
Ротштайн снова посмотрел на пакет.
«Не усложняйте положение, доктор, – подумал Джек, – я все равно пойду туда, с вами или без вас».
– Я буду присутствовать, когда вы будете говорить с ним, – наконец сказал Ротштайн.
– Хорошо, – ответил Джек.
– И бабушка.
– Это неудачная мысль.
– Я согласен, но Эрик не захочет, чтобы она уходила. Ее присутствие, возможно, не даст ему разнервничаться.
Джек и Даффи переглянулись.
– Это не обсуждается, – добавил Ротштайн.
– Ладно, – согласился Джек. – Что-нибудь еще?
– Вы оба можете присутствовать, но вопросы задавать будет только один человек. Поскольку вы, детектив Кейси, побывали в подобной ситуации, я рекомендую вам разговаривать с ним. Откройтесь. Расскажите ему о своих чувствах. Покажите ему, что вы в первую очередь человек, а потом уже полицейский.
– Я сделаю это. Благодарю, доктор.
– Не ошибитесь. Если Эрик обнаружит малейшие признаки волнения, я вмешаюсь, и вопросы прекратятся. Надеюсь, мы поняли друг друга, джентльмены? – По его тону было ясно, что он не потерпит возражений. – Позвольте мне поговорить с бабушкой и подготовить ее к тому, что должно случиться.
И он вышел из комнаты.
Даффи указал на кровать.
