Андрей Иванов - Выстрел из прошлого

Утро было солнечным. Зима катилась под гору. Уже отшумела череда зимних праздников, и где-то впереди вырисовывалось Восьмое марта.

Этой зимой в Двенадцатом отделении милиции поселилась бездомная дворняжка. Служащие отделения привязались к этому незатейливому животному и назвали ее Жулей. Она поселилась возле дежурного пульта. Там у Жули появилась железная миска, из которой ее подкармливали милиционеры. Вот и сегодня дежурный майор Чердынцев положил в миску корм «Чаппи» и поставил еду перед собакой.

С улицы в отделение вошел подполковник Петренко, которого подчиненные за глаза называли «Мухомором». Чердынцев отдал честь начальнику.

—  Доброе утро, Юрий Саныч.

—  Здравствуй. Чем занимаешься?

Чердынцев кивнул на Жулю.

—  Кормлю собаку, товарищ подполковник.

Мухомор усмехнулся.

—  Черт знает что, зверинец развели.

Однако голос подполковника звучал добродушно. В этот момент зазвонил телефон.

—  Извините, Юрий Саныч,— сказал Чердынцев.

Он подошел к телефону и снял трубку.

—  Майор Чердынцев слушает,— сказал милиционер.

Пока дежурный разговаривал по телефону, Мухомор наклонился над Жулей, погладил ее и тайком протянул конфету...

Магазин-фотолаборатория фирмы «Кодак» был расположен на Литейном проспекте. Антон Денисов работал там уже несколько лет. Это был молодой человек лет тридцати с длинными, зачесанными назад волосами, острым лицом и очками на тонком носу. Когда-то Денисов учился в Университете на Историческом факультете. Однако с учебой у молодого человека отношения не сложились. Он часто прогуливал, плохо сдавал экзамены и в конце концов был отчислен за неуспеваемость. Впрочем, Денисов не унывал. Единственное, что омрачало жизнь бывшего студента, был райвоенкомат, который настойчиво пытался забрать его в армию. В конце концов по совету друзей Денисов приобрел в медицинском отделе Дома книги солидный фолиант под названием «Шизофрения». Изучив ее Денисов понял, что ему свойственны все признаки этой болезни. На очередной комиссии в райвоенкомате призывник изложил свои жалобы врачам. Его положили в больницу, на Пряжке, где опытные психиатры пытались разгадать, симулирует ли молодой человек, или он действительно серьезно болен. Для большей убедительности Денисов несколько раз упал в обморок прямо возле кабинета главврача.

Рядом с Денисовым на соседних кроватях в палате лежали такие же, как он «больные», которых также пытались «забрить». Образовалась веселая компания, которая ухлестывала за медсестрами и выпивала с ними по ночам разбавленный спирт.

Наконец Денисов получил «белый билет». Началась бесшабашная молодая жизнь. Он сменил несколько мест работы, пока, наконец, судьба не забросила его в фотолабораторию. По большому счету Денисову нигде не хотелось работать, но в «Кодаке» его кое-что привлекало. Он любил подглядывать. Еще с детства за Денисовым водился этот грех. Но теперь, печатая фотографии, бывший студент и несостоявшийся военнослужащий получил возможность делать это каждый день, на отходя от рабочего места.

Через руки и глаза Денисова проходили сотни снимков, сделанных кем-то дома, на улице, на отдыхе. Вот кто-то покупает щенка, кто-то празднует свадьбу, кто-то отправляется в последний путь. Однако более всего Антона Денисова привлекали любительские эротические снимки. Среди горожан много людей, склонных к эксбиционизму Иногда работнику фотолаборатории попадали в руки целые пленки, от начала до конца отснятые в постели или в бане. Денисов каждый раз печатал по одному постельному кадру для себя. Спустя несколько лет у него образовалась целая коллекция любительской эротики.

Наиболее удачные снимки он наклеивал на стены совмещенного санузла своей квартиры. Жил работник фотолаборатории один в небольшой квартире пятиэтажки, недалеко от Московской площади.

Сегодня Денисову повезло. В его руки попала очередная пленка, часть кадров которой должна была украсить его эротическую домашнюю коллекцию. Антон отпечатал по одному экземпляру заказчику и по одному — себе.

Рабочий день подошел к концу. Ровно в восемь часов Денисов закрыл помещение лаборатории, собрался и вышел на улицу. Стоял теплый мартовский вечер. Свою машину, старую «шестерку» Денисов держал во дворе шестиэтажного дома, недалеко от места работы. Для того, чтобы попасть в нужный двор, ему приходилось каждый раз проходить метров пятьдесят. Вдохнув свежий воздух, Денисов направился к своей машине.

Рядом с фотолабораторией на Литейном находился большой книжно-журнальный развал. Его продавец, подрабатывающий студент, за целый день стояния на улице успел порядком замерзнуть. Он начал сворачивать свое печатное хозяйство, грея себя мыслью о чашке кофе или рюмке водки. Неожиданно перед ним появился запоздалый покупатель. Это был Антон Денисов, который решил взять что-нибудь для чтения перед сном. Его внимание привлек журнал «Медведь», на обложке которого была запечатлена свадьба. «Председатель городского собрания меняет старую жену на молодую» гласило название статьи, вынесенное на обложку.

— Сколько стоит? — спросил Денисов.

— Двадцать два.

Денисов покачал головой. Впрочем, он любил бульварные журналы, поэтому решил на сей раз не поскупиться. Взяв журнал работник фотолаборатории направился к машине.

Дома Антон вынул из сумки отпечатанные сегодня снимки и любовно наклеил их на стену уборной. Затем он запустил воду в ванну и плеснул в нее пенную жидкость.

Спустя двадцать минут Денисов уже лежал в пенной ванне и листал журнал «Медведь». Вскоре он дошел до статьи, заголовок которой привлек его внимание на улице. В ней были приведены три или четыре фотографии жениха, невесты и свадебного торжества. Подзаголовок статьи гласил «На свадьбу невеста получила в подарок кольцо с бриллиантом стоимостью пятьдесят тысяч долларов». Одна из фотографий девушки была наиболее крупной. Денисов внимательно всмотрелся в нее. Вдруг взгляд фотолаборанта сам собой соскользнул с журнала и упал на снимок на стене. Там висела одна из фотографий, с которых в свое время начиналась его коллекция.

Со стекающей с тела пеной Денисов встал и подошел вплотную к своему «иконостасу». Держа в руке журнал, работник фотолаборатории сравнил фотографию напечатанную в статье с висевшей на стене. Сомнений не оставалось.

На фотографии из коллекции Денисова жена председателя городского собрания, только на несколько лет моложе, занималась любовью с двумя мужчинами.

На следующий вечер дежурный майор вновь Чердынцев сидел на вахте Двенадцатого отделения милиции. Он ел бутерброд, запивая его чаем из термоса. Майор предпочел бы чаю другой напиток, более горячительный. Однако полученное вчера строгое предупреждение от подполковника Петренко заставило Чердынцева на время воздержаться от пагубной привычки.

Вдруг с улицы зашел старый знакомый милиционера бомж Померанцев. Померанцев был не просто бомжом. Время от времени он поставлял оперативникам информацию с улицы. За это офицеры терпели Померанцева и закрывали глаза на некоторые его «делишки».

—  Здорово, начальник,— сказал бомж.

Чердынцев не мог ответить, так как рот у него был заполнен бутербродом.

— Ты чего, закусываешь? — продолжил нежданный гость.— А что пьешь?

Майор наконец проглотил пищу.

—  Не стой здесь, все равно ничего не получишь,— сказал он.

Померанцев заметил, что пьет Чердынцев чай.

—  Ты что, майор, подшился? — поинтересовался бомж.

Это уже переходило границы дозволенного.

—  Если сейчас же не уберешься, посажу тебя в «обезьянник»! — закричал Чердынцев.

Померанцев улыбнулся

— Я для того и пришел,— примирительно сказал он.

— Что?

— Это... Переночевать не пустите? А то меня моя сожительница прогнала. Бабы они существа непредсказуемые. Я сегодня у вас в аквариуме покимарю, а завтра, глядишь, помиримся.

Чердынцев доел бутерброд.

— Ладно, иди.

Майор махнул рукой в сторону «аквариума».

—  Только учти, там уже сидит один,— сказал он,— Петрович.

Померанцев всплеснул руками.

— О, Петрович! — воскликнул он.— Ну мы с ним общий язык быстро найдем! Глядишь, и бутылочку раскатаем.

Бомж хлопнул рукой по карману, из которого торчало горлышко бутылки.

— Иди! — прикрикнул Чердынцев.

Померанцев прошел мимо вахты, но вдруг резко развернулся и вновь обратился к дежурному.

—  Да, майор,— сказал он,— я что-то Жулю не вижу. Она же последнее время здесь все время бегала, хвостом виляла.

Чердынцев вздохнул.

— Убежала куца-то Жуля,— ответил он.— То от нее прохода не было, а тут уже два дня — ни слуху, ни духу.